Своя дорога - Ли Галина Викторовна (читать книги без регистрации TXT) 📗
Сирин попытался прижечь рану магическим огнем, но без толку – яд сразу разошелся по крови и теперь убивал оборотня. А мне оставалось только одно – сидеть да с бессильными горечью и злобой на весь мир смотреть, как умирает друг. И еще приглядывать за почти обезумевшим волшебником, который от отчаяния мог такого наворотить, что трупов стало бы на три больше.
Таните между тем становилось все хуже. Звериная ипостась уже не спасала, хоть она и живучее человеческой в несколько раз: дыхание стало прерывистым, шерсть словно вымокла, слиплась и потускнела, из носа и глаз потекла сукровица. Приступами накатывали судороги, и тогда лапы рош-мах вытягивались, как деревянные.
Я не знаю, что думал Агаи, а мне стало ясно – чуда не произойдет, девушка не проживет и часа. В какой-то момент это понял и сирин. И тогда в его глазах зажегся огонь мрачной решимости идти до конца: волшебник отбросил в сторону бесполезные книги и попросил помочь вынести Таниту на ближайшую поляну.
Когда я выполнил его просьбу, юноша сел рядом с возлюбленной, прижал к груди ее оскаленную морду и приказал:
– Уходите!!! Оставьте нас одних!
Я не двинулся с места. В таком состоянии Агаи способен был учинить над собой все, что угодно.
Волшебник, словно прочитав мои мысли, нехорошо усмехнулся:
– Я не стану убивать себя. Обещаю!
Ладно. Поверим.
Подхватил на руки рыдающую Морру. Девочка вцепилась в меня так, словно в ее жизни больше никого не осталось.
Да, милая, теперь я снова твоя нянька. Вряд ли сирин способен нормально себя вести и думать ближайшие десять дней.
– Не меньше, чем на двадцать шагов уйдите!!! – Догнал нас крик колдуна.
Я снова остановился, озаренной одной мыслью, которая мне очень не понравилась:
– Агаи? Ты знаком с некромантией?
Чем Ирия не шутит, вдруг он готов из рош-мах упыря сотворить, лишь бы не расставаться с любимой.
– Нет, Дюс, и даже если бы знал, то все равно не смог бы воспользоваться. Сирин эта сторона магии не дана.
Голос волшебника стал усталым и обреченным, и он прошептал:
– Уйди, как друга прошу, уйди! Дай мне побыть с ней последние минуты.
Я развернулся и отправился восвояси, отсчитав двадцать шагов. Даже добавил еще парочку, на всякий случай. И, сидя на земле с малышкой, начинающей громко кричать при любой попытке оторвать ее от себя, дал клятву – чтобы со мной ни случилось, я найду эту мстительную скотину и сверну ей голову! А потом надену ее на кол, чтобы издалека было видно. А если меня убьют, то… Явлюсь бестелесным духом, доведу маглука до сумасшествия, потом исхитрюсь, сверну ему шею, оторву голову и надену на кол! Пусть даже это будет стоить пребывания в садах Ирия.
Я не умею печалиться, а тем более лить слезы, но гибель рош-мах пробудила в груди ноющее чувство утраты. В девушке было слишком много жизни, чтобы так глупо, так рано погибнуть.
Увы, бога смерти не интересует, насколько молода, любима или красива его жертва. Он, как хромой конь, останавливается у первой попавшейся двери.
Нет, женщины не должны рисковать своей жизнью, играя в воинов! Их дело сидеть дома, в безопасности, а не таскаться в сомнительные походы и гибнуть там! Только так, никак иначе!
Я погладил Морру по голове, она в ответ громко всхлипнула и пропищала что-то на своем языке. Как ей теперь придется без Таниты? Вряд ли я или Агаи способны заменить малышке рош-мах, та любила девочку как собственную дочь.
В течение получаса мы с Моррой слышали громкие переливы тоскливого свиста, перемежающегося щелканьем.
Поднявшийся ветер пригнал из ниоткуда единственную тучу, отбросившую тень на лесок. Из тучи потянулись к земле молнии, прошив пространство синими нитями, связав воедино землю и небо. Они били в то место, где я оставил волшебника. Снова и снова, заставив испуганно притихнуть девочку, слепя при каждой вспышке. А потом резко похолодало и пошел снег…
Крупные белые хлопья, медленно кружась, опускались на землю. И если рядом с нами они таяли, то уже шагов через десять ложились на почву тонким саваном. А затем даже падать перестали, неподвижно зависнув в воздухе.
После снегопада тучу мгновенно растащил на клочья порыв ветра, а из-за деревьев вышел, пошатываясь, Агаи. Его лицо осунулось, потемнело и постарело на много лет.
– Пошли, – бросил он на ходу, хватая под уздцы свою лошадь. Конь попятился от мага, присел на задние ноги и громко всхрапнул. Аптекарь понравился животному не больше, чем мне. Только в отличие от человека жеребец не мог возразить.
– Нет, – спокойно ответил я. – Никуда не поедем, пока не похороним Таниту.
Волшебник опустил взгляд и едва слышно произнес:
– Она не умерла. Я не дал.
Эх, остолоп недоделанный, что же ты там учинил?!!
Глава двадцать четвертая
– Веди меня к Таните.
Наверное, я вел себя жестоко, наплевав на беду сирин, но мне всегда казалось, что слепая доверчивость, даже к друзьям, это источник лишних неприятностей. Особенно если дело касается убитого горем мага. Не хотелось, чтобы рош-мах превратилась в нежить только потому, что ее супруг не в силах смириться с постигшей бедой. Не заслужила этого девушка.
Словно прочитав мои мысли, волшебник не стал упираться:
– Ладно, пойдем.
Морру мы тоже взяли с собой. Смерть оборотня здорово напугала девочку, и она категорически отказывалась хоть на минуту оставаться одна. Пришлось уступить желанию ребенка. Да и мне спокойнее, когда малышка рядом.
Прежде чем шагнуть за невидимую черту, волшебник приказал идти за ним след в след и не останавливаться ни на мгновение, пока не придем на место.
Что же Агаи там накрутил, раз теперь сам боится?
Недооценил я сирин. Сильный он маг. Мне, пожалуй, еще не встречалось равного ему. Колдовство подчинило лес целиком, погрузив его в неживую оцепенелость. Это только с расстояния казалось, что снег укрыл землю ровным слоем, на самом деле он собрался в четкие линии, закрученные в загадочный узор символов.
Воздух со сверкающими на солнце, застывшими в неподвижности снежинками стал похож на осыпанную бриллиантами прозрачную вуаль. Снежные хлопья разлетались перед нами словно живые, образуя узкий коридор.
Выпавший снег сильно охладил воздух, и я закутал Морру в свой плащ.
Не хватало, чтобы ребенок заболел в дороге.
Наконец деревья расступились, открыв взглядам поляну. В ее центре возвышался прямоугольный сугроб длиной в человеческое тело. На нем, как на ложе, покоилась укрытая плащом Танита. В человеческой ипостаси. Почти в человеческой – перед смертью оборотень начала преображаться, но не успела окончательно расстаться с обликом зверя. Мучительный оскал, выдававший страдание, не скрывал клыков, а на руках, вцепившихся в край «ложа», выделялись черные клинки кошачьих когтей. От боли Танита слегка выгнула спину, и теперь казалось – рош-мах пытается встать.
Волшебник отпустил мою руку, но подойти к телу девушки не дал, преградив дорогу.
– Не прикасайся! – прошипел сирин.
– Не буду. – Я дал обещание, отодвинул парня с дороги и спросил. – Что с ней?
– Я… – замялся сирин на мгновение, – остановил время. Для нее.
Что он сделал?! Ну дела… Я о таком заклинании даже не слышал.
– Вернусь, когда найду средство от яда, – твердо сказал маг, с тоской посмотрев на тело жены.
Эх, птенчик сизокрылый… время он остановил, а последствия себе представил?
Я осторожно попробовал выяснить, понимает ли сирин, что станет с его возлюбленной под открытым небом.
– Агаи, ты хорошо подумал? Как ты оставишь ее одну? И во что она превратится уже через месяц?
Сирин нахмурился, не желая прислушаться к голосу здравого смысла:
– Ничто не причинит ей вреда! Сквозь временной купол даже пылинка не опустится!
– Но мы же прошли. – Я пожал плечами.
– Да, но только потому, что это я творил волшебство! Без меня ты бы и шагу не сделал!
