Жребий принцессы - Тарр Джудит (читать книги txt) 📗
Постоялый двор был совершенно тих. Они не увидели ни души, словно все здесь было заколдовано. Сареван потащил Хирела через пустынные переходы, не особенно заботясь об осторожности. Они вышли под открытое небо и устремились к темным, наполненным острыми ароматами конюшням. Там топтались животные. Сареван нашел Брегалана почти инстинктивно. Стоявший рядом сенель оказался достаточно крупным, чтобы нести высокого человека, что не было характерно для Асаниана. Сареван отыскал седла и поводья.
Хирел ждал его у двери вместе с Юланом, которому не следовало входить в помещение с таким количеством сенелей: они обезумели бы от ужаса. Чужой скакун, почуяв дикого кота, принялся фыркать и пританцовывать, но твердая рука Саревана заставила его успокоиться.
Они неторопливо выехали со двора, держась в тени. Никто не пытался напасть на них, даже пес, встретивший их тявканьем и воем. Воздух казался застывшим. Ворота были открыты. Ловушка?
Они проскочили ворота. Никто не остановил их. Почтовая станция располагалась за стенами города, почти на самой дороге, поэтому никаких других ворот здесь не было. Они оказались на обочине, поросшей травой, которая заглушала топот, и быстро поскакали по ней. Город и почтовая станция остались позади.
Сареван чувствовал, как медленно отступает боль. Поступь его скакуна оказалась ровной. Во мраке беззвездной ночи трудно было определить окрас животного, но шкура была темной. Рога отсутствовали. Значит, это кобыла. Что ж, так даже лучше. Кобылы проворнее, выносливее и менее взбалмошны; к тому же Саревану вовсе не хотелось быть пойманным верхом на жеребце.
Позади послышался топот копыт. Сареван ударил пятками в бока кобылы. Однако Брегалан замедлил бег и повернулся. Неужто он спятил? Или заклинания в конце концов подействовали на Хирела?
Ругаясь на чем свет стоит, Сареван развернул свою кобылу. Брегалан остановился. Сареван схватил его за поводья, но жеребец бросился в сторону.
— Он не хочет слушаться меня, — сказал Хирел. Он был спокоен, но это было спокойствие отчаяния. Невидимый всадник быстро приближался. Они поняли, что он один. Сареван вгляделся во тьму и различил чью-то стремительную тень. Просвистела сталь: Хирел вытащил один из своих мечей. Другой клинок блеснул во внезапном свете луны. Сареван сжал рукоятку. Они ждали, готовые ответить на любой вызов. Появился одинокий силуэт всадника. Сердце Саревана узнало его прежде, чем это смог сделать его разум. — Зха'дан!
3хил'ари остановился рядом с ними как вкопанный. Он тяжело дышал, а его сенель покрылся пеной, но он ослепительно улыбнулся в тусклом свете Ясной Луны. — Решили, что можете улизнуть от меня? — Мы только попытались, — ответил Сареван. — Хорошо, — сказал Зха'дан. Его улыбка исчезла. — Этой ночью ветер пахнет смертью. Лучше нам здесь не задерживаться.
Они скакали до тех пор, пока зхил'ари не позволил остановиться. Небо посветлело перед рассветом. После бешеной скачки у сенелей оставалось мало сил, и путешественники не намеревались расточать их остатки. Появляться на постоялых дворах теперь было небезопасно, поэтому вряд ли стоило надеяться вскоре поменять скакунов. На некотором расстоянии от дороги, в глубокой расщелине, пробитой ручьем, они нашли убежище. По берегам ручья росла трава, которой смогли подкрепиться кони; чаща предложила путникам приют и укрытие, а также благословенный дар в виде плодов сладкого терновника, которыми они пополнили свои скудные припасы.
Хирел, который съел столько, сколько Саревану удалось впихнуть в него, сразу заснул. Остальные двое остались сидеть друг подле друга.
— Было очень плохо? — спросил Сареван. Зха'дан пожал плечами.
— Его не назовешь маленьким жеребцом. Он оказался довольно-таки вялым. Его инструмент не длиннее пальца. К тому же он все время называл меня безобразным. — Зха'дан был в негодовании. — Возможно, я и маленький, но даже Газхин признает, что я прекрасен. Я похож на тебя, правда? А ты — самый прекрасный из всех нас.
— Но не для асанианца. — Сареван указал на Хирела. — Вот эталон здешней красоты.
— Он не так уж и плох. Но он белый как кость, и глаза у него желтые. Настоящему льву это вполне подходит, но мужчина должен иметь черные глаза. А его нос? Он совершенно прямой. Что же это за нос без горбинки?
— Жалкое зрелище, — кисло согласился Сареван, потирая свою королевскую горбинку. — Итак, его лордство воспылал страстью к великолепным в их уродстве варварам. А дальше?
— А дальше, — сказал Зха'дан, — он долго не продержался. Он уснул, и я было собрался улизнуть, но тут нанесли удар маги. Они пытались проникнуть в мои мысли только затем, чтобы убедиться, что я очень занят. Но я угостил их кое-чем, от чего их уши долго будут гореть. Тогда они занялись тобой. А я был заперт в четырех стенах и не мог уйти. Когда наконец я нашел стену, через которую сумел перебраться, ты уже был в пути. Я позаимствовал одного из оставшихся сенелей и последовал за вами. — Зха'дан немного помолчал и внезапно ухмыльнулся. — Думаю, им не скоро удастся пуститься за нами в погоню. Я велел сенелям немного подождать, снял с них путы и оставил дверь открытой.
Громко рассмеявшись, Сареван отвесил ему тяжелую оплеуху.
— Щенок! Мы ведь не группа налетчиков. Зха'дан дал ему сдачи. Сареван бросился на него. Они покатились по траве, устроив шутливую потасовку. Юлан присоединился к ним, рыча от удовольствия. В конце концов они без сил повалились на траву, икая и изнемогая от усталости, причиной которой было не что иное, как веселье.
Рассвет нового дня принес новую баталию, на этот раз словесную и вовсе не шуточную. Сареван намеревался пересечь Асаниан так же, как он пересек Керуварион: тайно, питаясь тем, что пошлют им небо и земля. Хирел и слышать об этом не желал.
— Это не твой дикий восток. Здесь охота — привилегия лордов и правителей, каждый делает это на собственной территории. Те, кто охотится без разрешения, обвиняются в воровстве и подлежат наказанию.
— Юлан и Зха'дан отлично запутают наши следы, — возразил Сареван.
Хирел в нетерпении тряхнул головой.
— Пусть так, но насколько быстро мы сможем ехать? Как далеко нам удастся продвинуться, соблюдая тайну и постоянно заботясь о пропитании? Ты понимаешь, как осторожно надо обращаться с нашими сенелями? Теперь, когда мы не сможем найти других?
— Так чего же ты хочешь? Выехать на большую дорогу? Пригласить наших убийц, чтобы они положили конец нашей безумной затее?
— Да, мы должны воспользоваться дорогой и опередить наших врагов. Если, конечно, у нас есть враги. Пока что я не видел ничьих теней с кинжалами и не чувствовал никакого яда в вине. Должно быть, на той почтовой станции вообще никого не оставалось, иначе мы не уехали бы оттуда с такой легкостью. — Это не…
Язык Саревана примерз к небу. Он был слишком занят бегством, чтобы думать, и совершенно забыл, что здесь не Керуварион.
— Порассуждай-ка, если еще можешь, — сказал Хирел. — Колдовство чуть не убило тебя. Инстинкт помог тебе ускользнуть. Но что, если от тебя ожидали именно этого? Бегства прямо в ловушку? А может, у них еще более коварный план: заставить нас передвигаться только ночью, окольными путями, чтобы задержать мое прибытие в Кундри'дж?
— И если ты опоздаешь, Аранос станет Высоким принцем. — Саревану не нравился привкус происходящего, чуждый и жгучий, как асанианские специи. Он сплюнул. — Но если мы поедем в открытую, враг узнает об этом и расставит новые западни. Мне кажется, он не замедлит сделать их смертельными.
— Ты боишься? — спросил Хирел.
— Да, боюсь! — выкрикнул Сареван. — Но я совсем не трус. Я не хочу прибыть в Кундри'дж поздно, но точно так же я не хочу прибыть туда мертвым.
— Справиться с нами вовсе не легко, — сказал Хирел, — ведь у нас есть Зха'дан и Юлан. У нас есть ты, чья магическая сила еще может пробудиться. И наконец, у нас есть я. Хотя я и не обладаю магией и не владею искусством охоты или драки, но зато хорошо знаю Асаниан. Если мы исчезнем из виду на несколько дней и будем двигаться только с наступлением темноты, то вскоре сможем ехать и при свете дня. — На краденых сенелях?
