Меченые - Шведов Сергей Владимирович (читать книги txt) 📗
– А как же меченые? – удивился Маэларский.
– Меченые имели дело со стаей на протяжении сотен лет и, вероятно, имели против этой напасти противоядие, – отозвался Гоонский.
– Так почему ты не потребовал его у Чуба? – спохватился Бьерн.
– Боюсь, что противоядие у меченых в крови, – вздохнул ярл, – и вряд ли они могут им с нами поделиться.
– Так что же нам делать?
– Жить, – усмехнулся Гоонский. – На наш век наемников хватит. Лэнд поставляет этот сброд в избытке, а отчего они умирают, никого не волнует. А вот своих воинов стоит Поберечь.
Глядя в расстроенные лица своих собеседников, ярл Эйнар усмехнулся:
– Не все так уж безнадежно, благородные владетели, у нас есть еще несколько десятков меченых на вырост.
И ярл засмеялся, откинув назад седеющую голову.
Лось не понял, почему засмеялся толстый ярл, да его это не особенно интересовало. Главное, что Чуб благополучно ушел с поляны и слежки за ним не было. Пока владетели держали данное слово.
– Все чисто. – Лось спрыгнул с дерева и подошел к Чубу.
– Ярл Гоонский не дурак.
– Зачем ты даешь им порох? – сердито спросил мальчик.
– Кто-то должен прикрыть Змеиное горло от стаи, пока вы подрастете – пусть это будет ярл Гоонский. Придет время, и мы вырвем Приграничье из его рук.
– Зачем ты отправляешь нас в Ожский замок? Тор родился владетелем, он никогда не будет меченым до конца.
– Тор нам нужен. – Чуб посмотрел на мальчика погрустневшими глазами. – У него будут деньги, у него будет власть, он наш единственный союзник в Приграничье. Наша с тобой задача – сделать все, чтобы он это не утратил. Охотников до его добра будет более чем достаточно.
– А если Тор не захочет восстанавливать Башню?
– Нужно, чтобы захотел. Это будет главной твоей задачей. Тор должен стать меченым, пусть даже и не до конца. – Чуб хлопнул по плечу озабоченного Лося: – Веселей, меченый, жизнь только начинается, и ничего не потеряно, пока мы живы.
Часть вторая
ТАЙНЫ ОЖСКОГО ЗАМКА
Глава 1
ССОРА
Многочисленная группа веселых всадников, поднимая тучи брызг, переправилась через полноводный в эту пору ручей и устремилась к Ожскому замку. Алые плащи на плечах предводителей указывали на высокий ранг гостей. Густаву показалось, что он узнал в одном из них ярла Эйнара Гоонского, правителя Приграничного края. Гость был не то чтобы нежеланный, но обременительный. Перекрестившись, Густав поспешил вниз, предупредить Ульфа о визите высоких особ.
Молодой владетель Тор перехватил озабоченного Густава во дворе замка. На губах владетеля играла беззаботная улыбка. Узнав о предстоящем визите правителя края, он помрачнел, зеленые глаза недовольно блеснули из-под длинных ресниц.
– Иди, открывай ворота, – приказал Тор старому воину, – об остальном я позабочусь.
– А как же Ульф?
– Приказываю здесь я, – надменно бросил владетель Нидрасский.
Густав поспешно зашагал к воротам. Тор смотрел ему вслед невидящими глазами, думая о своем, не слишком веселом. Подошедший Ара осторожно тронул его за плечо:
– О чем задумался, владетель?
Тор обернулся: кривая усмешка, более похожая на гримасу, исказила правильные черты его лица:
– Ярл Эйнар жалует к нам в гости.
Ара вскинул густые, черные, словно сажей вымазанные брови:
– Что нужно Гоонскому быку в нашем замке?
– Скоро узнаем, – вздохнул Тор и нехотя направился к дому.
Гильдис удивленно взглянула на вошедшего сына. Не часто в последнее время он баловал ее своим вниманием. Взрослого человека у материнской юбки не удержишь, но была и другая причина, вызвавшая размолвку между матерью и сыном. Рано или поздно им придется объясниться, и Гильдис надеялась, что сын ее поймет. Должен понять, несмотря на шепоток и досужие сплетни, которыми была окружена ее новая неожиданная беременность. Многие намекали Гильдис на якобы неоспоримое сходство Тора с Тузом, но она этого сходства не видит. Разве что рост и цвет волос, но глаза у Тора совсем другие. У ее сына добрые глаза, хотя в них сейчас и стынет обида на мать. Но, даст бог, все развеется. Имеет же право Гильдис после стольких мук хоть на капельку счастья.
Тор пожалел мать: нежданные гости – лишние хлопоты. Но делать нечего – повелителя края не выставишь за порог без причины. Гильдис выслушала сына спокойно, и он так и не смог определить по ее лицу, обрадована она неожиданным визитом или огорчена.
– Тебе следует встретить ярла Эйнара у ворот замка.
Тор поморщился: он не любил Гоонского и не собирался скрывать это от матери.
– Скажи Ульфу, пусть позаботится о гостях.
– Я все сделаю сам.
Гильдис уловила в глазах сына плохо скрываемое раздражение и пристально посмотрела ему в глаза.
– Как знаешь, – произнесла она спокойно, хотя в душе ее шевельнулась обида.
Ярл Гоонский в сопровождении блестящей свиты из молодых владетелей уже вступил в Ожский замок через предупредительно распахнутые ворота. Густав принял поводья, небрежно брошенные повелителем края. Тор, придав лицу надменное выражение, придерживая рукой длинный и неудобный дедовский меч, сделал несколько шагов навстречу благородному Эйнару. Гоонский дружески обнял молодого владетеля. Пышно разодетая свита, сверкая зонтом и серебром расшитых по последней моде плащей, со смехом и шутками приветствовала владетеля Нидрасского. Тор улыбался молодым владетелям, но глаза его настороженно следили за Гоонским. Ярл перебросился несколькими словами со склонившимся перед ним Ульфом, и лицо его приняло озабоченное выражение.
Эйрик Маэларский, племянник повелителя края, подтолкнул плечом своего нового приятеля Сивенда Хаслумского, недавно прибывшего из Нордлэнда и плохо знакомого с приграничными нравами:
– А это те самые меченые, о которых ты меня расспрашивал, благородный друг.
Хаслумский с изумлением уставился на стоящую поодаль группу молодых воинов в черном, ничем особенно не отличающихся от прочих – разве что мечами, которые висели за спиной крест-накрест. Благородный Сивенд, ожидавший увидеть, по меньшей мере, чертей с рогами, не мог скрыть своего разочарования, чем чрезвычайно позабавил веселого владетеля Эйрика.
– Не все золото, что блестит, благородный Сивенд, – усмехнулся Маэларский. – Таких волков и в Приграничье ныне редко встретишь, а уж у вас в Бурге и подавно. Меченые на вохра ходят в одиночку, а нордлэндские владетели им на один зуб.
В словах Эйрика Хаслумскому почудилась насмешка, он хотел было уже обидеться, но тут глаза его встретились с такими черными и глубокими, как омут, глазами, что у Сивенда даже дух перехватило.
– Кто это? – спросил он у Эйрика.
Маэларский скользнул оценивающим взглядом по фигуре девушки – редкостная красавица, надо признать. Высока, стройна, крутобедра и полногруда, волосы цвета воронова крыла волной падают на спину. А таких лиц с черными дугами бровей и пухлыми устами у лэндовских девушек не бывает.
– Похоже, это Данна, подружка Тора, давненько я ее не видел. – Эйрик даже прищелкнул языком от восхищения. – Лет пятнадцать назад ее вывезли с той стороны границы. Ее отец был колдуном, сдается мне, что и она не без греха.
– За такие глаза ей любые грехи простятся, – заметил стоящий рядом ярл Грольф Агмундский.
– Не все так великодушны, дорогой Грольф.
Молодые владетели засмеялись. Сивенд Хаслумский подкрутил усы и огладил небольшую бородку, пытаясь, видимо, ослепить красавицу нордлэндским блеском, но в ответ получил лишь удивленный и слегка пренебрежительный взгляд. Маэларский в душе посмеялся над Сивендом, мнящим себя неотразимым. Последнюю буржскую моду Эйрик считал нелепой, а уж являться в таком виде в Приграничье, пленять красавиц – и вовсе смешно. Молодому Хаслумскому следовало бы брать пример со своего земляка Рекина Лаудсвильского, который то ли из бедности, то ли из скромности уже целый месяц ходит в простом коричневом камзоле, пошитом, надо полагать, еще во времена героических отцов. Впрочем, и на Лаудсвильского глаза красавицы Данны произвели большое впечатление. Но, в отличие от Сивенда, Рекин не пытался покорить девушку и, может быть, поэтому был удостоен более доброжелательного взгляда.
