Война гармонии - Модезитт Лиланд Экстон (книги хорошего качества txt) 📗
От размышлений его оторвал уже надоевший крик. Все та же тронутая белизной птица сидела на голой ветке мертвого ябруша.
Глубоко вздохнув, инженер отвернулся от мрачной птицы и принялся рассматривать пыльную тропу. Вроде бы она все же сворачивала туда, где должна была протекать река.
Две мысли не давали Джастину покоя. Он не мог взять в толк – зачем Белому магу потребовалось выслеживать одинокого беглеца с помощью птицы? И еще он не знал, следует ли ему воспринять сон всерьез и действительно отправляться в Наклос. Этот самый Наклос, насколько он помнил, находился где-то на юге. Путь туда лежал либо через один из кряжей Закатных Отрогов, либо через Каменные Бугры, насчет которых поговаривали, что это самая жаркая, засушливая и безжизненная местность во всем Кандаре. А может быть, то был просто сон? Обычный, ничего не значащий сон?
С резким криком стервятник расправил крылья, взмыл в полуденное небо и превратился в черную точку на фоне не суливших ни солнца, ни дождя высоких серых облаков.
Спустившись по противоположному склону, Джастин остановился у очередной развилки. Правое ответвление, похоже, должно было вывести к Рорну. Куда вело левое он представлял себе плохо, ясно было лишь, что оно тянулось по краю сжатых полей мимо находившегося примерно в полукай впереди скопления маленьких строений.
С усталым вздохом Джастин направил кобылу на левую тропу. Впереди на невысоком холме чернело какое-то строение.
По мере приближения к хижине – не дому, а именно хижине – Джастин тщательно зондировал маленькое подворье чувствами. За каменным колодцем, между самой хибарой и полуразвалившимся сараем, прятался какой-то человек. Даже с расстояния в сто локтей Джастин уловил боль и страх.
С глубоким вздохом он медленно въехал во двор. Пыльные следы позволяли понять, что скот отсюда угнали уже несколько дней назад.
За колодцем зашевелилось что-то, похожее на ворох тряпья.
– Эй, с тобой все в порядке? – спросил инженер.
– Лучше не бывает. А ты небось священник... коли задаешь такой дурацкий вопрос.
Джастину пришлось напрячься, чтобы разобрать слова. Ему впервые довелось услышать старую нижнехрамовую речь. Спешившись, он стал подыскивать место, куда привязать кобылу.
– Рамра... Тебя небось Рамра послал? Вместо себя?
Куча лохмотьев оказалась седой старухой, смотревшей на Джастина невидящими глазами.
Джастин задумался. Что сказать этой женщине, невесть почему оказавшейся на брошенном хуторе?
– Эй... ты из Храма?
– Да, почтеннейшая, но не из здешнего. Я издалека.
К тому времени он уже определил, что у старухи сломана нога.
– Как ты повредила ногу? – спросил инженер.
– Наконец-то ты заговорил о деле, – буркнула старуха. – Слушай, а ты часом не целитель? Не целитель, который поможет старой Лурлис?
Привязав кобылу к столбу, Джастин огляделся и увидел трепыхавшийся на ветру конец веревки.
– Наверное, ты поскользнулась, когда порвалась веревка?
– Поскользнулась... ха! Этот ублюдок Бирсен подкопал ступеньку, совсем позабыв о том, что мать его жены ничего не видит. А может, и не позабыв. Бросил меня здесь. Но ты ведь не из Белых, правда?
Джастин усмехнулся:
– Нет, не из этих. Есть один Белый, который вроде как за мной увязался, но он поотстал. – НАДЕЮСЬ, – добавил инженер уже про себя. – Ладно, давай посмотрим, чем можно тебе помочь.
Лурлис попыталась выпрямится на покосившемся камне, но прокатившаяся от нее волна боли чуть было не заставила Джастина остановиться.
– Ой!..
– Спокойно... – его пальцы пробежали по лохмотьям и морщинистым, загорелым ногам. – Здесь перелом.
– Конечно перелом. Иначе бы я здесь не осталась. Но идти за отарой мне не под силу, а Фирле пришлось нести Гиру.
– Ладно, не в этом суть. Давай я отнесу тебя на твой тюфяк.
– Ха, тюфяк! Чтоб ты знал, у меня есть кровать! Может, и не слишком нарядная, но настоящая кровать, моя собственная.
Джастин ухмыльнулся – старуха ему нравилась. Женщина выглядела очень старой, но он сомневался, чтобы на поверку она оказалась старше его матери. Старуха была так легка, что Джастин отнес ее в хижину, почти не чувствуя ее веса.
– Давненько меня не носил на руках молодой крепкий парень. Может быть, ради одного этого стоило... хи, хи... сломать ногу! Моя кровать в углу, та, что с изголовьем.
В хижине имелась всего одна длинная комната с очагом с одной стороны, двумя кроватями, двумя столами, четырьмя табуретами и грубо сколоченным деревянным комодом у задней стены. На маленьком столе стояли жбаны, кувшины и другая кухонная утварь.
Уложив женщину на постель, Джастин осмотрел поврежденную ногу и прозондировал ее чувствами. Он не был уверен, что сможет исцелить перелом должным образом.
– Думаю, я смогу их вправить, – сказал он наконец.
– Кого вправить?
– Не кого, а что. Вправить кости, чтобы они срослись как надо.
– Тогда кончай молоть языком и займись этим делом. А то у вас, бездельников из Храма... как, впрочем и у всех мужчин... на уме одна болтовня.
– Будет больно.
– Вы, мужчины, не знаете, что такое боль. А я чуть не померла, прежде чем разрешилась Фирлой.
Джастин вздохнул, размышляя о том, что он может сделать. Если не вправить кости и не наложить лубок, старуха, скорее всего, умрет, а уж нормально ходить наверняка не сможет никогда.
Для того чтобы совместить концы сломанной кости, ему потребовались три попытки, каждая из которых была сопряжена с волной безумной боли. При последней из них старуха лишилась чувств, да и сам Джастин едва не упал на пол.
Придя в себя, он огляделся по сторонам, ища чем закрепить ногу в нужном положении. Не найдя в хижине ничего подходящего, инженер нетвердой походкой вышел во двор и, стараясь не вляпаться в навоз, принялся искать там. С жердочки сердито закудахтала, видимо, забытая второпях одинокая курица.
Подходящей веревки не нашлось, но он отыскал три палки и старую шкуру.
Когда он вернулся, Лурлис еще оставалась в беспамятстве. Одна из палок оказалась слишком длинной, но ему удалось обломать и обстрогать ее как следует. Нарезав ремней, Джастин начал прилаживать лубок к ноге и тут же сообразил, что это вовсе непросто. Он не мог наложить шину, не подняв ногу, и не мог поднять ногу, не рискуя вновь развести концы с таким трудом вправленной кости. Требовалась дополнительная опора. И вновь ему пришлось обшаривать всю халупу, пока под руки не попалась старая разделочная доска. Вырезав из шкуры прямоугольник, Джастин положил его на доску и подсунул эту опору под место перелома. Потом он обернул больную ногу шкурой, наложил палки и принялся их бинтовать как можно туже. Закончив, он направил легкий поток гармонии, нацелившись, главным образом, на края костей.
Старуха застонала.
– Успокойся, худшее уже позади.
– А все-таки рожать было больнее.
– Очень рад, – промолвил Джастин, покачав головой. Если боль, которую причинил ей неопытный костоправ, боль, от которой едва не лишился чувств и он сам, все же уступает тому, что испытывает женщина при родах... тогда от рожениц лучше держаться подальше.
– Мне нужно будет подыскать тебе что-то вроде костыля, чтобы через некоторое время ты смогла вставать. Но наступать на эту ногу тебе ни в коем случае нельзя.
– Лежа здесь, я умру с голоду.
– Ну не сию же минуту!
– У Бирсена был второй посох. Посмотри под кроватью.
Джастин достал тяжелый посох и положил его рядом с кроватью.
– Он на полу.
С низенькой кровати старуха нащупала посох рукой, после чего попросила пить.
– Попробую найти ведро и веревку.
– Веревка должна быть в комоде. В третьем ящике.
Джастин быстро отыскал моток пеньковой веревки, две деревянных колотушки и завернутое в промасленный лоскут лезвие пилы.
– Я скоро вернусь, – промолвил он, взяв моток. – Мне нужно закрепить веревку и напоить лошадь.
Снаружи начинал накрапывать дождик. Бросив взгляд на север, где сгущались тучи, инженер сокрушенно вздохнул. Только дождя ему и не хватало. Ведь непромокаемого плаща или хотя бы промасленной парусины у него нет. Он вспомнил, что как раз в такой парусине похоронил Железного Стража, но тут же покачал головой. Не о чем жалеть, уж такую-то малость эта женщина заслужила.
