Праведники Меча - Марко Джон (книги без регистрации полные версии txt) 📗
— Алейн Лотте! — окликнул он мальчика. — Меня зовут Алазариан Лет. Твой брат погиб.
— Лет! — возмутился Джал.
Алазариан еще на шаг подошел к Алейну, который теперь шел медленно, с трудом переставляя ноги. Алейн хмурил брови — он был готов разрыдаться.
Голос Алазариана звучал сочувственно.
— Он погиб славной смертью, защищая своих друзей, — сказал он Алейну. — Я хочу, чтобы ты знал: я не имел отношения к его смерти. Пожалуйста, поверь этому. — Тут он бросил гневный взгляд на Джала. — Что бы тебе ни говорили.
— Погиб? — вскрикнул Алейн, медленно приближаясь к коню брата. Дойдя до тела, он непонимающе уставился на него. — Нет! Не может быть...
— Мне очень жаль, Алейн, — сказал Джал. Священник спрыгнул с коня, подошел к мальчику и обхватил его за плечи. Он почувствовал, что Алейн начал дрожать. — В этом никто не виноват. И меньше всего — Дел.
— Дел! — простонал Алейн. — Дел...
Он начал плакать. Из его груди вырывались громкие рыдания. Он обеими руками ухватился за тело брата и начал его трясти, словно надеялся разбудить. Джал постарался, как можно бережнее поймать Алейна. Прижав его к себе, он дал ему выплакивать свое горе.
— Мне очень жаль, — прошептал он, целуя Алейна в макушку. — Так жаль...
— Кто это сделал? Кто убил Дела?
— Тише, — утешал его Джал. — Успокойся...
— Что случилось? — вопросил Алейн. Он попытался вырваться из объятий Джала, чтобы вернуться к брату и растрясти его, разбудить. — Скажи мне, кто его убил!
Джал Роб старался держать Алейна как можно крепче. Плач мальчика отдавался в его ушах, слезы капали ему на грудь. Джал ничего не сказал о Шинне и талистанских солдатах, не стал он обвинять в смерти Дела и Алазариана Лета. Все равно в этом уже не было никакого смысла. Когда Алейн захлебнулся рыданиями, Джал посмотрел на Алазариана — и увидел, что тот тоже плачет.
Алазариан сидел в одиночестве в углу пещеры, далеко от костра и собравшихся вокруг него людей. Было уже очень поздно, и за силуэтами изгнанников виднелось черное ночное небо. Убежище располагалось очень высоко в горах, на тех самых скалах, которые Алазариан с Шинном заметили днем. На лагерь лег покров печали. Собравшиеся у костра люди, человек десять с лишним, почти не разговаривали. Никто из них не заговорил с Алазарианом, не предложил ему поесть. На пленника не обращали внимания, оставив его в углу пещеры практически без охраны. Алазариан предположил, что они дожидаются Джала Роба. Мысль о необходимости снова разговаривать со священником ничуть не радовала. Джал представился ему всего лишь недальновидным разбойником, необузданным грабителем, который вполне заслужил полученную от Шинна рану.
— Шинн! — проворчал Алазариан.
Этот подонок пытался убить его, потому что это приказал его так называемый отец. Прежняя ненависть вскипела в душе Алазариана. Он представил себе, как Лет в Арамуре играет с Шинном в карты и смеется, слушая рассказ дорийца о том, как его «сына» захватили в плен — и, скорее всего, убили — Праведники. Или, возможно, подумал Лет, Джал Роб просто сделает его заложником. Эта мысль испугала Алазариана. Такая мысль пришла ему в голову впервые, но сразу же показалась вполне вероятной. Если так, то от Элрада Лета им не получить ни гроша. Алазариан обхватил колени руками, свернувшись в клубок и прижав подбородок к груди. Он устал и проголодался. Запах, поднимающийся от котелка, вызвал урчание в животе. Он подумал, было, не попросить ли у своих тюремщиков еды, но отказался от этой мысли. Ни к чему показывать слабость. Именно этого они и добиваются.
Джал Роб появился очень нескоро. Алазариан заснул на полу пещеры, но приход священника его разбудил. В нескольких шагах от него продолжал потрескивать костер. Открыв глаза, Алазариан увидел, что Джал Роб присел у огня и о чем-то тихо заговорил с оставшимися в пещере людьми. Потом он взглянул в сторону Алазариана, сказал своим товарищам еще несколько слов, взял миску и положил в нее половник еды из котелка. При мысли о еде живот у Алазариана снова заурчал. Он сел, решив, что Роб положил еду для себя. Однако Джал Роб его удивил: он отошел от огня, направившись туда, где ждал Алазариан. В оранжевом свете пламени его лицо казалось непроницаемым, как маска. Священник сменил свою залитую кровью одежду и теперь казался совершенно здоровым, словно стрела Шинна его и не коснулась. Удивительно, но сидевшие у костра люди встали и ушли из пещеры, оставив их вдвоем.
— Ты наверняка проголодался, — сказал Джал Роб. — Держи. — Он вручил миску Алазариану, который охотно ее принял, но есть не стал. Вместо этого он с подозрением посмотрел на Роба. Священник досадливо закатил глаза. — Не отравлено! — нетерпеливо сказал он. — Ешь. Я знаю, что ты голодный.
— Да, — признался Алазариан. Он опустил взгляд на миску, набрал ложку варева и сунул его в рот. Похлебка оказалась безвкусной и жидкой, но горячей — и удивительно желанной. Алазариан благодарно кивнул Робу. — Спасибо.
— И замерз тоже наверняка. — Джал повернулся и отошел к огню. — Иди и садись к костру.
— Мне и здесь хорошо.
— Ну а мне нет. Иди сюда.
Алазариан съел еще две ложки похлебки и только потом подошел к Джалу. Священник сел у огня и подбросил в него еще несколько веток, чтобы пламя стало жарче. Языки костра грели Алазариану лицо, что было особенно, кстати, после жесткого и холодного камня в углу пещеры. Он опустился на пол, устроившись рядом с Робом, но не слишком близко. Роб смотрел, как он ест. Алазариан не позволил этому наблюдению испортить себе аппетит и быстро опорожнил миску, время, от времени поглядывая на священника. Джал Роб выглядел внушительно для священника. Он был мускулист, не стар и не молод, волосы носил распущенными, будто в жизни не видел гребня. Алазариан не мог понять, что за человек сидит перед ним.
— Нам с тобой надо о многом поговорить, — сказал, наконец, Роб.
Это не было вопросом, так что Алазариан не стал отвечать. Священник протянул руки и стал греть их у огня.
— Здесь бывает холодно, даже весной, — заметил он. — Скажи мне одну вещь, Лет. Почему ты подошел к Алейну, когда его увидел?
Алазариан отставил миску.
— Мне показалось, что так надо.
— Но ты плакал вместе с ним, — напомнил Роб. — Я все об этом думаю.
— Почему?
Джал Роб потер руки и пожал плечами.
— Просто любопытно, наверное. Я был страшно на тебя зол. Но я был не прав, виня тебя в смерти Дела. В конце концов, его ведь убил Шинн.
— Я рад слышать, что вы это признали, — ответил Алазариан. — Шинн мне не друг.
— О, тут я тебе верю. Он ведь пытался тебя убить?
Этот вопрос Алазариана удивил. Насколько откровенным ему следует быть со священником? Однако опровергать это утверждение казалось бессмысленным, так что Алазариан кивнул.
— Да. Оказывается, Элрад Лет хочет моей смерти. Наверное, он считает, что я по-прежнему не настоящий мужчина.
— Твой отец приказал Шинну тебя убить?
— Он мне не отец. И слава Богу.
Только тут Алазариан осознал, что он сказал, и отвел глаза в сторону, надеясь закончить разговор, но священник продолжал пристально на него смотреть. Алазариан понял, что открыл дверь и закрыть ее уже не сможет.
— А, какая разница? — проворчал он, поднимая палку и с досадой швыряя ее в костер. — Вы и так все узнаете. Я тут в ловушке. Домой мне возвращаться нельзя, а сделать то, для чего я сюда приехал, я тоже не могу.
Он сжал кулак и ударил по земле от страха и бессильной злости. Джал Роб узнает все, что ему нужно, потому что скрывать больше нет смысла. Ни в чем на свете больше нет смысла.
— Я ваш пленник? — спросил он. — Вы собираетесь меня убить, как убили виконта Динсмора? Или вы хотите получить за меня выкуп? Потому что если вы рассчитываете на это...
— Успокойся, — прервал его Роб. — Никто тебя убивать не собирается. Мы не палачи.
— А как же. Скажите это Динсмору и тем, кто с ним погиб.
— Мы — борцы за свободу! — заявил Джал. — Динсмор получил по заслугам. Я это знаю, потому что Бог сказал мне об этом. А убивать тебя — это не послужит никакой цели. Так что успокойся. Просто у меня есть к тебе вопросы.
