Телепортатор «Лейтон Инкорпорейтед» - Лорд Джеффри (серия книг .TXT) 📗
Оставались, конечно, кое-какие вопросы. Например, где да Синто и Ван Дайкен раздобыли свои ринго? В той самой пресловутой пещере в бразильской сельве? Положим… Но как они сумели их надеть?! Впрочем, не исключалась случайность. Ведь если бы тогда, в «Катане», кольцо взял Боб Стерн -непредубежденный наблюдатель! и попробовал одеть его с закрытыми глазами, у него бы это получилось! Что-то подобное могло произойти и с парой жуликов-уфологов… Впрочем, Ван Дайкен был еще жив и здоров — по расчетам Блейда, голландцу едва перевалило за пятьдесят, и разведчик поклялся, что разыщет его и вытрясет всю правду.
Другой маленькой загадкой являлся дед Рудольфа Шварца. Где он нашел контейнер? Был ли пенал пустым или там находился тарон? И если верно последнее, то что он сделал с браслетом? Но эта тайна, скорее всего, канула в Лету; Рудольф Шварц умер три года назад, завещав свою нумизматическую коллекцию Зольтенскому музею. Блейд присутствовал при составлении описи и мог убедиться собственными глазами, что в деревянном ящичке лежит только дюжина брусков — из честного земного металла доброй швейцарской работы.
Все это, однако, было не столь важным. Все эти загадочные штучки, разбросанные здесь и там, за которыми он гонялся в ходе операции «Немо», являлись мелким мусором сравнительно с главным фактом: паллаты наблюдают за Землей! Зачем? С какой целью? Что им от нас надо?
Он снова и снова задавал себе этот вопрос, впервые прозвучавший одиннадцать лет назад в кабинете Дэйва Стоуна, в Лейк Плэсиде. Что им от нас надо? Тогда они оба решили, что ничего; однако сейчас Блейд не был в этом уверен.
У него не было ясного ответа и теперь, но он уже знал достаточно, чтобы строить разумные гипотезы. В одном Блейд был уверен наверняка: оривэй не желают зла его миру. Защитники — другое дело; они оставались еще неясным фактором. Впрочем, их тоже не стоило рассматривать как злобных монстров; они просто выполняли свои обязанности. Какие — иной вопрос.
Но оривэй, смуглые и черноволосые, веселые жизнелюбцы, внушали Блейду самую горячую симпатию. Странный народ эти паллаты… Или все-таки не народ? Содружество различных рас? Он инстинктивно чувствовал, что оривэй воспринимают его как близкого человека — гораздо более близкого, чем клонированные и фригидные белые Защитники. Но, с формальной точки зрения, он был для оривэй чужаком, а Защитники являлись неотъемлемой частью их культуры, бойцами, охраняющими цивилизацию паллатов…
Да, все это выглядело странно, весьма странно…
Однако, шествуя по смутному пути загадок, тайн, секретов, неясных проблем и зыбких предположений, Блейд натыкался и на счастливые открытия. Теперь он был уверен, что Кэти, страстная длинноногая красавица из неведомой звездной Калифорнии, не обманула и не предала его. Ей требовалось что-то узнать — и она узнала это, пустив в ход женские чары и некое гипнотическое устройство. Но Кэти не желала смерти молодому английскому капитану, подвернувшемуся ей под руку в том далеком шестьдесят первом году; ее зажигалка была даром любви, а не изощренным способом убийства. Жаль, что он испугался и не сохранил этот раритет…
С озера налетел легкий ветерок, ероша волосы Блейда. Он встал, поморщился — левая рука висела плетью. Стоит рискнуть и, несмотря на угрозу Старшего, провести в лагере день-другой, пока синяк не рассосется. Потом… потом он пойдет на север, знакомиться с местной цивилизацией. Он почти ничего не ведал об этом мире, так что возвращаться было еще рано.
Ну, а если здесь появится бравый Защитник двадцать дватридцать… Пусть! Пусть попробует найти его! Это будет забавная игра в прятки!
Где умный человек прячет камешек? На морском берегу… Где умный человек прячет лист? В лесу… А где умный человек прячется сам? Среди людей…
ГЛАВА 16
Его неустрашимость капитан Ричард Блейд проснулся в своей широкой постели с первыми лучами солнца. Собственно говоря, в капитаны он произвел себя сам; в армии Кхастры таких чинов не существовало. Однако было не трудно провести аналогию. Десятник, вроде друга Гворда, тянул не больше чем на сержанта; первый офицерский чин — его неустрашимость значил нечто среднее между лейтенантом и капитаном и давал право командовать ротой — двумя-тремя сотнями латников, стрелков или всадников. Следующим в табели о рангах шел полковник, его твердость, под безраздельной властью которого находился легион из двух тысяч бойцов. Высшим воинским званием являлось генеральское, звучавшее в данном случае как его свирепость; таких свирепостей в Кхастре было десятка два. На самой вершине этой пирамиды стоял император, Его Божественность, Сын Бартола — он считался верховным главнокомандующим.
Все эти звания, как полагал Блейд, гораздо лучше отражали суть и смысл обязанностей каждого командира, чем чины в земных армиях. Его неустрашимость водил солдат в бой, и от его храбрости и умения владеть мечом и копьем зависел результат баталии… Его твердость руководил атакой или обороной с коня или с крепостной стены и должен был проявлять железную выдержку: во-первых, не ввязываться в драку лично; во-вторых, держать свои подразделения крепкой рукой, направляя удары пехоты, стрелков и всадников в нужные места. Крупной армией, начиная с трех полков-легионов, командовал его свирепость, и титул сей означал, что подчиненные должны трепетать перед своим генералом куда больше, чем перед врагом. Судя по сцене, разыгравшейся некогда на плацу Кадам-Тхара (так назывался город, где Блейда вместе с оривэй взяли в плен), так оно и было.
Покинув деревянный лежак, застланный в три слоя толстыми пушистыми шкурами, разведчик подошел в западному окну. Из него открывался вид на внутренний двор Зиртанской цитадели, огороженный мощной полукруглой стеной с восемью приземистыми башнями и толстенными створками ворот. В каждой башне обитала одна рота: офицер — на самом верху, под караульным помещением; на трех нижних этажах — его бойцы. Там не было окон, только небольшие отдушины — вместе со стенами чудовищной толщины это спасало от зноя пустыни. Но в комнате каждого из восьми их неустрашимостей окна полагались, ибо младшим офицерам надлежало постоянно бдеть, наблюдая и за крепостью, и за пустыней, откуда приходил враг.
Полукруг стен обоими концами упирался в камень, так как крепость была врезана в склон ущелья в том месте, где оно выходило на равнину, прорезав толщу горного хребта. Грубо отесанная скала не только прикрывала цитадель с тыла. Внизу ее была широкая дверь, сейчас плотно закрытая, а над ней, на высоте двадцати футов, тянулся ряд узких бойниц. Там, на втором этаже, в вырубленных в горе камерах, жил его твердость полковник Халтах; там же обитали его жены, его адъютанты, писцы и казначеи. На первом этаже были конюшни, а в обширных подземных пещерах хранились всевозможные запасы, начиная от питьевой воды и вина и кончая десятками тысяч стрел, пращных ядер, копий и прочего военного имущества.
Во дворе крепости все было в порядке, и Блейд, потянувшись, перешел к восточному окну. Теперь он видел утесы на другой стороне ущелья да простиравшуюся влево скудную саванну, покрытую чахлой и сухой травой; в десятке миль к югу она окончательно переходила в пустыню Зирт. На границе степи и леса кочевали разбойные племена пятидесяти колен, считавшие лучшим развлечением набег на плодородные нивы и богатые селения Кхастры. Но путь в эти места обетованные проходил у Зиртанской цитадели, а его твердость полковник Халтах был не тем человеком, мимо которого мог проскользнуть из степи хотя бы суслик. Он исправно нес службу, и зиртанские роты с завидным постоянством пускали кровь кочевникам. Случались, конечно, и неудачи; как раз одной из них Блейд и был обязан своим стремительным возвышением.
Он прибрел сюда после двухнедельных блужданий в лесах, горах и саванне. От лесного озера, туристской базы оривэй, он сначала добрался до хребта, но не рискнул пересечь его и выйти на побережье, к порту Кадам-Тхар, где сидел имперский наместник. Воспоминания о побоище, учиненном там Защитниками, были свежими, и местный генерал, толстяк и хам его свирепость, наверняка прекрасно запомнил четверых смуглых и черноволосых колдунов из-за гор.
