Портальеро. Круг первый (СИ) - Артемьев Юрий (электронные книги бесплатно txt, fb2) 📗
Ведь исчезнуть из этого мира для мёртвой девочки Маши — это может быть единственный шанс продлить своё существование. Пусть и в призрачном виде, пусть в виде холодного привидения, но всё-таки, хоть какое-то, но существование…
Я снова стал попытаться определить направление к порталу. И вдруг меня осенило. Я всё понял. Нет никакого направления. Почему? Потому что портал уже здесь… Как только эта мысль пришла мне в голову, то всё встало на свои места. Я успокоился. Теперь осталось только понять, как он активируется…
А хрен его знает, товарищ майор…
Вспышка ослепляюще яркого алого света резанула по глазам так сильно, что я аж зажмурился. Поэтому, когда я открыл глаза я уже был где-то…
Хрен знает когда…
Хрен знает где…
А где? Я был уверен, что точно не в Дендрарии. Никакого бамбука, никаких пальм и кипарисов я поблизости не обнаружил. А вот пейзаж был явно знакомым… Я такой видел не раз и не два… Но такой пейзаж находился явно не на широте Северного Кавказа. Типичная среднерусская картинка. Берёзовая рощица располагалась на том берегу речки… А на этом присутствовали какие-то кусты, и дерево, с ветвями склонёнными к самой воде не особо широкой реки. Наверное, это была ива, хотя хрен её маму знает. Я же ни разу не ботаник. И в сортах деревьев особо не разбираюсь. Берёзу — знаю. Белый ствол с тёмными полосками… Дуб могу определить по желудям и листьям, а рябину по гроздьям ягод и тоже по листьям. Но осину от ольхи не отличу, это уж точно.
Так… Ну и где это я?
В том, что портал сработал, я уже убедился. Тут всё ясно. Осталось только определить, куда меня занесло? Ну, то есть, перенесло… Хотя, какая разница? Занесло, перенесло…
И вот ещё что… Надо бы поскорее проверить, как там Машка, которую я спрятал перед перемещением. Я очень боялся, что она так и не смогла перенестись вместе со мной.
* * *
— Маша! Очнись!
Я несколько раз хлестанул её по щекам, но это не произвело на неё никакого видимого эффекта. Она лежала на траве и как будто бы спала. Ну это мне так хотелось считать, что спала. Только вот разбудить её мне никак не удавалось. Так что она больше всего напоминала мёртвую девочку… Тоже не удивительно. Ведь она и на самом деле уже почти как девять дней была мёртвой.
Но что-то тут не так… Бледная, как обычно, Маша не дышала… И поначалу я посчитал это вполне нормальным. Но только потом обратил внимание, что губы у Маши посинели, а на щеке остались следы от моих ладоней… Не веря самому себе, я попробовал нащупать пульс на её шее. Пульса я там, конечно же, не обнаружил, но мне показалось, что её кожа не такая холодная, как была совсем недавно. Ведь ещё совсем недавно от неё исходил такой холод, что…
Да не может этого быть… Потому что так не бывает. Хотя… С тех пор, как я повстречал на зимней подмосковной дороге ведьму-недоучку в теле умершей от передоза наркоманки, я уже ничему не удивляюсь. Это какая-то дикая смесь из волшебных сказок, неорганической химии и молекулярной биологии. Правда я ни в чём из перечисленного не разбираюсь ни фига.
* * *
Я ничего не понимал, но руки сами собой стали методично нажимать на центр грудной клетки, лежащей передо мной девочки. Я старался делать это очень аккуратно. Хорошо помню случай из прошлой жизни, слышал где-то, как слишком рьяный реаниматор сломал пациенту рёбра, нажимая изо всех сил. Причём сломал рёбра он здоровому мужику, а тут передо мной лежит хрупкое тело маленькой девочки.
Ну, ладно… Не такая уж она и маленькая. Помнится Маша говорила мне, что ей почти двенадцать лет. Это уже переходный возраст от детства к юности. Просто она вся такая миниатюрная, как кукла, сделанная искусным мастером. Но всё-таки, хрупкая, как ни крути… Крутить я её не стал, а вот к реанимационным действиям приступил, соблюдая все меры предосторожности. Ведь главное правило врача — «Не навреди!»
Сделав пять или шесть нажатий, я вдохнул Маше в рот воздух, побольше набрав его перед этим.
И снова, и снова…
Пять нажатий, вдох. Шесть нажатий, вдох…
Появилась шальная мысль, что я занимаюсь полной ерундой. Ведь эта девочка давно уже мёртвая. Она умерла больше недели назад. А её хрупкое тело без жалости сожгли в крематории. Её пепел лежит на Введенском кладбище. И то, что я видел всё это время, была всего лишь призрачная бестелесная оболочка. Другая часть моего сознания спорила с первой, говоря, что я мог её видеть, трогать… Да и она, в порыве гнева, тоже неплохо так мне по спине приложила… Получается, что несмотря на всю эфемерность её призрачного тела, оно, это тело, вполне реально. Реально с магической точки зрения, конечно. А ещё…
А ещё мне не давала покоя мысль о том, что обычно она могла безболезненно переносить помещение в пространственное хранилище и возвращаться из него без ущерба для себя. А вот живые тела в виде мальчика и девочки из её класса, проведя там какое-то время, задохнулись и умерли. Помнится, что при асфиксии, при утоплении или просто при остановке сердца, есть несколько минут, когда человека можно вернуть к жизни, проведя определённые реанимационные процедуры… Процедуры-то я вот провожу, аж вспотел весь, а толку — ноль…
Но она же тёплая! Не такая, как была когда-то совсем ещё недавно… И после всех моих реанимационных мероприятий, она становится более тёплой. Я это тепло чувствую своими ладонями. Или это руки у меня уже горят от периодических нажатий на грудь девочки…
Сколько времени я держал Машу внутри камня? Да всего ничего. Там убрал. Потом была вспышка… Портал сработал… Я огляделся, понял, что уже не в Дендрарии… И почти сразу же достал её…
Несколько минут… Не больше. Но через какое количество времени в мозгу начинаются необратимые процессы? Я не помню… Да, что там не помню… Я просто этого не знаю. Я больше способов знаю, как отправить человека на тот свет, чем вернуть его обратно.
* * *
Внезапно… Неожиданно для меня самого… Но после очередного моего вдоха, Маша задёргалась… Задёргалась и закашлялась… А потом открыла глаза.
Глаза её были красные… Нет. Они по-прежнему были зелёными. Но белки были красными, с лопнувшими сосудиками… И она моргала, глядя на меня… А потом вдруг спросила, слегка хрипловатым, даже каким-то немного сипящим голосом:
— Где мы?
Спросила, разжимая синие ещё губы, но при этом произнося слова вслух… А ведь до этого, на считая разговора в больнице, мы с ней общались только мысленно… Как это правильно? Телепатически…
И ещё… Она как-то странно пошевелила своим маленьким носиком, как будто принюхиваясь, и сообщила мне ещё одну, очень важную новость…
— Травой пахнет…
— Ну ещё бы… — ответил я. — Ты валяешься тут на травке уже несколько минут, пока я вокруг тебя устраиваю все эти танцы с бубнами… Конечно, пахнет. У меня на штанах от этой травы, коленки, наверное, никогда не удастся отстирать…
— Максим! — прошептала она. — Я не чувствовала никаких запахов с тех пор, как умерла. И ещё… Ещё я снова могу говорить… И трава… Я не только чувствую её запах… Я её ощущаю, осязаю… И могу даже потрогать…
Она протянула мне, зажатый в ладошке, сорванный пучок зелёной травы, и снова закашлялась…
— Максим! Что ты со мной сделал?
— Ничего особенного. Достал тебя из перстня, а ты спишь. Спишь, и не просыпаешься. Я и так, и эдак, а ты всё спишь. Губы синеют… Дыхания нет. Ну, вот я и решил сделать тебе искусственное дыхание…
— Ты, что, поцеловал меня?
— Нет. Всего лишь делал непрямой массаж сердца и вдыхал тебе в рот воздух…
Похоже, что она меня почти не слушала. Потому что её следующие слова звучали примерно так:
— Это прямо, как в сказке о мёртвой царевне. К ней пришёл принц и поцеловал её… А она от его поцелуя проснулась…
— Интересная трактовка. Что-то я раньше в сказках нигде не слышал, чтобы принц делал принцессе искусственное дыхание рот в рот и непрямой массаж сердца… Но и такая версия имеет место быть.
