Повелитель теней. Том 2 (СИ) - Куницына Лариса (читать книги онлайн полные версии .txt, .fb2) 📗
— Ну, что ж, — неожиданно произнёс он тем самым бархатным баритоном, — входите, коль пришли.
Эрик был не готов к этому. Нет, ночью он уже слышал этот голос, но думал, что это сон. Или демон. Странно, но возможность появления демона смущала его меньше, чем наличие говорящего кота. К тому же в коте было что-то смутно знакомое, но он никак не мог понять, что?
— Ты говоришь? — спросил он по-русски.
Проведя последние годы в компании с несколькими русскими коллегами, он свободно понимал и изъяснялся на этом языке, хотя грамматика, и синтаксис с пунктуацией по-прежнему оставались для него тёмным лесом. Впрочем, кот, кажется, не ждал от него писем и открыток на день рождения.
Он снова закрыл глаз и, опустив голову на лапу, начал тихонько напевать: «Как у серого кота колыбелька золота, позолоченная. В ней постелька постлана: перинушка пухова, подушечка в голова».
Эрик растерялся. Он уже точно видел этого кота, именно этого, но тогда этот кот молчал. Но ведь бывают говорящие коты, доказательство тому — Киса. Так почему не может быть другого такого? И откуда он мог знать именно этого кота?
— Я мог тебя где-то видеть? — спросил он, подходя ближе.
— Странно, — заметил кот, снова приоткрыв глаз. — Я заметил, что котам обычно почему-то говорят «ты», хотя ни один кот никогда ни с кем не пил брудершафта.
— Прости, я… — ещё больше смутился Эрик, но кот приподнялся и качнул головой.
— Это цитата. Булгаков. Я говорю цитатами. Следствие моей глубокой начитанности. Так что тебе надо?
— Я просто пытаюсь вспомнить, где я мог тебя видеть?
— Ты уверен, что меня? Ночью все кошки серы, то есть людям кажется, что кошки похожи друг на друга. Обычная невнимательность зацикленных на своей особе «царей природы». Это сарказм.
— Я понял, — кивнул Эрик. — Но я уверен, что видел именно тебя. Как тебя зовут? Я — Эрик.
— Я знаю, — кот равнодушно развернулся и принялся вылизывать заднюю лапу, удивительным образом не падая с цепи.
— Значит, мы всё-таки знакомы!
— Нас друг другу не представляли.
— Ну, вот, я представился. Меня зовут Эрик.
— Я приму это к сведению, — буркнул кот.
— Ты что, не помнишь, как тебя зовут?
Кот снова вернулся к вылизыванию лапы, на сей раз передней. Эрик не очень разбирался в кошках, однако из наблюдений за Кисой знал, что это попытка скрыть смущение.
— Почему же, помню, — наконец, заговорил кот. — Вариантов множество: Кот-баюн, Котофей Котович, Кот Серый лоб, Котанеюшко, но мне больше нравится Кот учёный. Это более всего отражает мою натуру, моё неистребимое стремление к знаниям и готовность делиться ими с другими. Ты знаешь, что я прочитал почти всю библиотеку?
— Какую библиотеку? — нахмурился Эрик.
— Несколько библиотек. Последняя, на третьем этаже того дома… Там ещё камин и… — кот снова начал вылизывать лапку, и вид у него был несчастный.
Эрик задумался. Кот явно был русского происхождения, и мог попасть сюда только с Земли. Значит, его привезли на звездолёте, но последними сюда прилетели две баркентины. Библиотека с камином на третьем уровне размещалась на «Пилигриме», но и на его брате-близнеце «Паладине» тоже. И там тоже, кажется, был кот.
— Я вспомнил! — воскликнул Эрик. — Ты — Василий. Кот Азарова!
Кот недоверчиво взглянул на него.
— Я не могу быть чей-то. Я кот. Хотя имя мне нравится. Оно означает «царь», и звучит приятно, даже ласково: Вася, Васенька… Ладно, я согласен, что меня зовут Василий. В конце концов, мне нечего на это возразить. Но то, что я чей-то, это невозможно. Хотя, не исключаю, что у меня был свой человек. Он должен был быть выдающейся личностью.
— Другой бы не смог с тобой общаться? — усмехнулся Эрик.
— Выдающимся он неизбежно стал бы, общаясь со мной, — спокойно возразил Василий. — Наверно мне его не хватает. Тут никого нет, и моя учёность пропадает зря. Кстати, — он задумчиво взглянул на нижнюю ветку, где сидела, нахохлившись, небольшая серая птичка. Она повернула головку, и Эрик с удивлением увидел совиные глаза и загнутый клювик. — Воробьиный сычик, обычное дело для лесов средней полосы России, — пояснил кот, после минутного молчания. — Я хотел спросить: у тебя самого есть кот?
При этом он продолжал внимательно разглядывать сычика, словно это было не обычное дело, а чудо из чудес.
— У нас на звездолёте есть кот, — осторожно ответил Эрик. — Его зовут Киса и он тоже разговаривает.
— Это с котами случается, — неопределённо ответил Василий, не заинтересовавшись собратом, и сделал вывод: — Значит, кота у тебя нет.
— Я не очень люблю кошек, — признался Эрик, но его пушистого собеседника это не смутило.
— Наверно в прошлой жизни ты был мышью. Сочувствую, но утешу тебя, я не ем мышей. Вернее, не ел… — глаза Василия затуманились. — Бедные серые малютки. Песчанки, полёвки, кроты, птички. Птичек особенно жалко. Это классика. Не помню, откуда это. Но, мне нужно что-то есть, понимаешь? Я вынужден есть их. Но я же интеллигентное, более того, высокоинтеллектуальное животное. Я гуманист и пацифист.
— Если хочешь, я буду ловить рыбу и приносить тебе.
— Рыба? Это такое холодное и склизкое? И шевелится? Давай, я буду рад. Это лучше, чем… — он всхлипнул.
Эрик подошёл ближе и осторожно провёл пальцами по шелковистой спинке.
— Василий, а ты помнишь, что случилось с Александром?
— Пушкиным? — взгляд кота стал рассеянным.
— Азаровым. Александром Александровичем.
— Погиб поэт, невольник чести, пал…
— Это Пушкин, — нетерпеливо возразил Эрик.
— С дырой во лбу и… в общем, поникнув гордой головой, — из золотых глаз кота полились слёзы, они струились по мордочке и стекали на белую манишку.
— Не плачь, — попросил Эрик. — Ну, пожалуйста. Хочешь, пойдём со мной. Будем жить вдвоём в пещере.
— Не могу.
— Почему?
— Потому что у Лукоморья дуб зелёный, златая цепь на дубе том, и днём и ночью кот учёный всё ходит по цепи кругом. Идёт направо… Ах да, — Василий приподнялся на пушистых лапках и, осторожно переступая по звеньям цепи, двинулся вокруг дуба, напевая: — «Жил да был чёрный кот за углом, и кота ненавидел весь дом».
— Василий! — окликнул его Эрик.
— Или желаешь сказку? — он поднялся на задние лапы и ловко развернулся. — «Ничего не поделаешь, — возразил Кот. — Все мы здесь не в своем уме — и ты и я». «Откуда вы знаете, что я не в своем уме», — спросила Алиса. «Конечно не в своем, — ответил Кот. — Иначе как бы ты здесь оказалась?»
— Льюис Кэрролл, — автоматически определил Эрик.
— Да, репертуар не блещет новизной, — печально вздохнул Василий и сел, после чего пару раз несколько смущённо лизнул лапу. — Но можно разнообразить. Следуя версии другого классика русской литературы, допустимы анекдоты, и даже мемуары. Про татар. Хочешь лекцию о влиянии кошек на мировую литературу? С цитатами и глубоким анализом. Или о роли котов в народном фольклоре.
— Может, не сегодня?
— Или почитать тебе стихи? «Средь наших дней, и плоских, и мещанских, моей желанной — кошку назову». Константин Бальмонт, между прочим. Хотя есть и изумительные строки в прозе. Вот из Гофмана: «Чарующее пламя искрилось в прекрасных глазах цвета изумрудной травы, по мягким движениям острых ушек можно было догадаться, что добродетель в ней сочетается с умом, а по свитому в колечко хвосту — что её чудесная грация неотделима от женской нежности».
— Да ты, смотрю, любитель кошечек, — рассмеялся Эрик, присаживаясь на траву. — Честно говоря, я никуда не тороплюсь. Живу тут поблизости и рад буду продлить знакомство. Я буду приносить тебе рыбу, а ты будешь рассказывать мне всякие кошачьи премудрости.
— Очень разумное решение, — кивнул Василий, — но давай вспомним слова Ипполита Тэна: «Я изучил многих философов и многих кошек. Мудрость кошек неизмеримо выше». То есть та мудрость, которой я буду с тобой делиться, более высокого качества, а, следовательно, и плата должна быть соответствующей. Рыба должна быть разделанной, очищенной от кожи и костей, порезанной на кусочки и, желательно, в миске. Да, в миске. Керамической. Рисунок без изысков: лапки, мордочки.
