Пророчество: Дитя Земли - Хэйдон Элизабет (книги TXT) 📗
— Я Элендра. — Женщина ласково погладила Рапсодию по плечу. — И я очень рада тебя видеть.
— Рапсодия. Меня зовут Рапсодия, — наконец пролепетала Певица. — Элендра, как падающая звезда. — Когда она произнесла эти слова, в воздухе возникла и тут же исчезла, будто рассыпалась на крошечные хрустальные осколки, которые унес ветер, едва различимая музыкальная нота. — Мне не сказали, что вы из лирингласов, — добавила она и улыбнулась, не замечая своих слез.
— А мне не сказали, что именно твоя музыка наполнила лес чарующими звуками, впрочем, я их понимаю. Ты, наверное, пришла издалека и устала. Идем со мной, я тебя напою и найду место, где ты сможешь отдохнуть.
Рапсодия на мгновение задумалась над словами Элендры. С тех пор как она вошла в лес Тириан — восемь дней назад, — ей ни разу не удалось вздремнуть больше двух часов. Голос леса и могущественная магия, окружавшая ее со всех сторон, придавали ей силы. Сейчас же ей вдруг показалось, что она может сбросить тяжкий груз, который несла много дней, и расслабиться, ведь здесь ей ничто не угрожает. Неожиданно на нее навалилась такая страшная усталость, что она и сама перестала понимать, как еще держится на ногах.
— Я действительно немного устала, — не стала спорить она.
— Спасибо, Кловис. — Проводник Рапсодии кивнул и вернулся на тропинку, по которой они пришли, и уже через несколько секунд скрылся в лесу, совсем как Риал, пожелавший им счастливого пути. Элендра взяла Рапсодию за руку. — Идем, ты и правда едва держишься на ногах.
Она провела Рапсодию через луг и небольшую рощицу цветущих деревьев, и вскоре они подошли к краю поля у подножия холма. Там Рапсодия увидела небольшой, крытый дерном домик, прижимавшийся к крутому склону. Он был построен из дерева, а затем оштукатурен, застекленные окна защищали надежные ставни, из каменной трубы тянулась едва различимая струйка дыма. Элендра открыла низкую дверь и пригласила Рапсодию внутрь.
— Входи и чувствуй себя как дома. — Она подошла к довольно большому очагу, где над тлеющими углями висел котелок. — Садись где понравится.
Рапсодия сразу увидела, что часть дома построена внутри холма и на самом деле он был значительно больше, чем казался снаружи. Они вошли через маленькую прихожую в просторную комнату, занимавшую половину дома.
Как и сама Элендра, обстановка ее дома удивила Рапсодию — она ожидала совсем другого. Здесь все было очень скромно и просто — только то, что нужно для жизни, и ни каких украшений или излишеств. Два кресла с высокими жесткими спинками стояли около очага, сложенного из грубо обработанных камней. Неподалеку располагался диван, а в углу устроилось простое соломенное кресло-качалка. В другом конце комнаты почти все место занимали большой стол из темной сосны, две скамьи и два стула. Несколько огромных подушек, разбросанных тут и там, по-видимому, выполняли роль недостающей мебели. Возле двери Рапсодия заметила стойку для оружия с самым обычным, видавшим виды мечом и диковинно изогнутым луком из белого дерева.
Рапсодия опустилась в кресло-качалку и вздохнула с облегчением. Ноги у нее болели, все тело отчаянно ломило. Она оглянулась на хозяйку дома, хлопотавшую возле очага. Комната оказалась неожиданно просторной, потому как потолком служила крыша, а по всему ее периметру шел балкон. В огромном очаге можно было готовить еду и печь хлеб, а центральная его часть предназначалась для отопления — сейчас там лежали тлеющие угли.
Стены внутри были такими же, как и снаружи, — сквозь штукатурку проглядывало дерево. На балкон вела лесенка, на голом полу лежал лишь небольшой коврик, вышитый сложным геометрическим узором. Рапсодия улыбнулась. Ей показалось, что она вернулась домой, так хорошо и спокойно ей вдруг стало.
— Вот, выпей, это немного тебя согреет. — Элендра протянула Рапсодии большую глиняную кружку.
Она оказалась горячей, но Рапсодия продрогла — весна еще только вступила в свои права — и с удовольствием взяла питье. Кружку наполняла золотисто-красная жидкость, от которой поднимался сильный аромат специй. Рапсодия сделала глоток и почувствовала сладкий вкус меда и апельсинов, смешанных с лепестками и плодами шиповника, клевером, корицей и еще чем-то едва уловимым. К Рапсодии мгновенно вернулись воспоминания, которые, казалось, навсегда остались в прошлом.
— Дол моул, — прошептала она и, закрыв глаза, грустно улыбнулась. — Мама давала нам его, когда мы приходили с улицы в холодные дни.
— Да, я не сомневалась, что ты его узнаешь, — ответила Элендра. — Хотя твоя мама, как и моя, использовала, скорее всего, пчелиный мед.
— Я не пила его с детства.
— Людям он не нравится. Даже гвенены и лесные лирины не умеют его готовить. Они всегда кладут туда густую сладкую патоку, а не легкий, прозрачный мед. Настоящий дол моул подавали только в «Придорожной таверне» — очень много лет назад. Сейчас, боюсь, о нем забыли, его поглотило море вместе с бесчисленным количеством других ценностей. Теперь я единственная, кто его пьет и получает удовольствие, по крайней мере так было до сих пор.
— Они сами не знают, чего лишают себя, — заявила Рапсодия.
Элендра легко уселась на ручку одного из кресел, и Рапсодия вдруг почувствовала, что на нее снизошло почти забытое спокойствие. Серые глаза Элендры сияли в свете догорающих углей, она терпеливо ждала, когда Рапсодия заговорит сама, и затянувшееся молчание не казалось тяжким или напряженным.
«А она красивая», — подумала Рапсодия, хотя фигура Элендры не отличалась мягкостью и округлостью очертаний. Широкие мускулистые плечи без слов говорили о ее профессии воительницы, а изборожденное морщинами обветренное лицо указывало на прожитые на открытом воздухе годы. В каждом движении Элендры сквозила уверенность без малейшего намека на высокомерие и одновременно мягкость и доброта. В серебристых глазах Рапсодия видела ностальгическую грусть. Сколько же поколений родилось и умерло на глазах Элендры?
— У тебя, наверное, накопилось множество вопросов, — сказала Элендра, прервав размышления Рапсодии. — Давай попытаемся ответить на некоторые из них. Я Элендра Андарис, последняя илиаченва'ар. И я тебя ждала.
— Правда? А как вы узнали, что я приду?
— Скорее, я надеялась, Рапсодия. Я ждала возвращения меча два десятка лет. И знала, что он вернется. А с ним придет илиаченва'ар. Я рада, что меч принадлежит женщине, намерьенке, да еще представительнице народа лиринглас.
— А как вы догадались, что я из старого мира?
— Достаточно на тебя посмотреть, дорогая. Кроме того, я не видела ни одного представителя нашего народа с того самого момента, как ступила на эту землю. Мне говорили, что несколько лирингласов покинули Остров со Вторым флотом и высадились в Маноссе, но, насколько мне известно, кроме нас с тобой, не осталось никого из когда-то могучей и благородной семьи, вырастившей великих воинов и ученых.
— Вы можете это сказать только о себе, Элендра, — смущенно пролепетала Рапсодия. — Но, прошу вас, не нужно приписывать мне качеств, которыми я не обладаю. Я самая обычная крестьянская девчонка. А моя мать была женой фермера.
— Благородство не имеет никакого отношения ни к социальному статусу, ни к происхождению. Дело в твоем сердце. Скажи мне, зачем ты сюда пришла?
— Я хотела бы научиться владеть мечом, если вы согласитесь со мной заниматься, — ответила Рапсодия и сделала еще один глоток живительного напитка. — Я не заслуживаю такого оружия, если не умею им правильно пользоваться.
— Вот, пожалуйста: желание стать достойной великого оружия, — сказала Элендра, скорее обращаясь к самой себе, чем к Рапсодии. Ее серые глаза сияли. — А как ты намерена поступить со своим новым знанием, если я соглашусь с тобой им поделиться?
— На самом деле я не знаю. Я прекрасно понимаю, что мои слова звучат глупо, но я думаю, что Звездный Горн попал ко мне в руки не просто так. Может быть, я смогу помочь намерьенам снова объединиться или, возможно, мне удастся положить конец ужасным пограничным конфликтам.
