"Аратта". Компиляция. Книги 1-7 (СИ) - Семенова Мария Васильевна (бесплатные книги полный формат .txt, .fb2) 📗
Глава 8
В кольце огней
«Это ты, Аоранг?! Как я же рада видеть тебя… Именно тебя! О, я знала, что это будешь ты! Что ты будешь ждать меня!»
Глаза Аюны полны счастья, все ее лицо дышит нежностью.
«Не поверишь – перед смертью я молилась Исвархе… о тебе. Когда навсегда погаснет солнце и я перейду последнюю черту, оставив тленному миру свое тело, пусть Аоранг будет первым, кто встретит меня с той стороны! Рука об руку мы пойдем дальше, в вечный свет Исвархи! Да, у меня есть муж – но он остался там, в мире живых…»
– Ты умерла? – спрашивает Аоранг.
Спрашивает – и сам себе не верит, ощущая тепло ее рук.
«Да, мы оба умерли».
– И я?
«Да, а ты не знаешь? О, бедный Аоранг! В начале зимы тебя заживо похоронили в кургане, в стране Великой Матери. А я умерла недавно – здесь, в Гнезде Рассвета. Мое тело стало частицей храма, а душа летала над Араттой, словно сбившаяся с пути перелетная птица… Но теперь мы будет вместе в вечности, навсегда…»
Аоранг открыл глаза и уставился на светлеющее небо в вытяжном отверстии шатра, желая, чтобы новое утро никогда не наставало.
Мысль о смерти Аюны придавила его, будто каменной плитой. «Я не хочу просыпаться, – думал он. – Хочу уснуть навсегда и остаться там, с ней, – куда она зовет меня… Где? Как она назвала это место?»
Откуда-то долетал запах похлебки, но Аоранг едва почувствовал его, хоть и не ел уже второй день. Жизнь в мире, в котором нет царевны, была для мохнача полностью лишена смысла.
«Уснуть и не просыпаться! Вернуться туда, где она все еще жива. Где смотрит на меня с любовью. Поистине я видел ее – а она меня! Ее душа звала меня к себе! Может, так бывает всегда, когда умирает любимый?»
Весь следующий день до вечера Аоранг вновь бродил в степи между холмами. Распускались цветы, но Аоранг их не видел – потому что их больше не увидит Аюна. Пели птицы, но он не слышал их – ведь их больше не услышит его любимая… Горе навалилось на него с неодолимой силой. Во всем мире осталось только оно, больше ничего не имело значения. Никто не искал мохнача, никто не любопытствовал, зачем он бродит как безумный. Вероятно, если бы он вздумал уйти – даже не заметили бы.
«Или, наоборот, убили бы, сразу как я покину владения Тиллы, – думал Аоранг. – Вот и хорошо… Может, так и сделать?»
Вечером, когда сурьи запели хвалу заходящему солнцу, Аоранг вернулся к шатру князя.
– Что такое Гнездо Рассвета? – спросил он, дождавшись, когда князь обратит на него внимание.
– Откуда ты знаешь про него? – резко обернулся к нему Тилла. – Где слышал это имя?
Аоранг не знал, что сказать, а потому сказал правду:
– Мне было видение. Царевна Аюна явилась мне во сне и сказала: «Приходи, будем вместе в Гнезде Рассвета!»
– Гм… мм… – промычал Тилла, впадая в глубокую, непонятную Аорангу задумчивость. – Гнездо Рассвета, – произнес он после долго молчания, – это место, где исполняются желания. Это вечно цветущая степь, начало и конец пути…
Аоранг печально кивнул. Так он и думал. В языке арьев это место называлось Небесный Сад. Туда его и призывала чистая душа Аюны…
– А еще, – добавил Тилла, – так называется одно запретное место к востоку от Манха. Именно там наш народ впервые повстречал желтоглазых.
– И Аюна… Там-то ее и убили? – с трудом выговорил Аоранг.
Язык едва слушался его, словно он был пьян.
Тилла не ответил, внимательно разглядывая мохнача.
– «Аюна», говоришь? Ха! Так вот кого ты искал! А мы-то все думаем – какие силы привели тебя сюда… А ты, стало быть, шел за царевной… Что ж, тогда твое появление здесь совсем не удивительно. Все связанное с этой странной женщиной поистине отмечено знаком Исвархи…
Аоранг с недоумением поглядел на юного князя – и вдруг понял. Нахлынувшие чувства заставили его пошатнуться.
– Вы ее не убивали! – вырвалось у него.
Тилла кивнул.
– Так Аюна жива?!
– А вот этого никто доподлинно не знает.
– Говори! Где это Гнездо Рассвета?! – Аоранг, забывшись, схватил его за руку. – Не скрывай ничего, прошу!
Хватка Аоранга способна была раздробить кости. Однако Тилла и виду не подал, что ему больно.
– Если твои чувства столь же сильны, – спокойно произнес он, – неудивительно, что дух царевны является к тебе во сне!
Мохнач, опомнившись, разжал пальцы. Тилла, словно решив что-то про себя, вскочил на ноги:
– Мужу следует достойно нести свое горе. Не уходи никуда, жди меня здесь!
Время до заката показалось Аорангу самым долгим в его жизни. Тилла не появлялся, пока не стемнело. Наконец явился от него посланник, передал приказ, и Аоранга повели за пределы города, куда-то в холмы. «Я был неучтив с вождем, – подумал Аоранг. – Может, меня ведут на смерть? Что ж – хвала Исвархе!»
Наконец, когда в небе уже зажигались первые звезды, а равнину окутала тень, впереди блеснул огонь. Затем второй, третий… Вскоре перед Аорангом предстала поляна, окруженная кольцом костров. В огненном кольце сидели полдюжины знатных сурьев в расшитых золотом войлочных одеждах. Аоранг опознал Тиллу и его самых приближенных вождей. Их высокие шапки – знаки знатности – были сняты и переданы слугам, находившимся в темноте, за кругом огней. Перед Тиллой стояла большая чаша с ручками в виде бараньих рогов, полная белой жидкости, в которой Аоранг сразу узнал хаому. Стало быть, вожди собрались здесь, чтобы провести какой-то обряд…
«А где жрецы, о которых говорил Тилла? Ах да, сурьи сами и вожди, и жрецы…»
Аоранга провели за костры и указали место подле старой седовласой женщины с пронзительными светлыми глазами. На коленях у нее лежали диковинные гусли, выточенные из половинки человеческого черепа, с высокой шейкой. Аоранг вдруг вспомнил ее: на пиру несколько дней назад старуха веселилась, плясала и дурачилась, едкими шутками поддевая сотрапезников. Аоранг тогда еще порадовался за нее и всех сурьев, не запирающих своих женщин, подобно саконам. Теперь же старая женщина была полна достоинства и величия, словно высшая жрица.
Старуха покосилась на мохнача, подмигнула ему. Затем обвела неподвижным взглядом всех присутствующих и звучным голосом произнесла:
– Нынче прозвучало имя Гнездо Рассвета. Однако о божественных вещах подобает говорить языком богов…
Она подняла свои гусли, и Аоранг увидел, что череп покрыт тонкой резьбой, а на теменной кости у него – такое же бегущее солнечное колесо, как у Тиллы и у самой старухи. «Должно быть, это череп великого гусляра, – подумалось ему. – Теперь музыка звучит в нем вечно…»
– О божественном подобает петь! – возгласила старая женщина.
Тихо зазвенели струны. Потрескивание костров мешалось с нежными переливами, шелест ветра – с тихим речитативом жрицы. Вожди начали передавать по кругу чашу с белесым зельем. Когда ее сунули в руки Аорангу, он без колебаний сделал большой глоток. Мир сразу же куда-то покатился – мохнач даже не запомнил, как передал чашу дальше…
Звон струн превратился в разноцветные лучи. Они переливались, сплетаясь в причудливом танце. Когда созвучия соткались в единый узор невероятной красоты, Аоранг уже не понимал – то ли это поет свет, то ли светится звук. Потом он решил, что это неважно.
– Аоранг! – услышал он оклик.
Пляска лучей поблекла и отдалилась. Мохнач, услышав свое имя, завертел головой.
Святое Солнце! Он сидел в огромной веже, обтянутой шкурами белых мамонтов. По стенкам блуждали отсветы зимних огней, что пляшут в небе севера особенно холодными ночами.
– Аоранг!
– Кто зовет меня?!
Мохнач опустил взгляд и увидел перед собой старуху-жрицу с гуслями на коленях.
– Это я, сынок, – ответила она, перебирая струны.
Аоранг прищурился, пытаясь понять, что его смущает. Потом сообразил и изумленно воскликнул:
– Ты говоришь на языке моего народа?!
