Ловушка для потерянной души(СИ) - Герцик (Гаврилова) Ксения (читать книги без .TXT) 📗
Снова завыли трубы, но иначе. Тревожный сигнал, который вселяет страх. Военное положение. Харис тоже сделал свой ход? Сжимаю до боли рукоять меча, вскакиваю в седло. Правильный ли я сделал выбор? Пропасть все шире, крошится земля под ногами, норовит утащить меня на темное дно.
Никто.
Снова отмеряю время по медленному движению солнца на стенах. Снова в клетке четырех стен добровольной темницы собственного страха и вины. Три дня. Заколдованное число.
Я не помню, как мы оказались здесь. Травница привела нас к себе, поселила в маленькой комнатушке под самой крышей. Сказала, что украшений хватит на оплату жилья и лекарств.
Линсан не просыпается. Лежит на кровати, блестят маленькие капли пота на ее бледном лице, иногда кривятся губы в болезненной гримасе, словно усмешка судьбы для меня.
На окраине города тихо, почти не слышно жизни. Здесь только я, Линсан, что чудом держится на грани и ее друзья, которые устали слушать мои просьбы. А еще зеркало. Почти такое же старое, как в подвале Хорха. Блестит мутно из-под слоя пыли, смотрит на меня чужими синими глазами с красивого лица. Глупо. Все, что я делаю -- глупо. Но не могу сопротивляться желанию остаться здесь, в этом городе. Он держит меня невидимой цепью. Нестерпимо хочется ступить за высокие стены дворца, что виднелись из-за крыш множества особняков. Я гоню эти мысли, но они возвращаются, стоит только отвлечься.
Я больше не хочу быть Тьярой. Мне не нужна чужая жизнь. Подхожу к зеркалу, всматриваюсь в свое чужое лицо, запоминаю, что бы забыть навсегда. Отчего-то знаю, что если захочу, то его не будет. Вернется серое Никто. Но я хочу этого. Нельзя родиться кем-то, им можно только стать. И я собираюсь стать собой, сколько бы времени мне не осталось. Провожу дрожащей рукой по зеркалу, стираю серую пыль вместе с красивым лицом той, которая умерла там, в лесу. Ей нет места среди живых. Снова смотрю на мир серыми глазами. Не таким прозрачными, как раньше. Теперь во мне больше человеческого. Не так тонка кожа, не пугают синие сетки сосудов, лысый череп покрыт пепельными волосами, которые сверкают на солнце, словно покрыты инеем. Я как те фигуры с одинаковыми лицами в далеком сверкающем мире, которые похожи на всех одновременно.
-- Ты больше не Тьяра, - тихий шепот от постели. Вздрагиваю. Подхожу к Линсан, боюсь, что мне это только показалось. - Это правильно. - губы не слушаются, коверкают слова, но я слышу, понимаю. Тепло внутри.
-- Линсан, выздоравливай, пожалуйста, - осторожно беру ее руки в свои изменившиеся ладони. Теперь все, почти как раньше. Мир снова стал нормальным, не таким огромным, собственные шаги широкими, а дыхание свободным.
Снова болезненная улыбка не ее лице. Ответа я не услышу. Вздыхаю. Опускаюсь рядом с кроватью на пол, обнимаю колени руками, играю в гляделки с собственным отражением. Странно это тело смотрится в некогда красивом платье, изуродованном кровавыми разводами. Сдираю его, словно освобождаюсь от цепей, слыша звук рвущейся ткани.
-- Теперь я снова Никто? - спрашиваю у невидимых друзей Линсан. Кажется, что кто-то касается моей головы, пытается погладить, успокоить. Улыбаюсь, пугая свое отражение собственным лицом.
Легкие шаги за дверью, скрип узких ступеней лестницы. Оглядываю себя, кутаюсь в обрывки платья, боюсь встретиться с хозяйкой дома. Я пугаю людей, своим взглядом, голосом, даже мыслями.
-- Что... - остановилась в дверях, принесла с собой холод морозного вечера в душную комнату чердака. - Кто ты?
-- Никто. Меня оставила госпожа, следить за Линсан. - Теперь я -- это просто я. Я начну все с начала. Что бы стать кем-то, сначала нужно быть никем. Опускаю голову к коленям, прячу глаза за челкой серых волос.
-- И где только нашла, - вздыхает женщина, качает головой. - Одежда твоя где? - хмурится. Пожимаю плечами, перебираю складки порванного платья небесного цвета. - Платьем вербовщиков не обманешь. - Заявляет она. Поднимаю голову, пытаюсь понять.
-- Кого? - переспрашиваю. Снова завыли далекие трубы дворца.
-- Не от них убегаешь? - стоит в дверях, все еще боится, не подходит, лишь издали поглядывает на бледную Линсан.
-- Кто это? - переспрашиваю, поправляю упавшую руку Линсан, укрываю одеялом.
-- Меня незачем обманывать. - Поджимает губы. - Я еще не настолько глуха, чтобы не слышать труб. От них не убежишь, только хуже себе сделаешь и ей, - кивает на кровать. - Да и мне попадет. Где твоя хозяйка?
-- Ушла. - Мотаю головой. Нет больше Тьяры, даже памяти о ней не осталось. - Теперь есть только я.
-- Это к лучшему, - вздыхает, обходит меня осторожно, касается лба Линсан, заглядывает в полуприкрытые глаза. - Много вопросов о ней в городе. Мне было страшно. Если вернется, скажи, что бы уезжала.
-- Она не вернется, - качаю головой. - Теперь только я, - повторяю.
-- А тебе следует тоже уйти. Мой дом не пристанище для беженцев. Договор был на раненую, а не на беглого пацана, - поворачивается ко мне, оглядывает тощее тело в обрывках яркого платья. - Если тебя тут найдут, то хуже будет. И тебе и мне и твоей Линсан. Мозгов у твоей госпожи немного, раз тебя тут оставила, коль не врешь.
-- Я не вру. - Неуютно под ее взглядом.
-- Одежду тебе принесу, - вздыхает, спешит вниз по лестнице. Слышу, как роется в шкафах, скрипит полками, приговаривает что-то. - Держи, - снова появилась в моем убежище на чердаке.
Бросила на колени штаны и рубаху из плотной ткани. Отвернулась, изучает взглядом разводы на пыльном зеркале, ждет, пока переоденусь. Натягиваю жесткую рубаху, чувствую ее цепкий взгляд сквозь зеркало.
-- Свободный значит, - снова хмурится, повернулась ко мне. Нет на этом теле клейма ранговых земель, но от того свободнее не становишься. - Лучше сам иди. Поймают -- палками получишь, а все равно там окажешься.
-- Где? - кажется, что она говорит загадками.
-- Трубы слышишь? - хмыкнула, разглядывает меня. - Все свободные этого звука бояться. Я тоже боюсь.
-- И что? - по-прежнему не понимаю, вслушиваюсь в далекий гул, который щемит сердце.
-- Все свободные должны явиться. Ты тоже должен. - Поворачивается к Линсан. - Если тут найдут, то всем нам плохо будет. Подумай о девушке.
-- Я не понимаю вас, - одергиваю коротковатые рукава, завязываю тесемки ворота.
-- Войны не понимаешь? - зло обернулась ко мне. - Трубы везде об одном говорят. Обязанность каждого свободного мужа пойти на защиту своей империи. Не справедливая, жестокая правда.
-- Я издалека, - запинаюсь. - Объясните.
-- И правда, - смотрит мне в глаза, замечает необычные для этих мест светлые волосы. - Война с Харисом назревает. По законам империи каждый свободный должен встать на защиту границы. И ты тоже. Понял теперь?
-- А как же воины? - не понимаю, какой толк от простого человека там, где все решает сила и навыки. - Они должны защищать народ.
-- Воины? - усмехается. - Я видела войну. Давно это было. Братьев похоронила тогда. Воинов мало. Все они -- часть богатства аристократов. Никто не отправит свое имущество умирать за простых людей. Глупый ты совсем, жизни не знаешь, - качает головой, - Воины ценные, они будут защищать крепости, да города. Кроме того все они принадлежат чиновникам, да наместникам, кто же их на границу отпустит так просто. Мало их, набирают солдат из народа, а воинов командирами делают. Всегда так. Сгонят молодых ребят, дадут мечи и довольны. Мы должны защищать свою страну, так по законам прописано. А потом семьи будут в долги залезать, что бы семью прокормить, а если вовремя не выплатить, то и в ранговые земли перегонят. Это опять же выгодно богатым. Иногда думаю, что свободным человеком быть хуже всего. Мы никому не нужны. Рабов хотя бы ценят, как вещи, а мы -- мусор. - Вздыхает, глядя в небольшое окно, вспоминает о чем-то своем.
-- Это не моя война, - мотаю головой. Неправильный мир, где простые люди встают на защиту воинов. Странные законы, где цена человеческой жизни меньше монеты.
