Материки - Марон Эстэр Львовна (читать книги онлайн без сокращений TXT) 📗
— Ты Тарнир? — Проявила ячудеса догадливости, не узнавая своего голоса. Он стал каким-то хриплым и сухим.
Оборотень кивнул.
— А где… — я сглотнула противную вязкую слюну, — а где отец?
Уголки губ Стража моего отца чуть приподнялись, и он кивнул куда-то за мою спину.
— Вэриан еще не пришел в себя, но ему ничего не грозит.
Вэриан. Красивое имя у моего отца.
Желая убедиться во всем сама (как всегда), я сделала нечеловеческий рывок и из последних сил подползла к спящему на чьем-то плаще отцу. Аккуратно прижалась к нему, устроила свою голову у него на груди (отец был значительно выше меня ростом) и, слушая его размеренное дыхание, быстро заснула сама.
На этот раз пробуждение было весьма приятным. Грудь уже не болела, а чьи-то теплые и чуть мозолистые пальцы нежно перебирали пряди моих волос, убирая их со лба. Некоторое время я просто наслаждалась тем теплым чувством, которое дарили мне прикосновения, а потом, моргнув, посмотрела на их обладателя.
На меня смотрели улыбающиеся фиолетово-сиреневые глаза, точь-в-точь похожие на мои. Отец полусидел-полулежал, прислонившись к дереву, и прижимал меня к себе, как маленького ребенка.
— Привет, малыш… — тихо сказал отец.
— Привет, пап… — эхом отозвалась я.
И все. Более не нужно слов, все и так понятно, стоит лишь заглянуть друг другу в душу, проглядывающую сквозь зеркала наших глаз. Я просто потонула во всех тех чувствах, которые увидела в одном взгляде отца. Счастье. Боль. Обретение. Сожаление от осознания того, что он был вынужден забыть на все эти годы. Предательство от родного тебе существа, которому доверял и которого уважал. Любовь. К маленькому, еще полностью не окрепшему существу, продолжению тебя. И безграничная нежность, боязнь словом или жестом навредить мне, будто я хрустальный сосуд, который так легко сломать чуть более крепкими объятьями.
Я знала, что во мне самой сейчас отражается безумный водоворот чувств, гораздо более сильных и многогранных, чем может вместить и удержать в себе обычный человек.
Для истинного взаимопонимания никогда не нужно лишних слов.
— Айри, ты как? — Раздался восторженный писк, и мне на колени запрыгнул Алмаз.
Я улыбнулась.
— Хорошо. А как остальные?
— Да что с ними станется-то? — Фыркнул снеж. — Рильен и Тарнир тебя лечили, а Дэмиан вот недавно вернулся. — Ал чуть помедлил, потом серьезно сказал: — Я просто поражаюсь, как он в снегу нашел столько лечебных трав.
Рассмеявшись, я ответила:
— Лунный нимф как-никак…
И вдруг мой смех оборвался, а я снова почувствовала это… тяга. Тяга к водам «Омута Слез». Отец, внимательно следящий за мной, заметил эту перемену.
— Потерпи чуть-чуть. Через час твои раны хоть немного затянутся и ты пройдешь инициацию. — Полуприказным-полупросительным тоном сказал он.
Я кивнула, собирая всю свою силу воли и пытаясь побороть безумный порыв сигануть в воду непременно сейчас.
Не отстраняясь от отца, я огляделась. Мы по прежнему находились около самой кромки вод «Омута», посреди заснеженной равнины с парой-тройкой чахлых деревцев. Совсем недавно вновь начался слабенький снегопад, еще не успевший замести наши следы и подтверждения небольшой потасовки. Приглядевшись, я даже смогла различить россыпь бурых пятен на снегу — мою застывшую кровь. Не перестаю поражаться моей возросшей регенерацией на пару с целительскими способностями Дэмиана. Он просто гений, хотя вслух я это никогда ему не скажу. Но чтоб за каких-то пару часов зарастить огромную открытую рану! Надо будет побороть свою гордыню и сказать ему спасибо при встрече.
Солнце стояло в зените, хотя и было затянуто прочным покрывалом уныло-серых туч, отбрасывающих тень на всю долину. Чистый снег, белизной своей режущий глаза, казалось состоял из миллиарда маленьких бриллиантов. Я представила, как бы он переливался под многочисленными лучами солнца, и почувствовала искреннее восхищение к матери-природе.
Ребята разбили небольшой лагерь. Сычика, Шайли и пегую кобылку Рильена привязали к одному болезному дереву, скорее взяв с них обещание не ломать сей памятник растительности и не убегать, чем действительно ограничили их свободу действий. Дэмиан расстелил прямо на снегу довольно широкое суконное полотно и сейчас аккуратно, с бережностью раскладывал на него по отдельным кучкам какие-то травы, периодически хмуря лоб и ругаясь сквозь зубы. Тарнир и рысь, быстро нашедшие общий язык, колдовали что-то над котлом, который был закреплен на весу лишь магией нимфа. По-видимому, эти новоявленные алхимики пытались готовить обед, но от чего-то не сходились во мнениях, чем постоянно застопоряли готовку. На лице Тарнира большими буквами был написан огромный энтузиазм, зато Рильен выглядел почему-то бледноватым, и каждую минуту закатывал глаза. Алмаз сидел у меня на коленях и смешно чистил усики, а я просто наслаждалась той близостью, которая бывает лишь у родителей и детей. Это чувство можно описать как покой, или некое умиротворения, хотя мысли о покушениях на мою сиятельную персону так и не оставили мои думы. Это чувство именно что родства, единения. И я была рада впервые в жизни почувствовать его. Уж не знаю, почему к моей матери я не ощущала подобного, и не хочу знать — кто прошлое помянет…
Но вот, наконец, обед был готов, и мы все расселись полукругом около согревающего костра. Тарнир и рысь приготовили что-то странное, но на диво вкусное — этакая помесь супа и плова с кусочками мяса. Деликатес, должна я вам сказать.
Ели молча, а в моем случае еще и через силу — слишком отвлекало желание бросить все и нырнуть с головой в «Омут Слез». Это была просто какая-то физическая тяга. Но пока мне удавалось ее преодолевать. Уже не было того бездумного движения, которое сподвигло меня попасться под когти Тарнира в начале.
Доев и педантично разложив все по сумкам, я по очереди всех крепко обняла (Дэмиану на ушко прошептала «Спасибо»), чуть дольше пробыла в объятьях отца и, наконец, вместе с Рильеном пошла к «Омуту». Он по дороге меня инструктировал:
— Перед тем, как нырнешь, вначале разденься. Тебе будет необходим полный телесный контакт с водой. Я не знаю, что тебя дальше ждет, но искренне желаю тебе удачи. — Его голос был переполнен той безразличностью, под которой обычно скрывают тревогу и страх. Выражение лица было абсолютно пустое, вот только еще бы убрать нервный тик на правом глазу…
Под конец, я благодарно поцеловала его в щеку и, обняв, проследила как его силуэт направляется обратно к остальным в импровизированный лагерь. Затем быстро скинула с себя всю одежду и почти сразу запрыгала на снегу, пытаясь согреться. Материализовав крылья, которые приятно грели спину, я взлетела над серединой «Омута» и, собравшись с духом, сиганула в воду…
…Это была не вода. Что-то теплое, обволакивающее, позволяющее дышать внутри себя. Оно было живое. Я даже различила громкий, размеренный стук огромного сердца, пульсирующего где-то в глубине. Некий сгусток энергии окутал меня и повлек вниз, к сердцу. Я не сопротивлялась. И вообще чувствовала себя довольно-таки странно. Сейчас острее всего я ощущала свою нечеловечность, свою суть и природу. Каждый глоток воздуха-воды прокатывался по моему телу горячей волной и каждый раз убирал по чуть-чуть того человеческого, что во мне до сих пор оставалось. Но мне было хорошо. Не было той горечи, тех слез, которые не преминули бы пролиться, сопутствуя расставанию с моей прошлой жизнью, происходи это где-нибудь в другом месте. Было просто хорошо.
Но вот толчея «воды» чуть расступилась, открыв моему зрелищу большое пульсирующее алое сердце, вместо вен и сосудов из которого вырастали прозрачные жили магии, растворяя продолжение свое в «Омуте». Неописуемое зрелище.
Я подплыла ближе, вместо плавников используя свои крылья и, немного опасаясь, дотронулась ладонью до этого сердца. Среагировав на мое прикосновение, оно на миг остановилось… а затем принялась биться в удвоенном темпе. Я отшатнулась, но было поздно. Казалось, невидимое лезвие зигзагом прорезало середину сердца и оно принялось медленно открываться, изнутри являя моему взору чистейший свет. Меня буквально засосало внутрь, не оставив даже попытки на сопротивление, да и я не хотела сопротивляться…
