За несколько стаканов крови - Мерцалов Игорь (книги онлайн бесплатно без регистрации полностью TXT) 📗
У него была бурная жизнь и долгое, не слишком радостное посмертие. «Диета плотских страстей» не отвечала его истинным потребностям, она всего лишь оказалась единственным приемлемым заменителем, к которому Мазявый за долгие, долгие годы привык… слишком привык, даже полюбил по-своему — за что теперь искренне презирал себя.
Но фортуна его не оставила! Он сделал правильный выбор, доверившись Эргоному, и вот, совсем немного времени спустя, он уже не «бордельный призрак», о котором все думают, будто он именно в веселом доме нашел безвременную и непристойно смешную смерть; Мазявый теперь чиновник, и хороший, черт возьми, просто отличный чиновник! Он при настоящем деле, он фигура!
А сегодня он станет еще и героем.
Близился рассвет — пора идти с докладом. Мазявый просочился сквозь дверь и поплыл на второй этаж, перебирая в голове собранные факты. Нынешняя ночь выдалась на редкость удачной. Кроме основной работы по бригадным кладам привлекал внимание некий чиновник, который летал по городу с коробкой из-под канцелярских принадлежностей; еще подле бани был высажен человек, похожий на прокурора, а потом, будучи посажен на другой ковер в вымытом и подстриженном виде, он уже был похож на генерала жандармерии — несмотря на короткий срок службы, Мазявый уже достаточно владел обстановкой, чтобы правильно интерпретировать подобные факты.
Однако все это мелочовка, любопытная, но сегодня о ней речи не будет.
Вот и кабинет Эргонома — просторный и чистый, в отличие от других: рабочие места большей части кохлундских чиновников обыкновенно бывали так завалены сувенирами и прочими подношениями, что напоминали торговые склады.
После провала в Купальском лесу карьера заморского наемника едва не рухнула, ибо Дайтютюн сильно рассчитывал на зарытые с коллекцией скульдены. Однако добротный пакет информации по другим кладам поправил положение. Хотя история, кажется, не прошла для Эргонома даром, во всяком случае, Мазявый приметил в своем начальнике какую-то затаенную нервозность.
Отчитавшись по операциям, связанным с экспроприацией бригадных кладов, Мазявый приступил к главному для себя вопросу, заметив:
— А все-таки напрасно вы мне в свое время не рассказали, сударь, про Купальский лес. Нельзя исключать, что, при содействии моих агентов, нам удалось бы удержать ситуацию под контролем и даже предотвратить некоторые особенно неприятные последствия.
— Что ты имеешь в виду? — нахмурился Эргоном.
Мазявый вздохнул и сплел на уровне груди свои полупрозрачные пальцы. Сейчас в нем трудно было признать то стеклянистое, рефлекторно лебезящее эфирное существо, которое выпрашивало авансы у Эргонома какую-то неделю назад.
Призрачная жандармерия, как стали теперь называть в кругу посвященных созданную Эргономом службу, оказалась на редкость удачным начинанием. Фантомы традиционно считаются не подходящими для подобной работы: многие из них жестко привязаны к местам своей жизни или смерти, а от тех, что могут свободно перемещаться, всякий может «закрыться» с помощью обычных амулетов, предназначенных для защиты частной жизни от посторонних глаз и ушей. Однако Эргоном не ошибся в Мазявом, тот сумел грамотно поставить дело, обнаружив недюжинную смекалку и хватку, явно восходящую к его прежнему, досмертному существованию.
Мазявый превратился в важную персону — и быстро вжился в новую роль. Речь его сделалась плавной, из нее исчезли нотки подобострастия и показного рвения, вкупе с ворохом паразитических словечек вроде «все в ажуре». Изменились и его манеры — осознанно или нет, но он перенял от живых и искусно копировал сотни жестов и поз, как бы подчеркивающих его материальность, телесность, весомость.
Развалиться в кресле, сложить пальцы, вздохнуть — некоторые привидения совершают подобные действия по привычке, но в исполнении Мазявого они действительно казались необходимыми.
«Быстро наглеет, — подумал Эргоном, ожидая ответа. — Конечно, такому только расскажи про свою неудачу — мигом под тебя подкопает…»
Мазявый между тем как бы собрался с мыслями и сказал:
— Связанные с Купальским лесом события кажутся мне похожими на смелую многоходовку. Вы ведь отлично представляете, какая ситуация сложилась в правительстве Кохлунда как раз перед вашим появлением на сцене. Перебегайло был задвинут в тень и уже не считался серьезным игроком. Отношения между кабинетами Викторина и Дульсинеи накалились до предела и непременно должны были привести к открытому столкновению. А на чьей стороне был перевес? На стороне госпожи Дульсинеи.
Эргоном кивнул, поторапливая Мазявого.
— И вдруг начинается суета вокруг клада Тучко, — продолжил тот. — Заметьте: это единственный клад, который имеет внешнеполитическое значение. За ним отправляются сам Тучко, один из его бывших звеньевых, берендей Яр, талантливая по части заклинательных песен русалка, а также некто Персефоний, молодой упырь из Лионеберге, с виду малахольный, однако с завидной регулярностью истребляющий матерых боевых упырей.
Эргоном кивнул, сдерживая гримасу неудовольствия. Ему совсем не нравилось, что Мазявый вел расследование за его спиной. Впрочем, после представления, устроенного этими мерзавцами в Новосветске, раскопать подробности было делом нетрудным… Однако и совершенно, решительно не нужным!
— Это мне известно, дальше!
— Да ведь все на виду! — азартно воскликнул призрак. — С виду — случайная компания, а на деле слаженная боевая группа успешно поднимает клад и распоряжается им донельзя странным образом — передает в дар империи. А кому оказались выгодны последствия столь странного поступка?
— Не нужно меня интриговать, говори прямо, — прохладно велел Эргоном.
— Выиграл «его вице-величество» Викторин. — Мазявый откинулся на спинку кресла и стал излагать звучным голосом: — Скажем честно: Кохлунд кончился. Земля, движимость и недвижимость, производственные силы — абсолютно все уже продано, заложено и перезаложено. Остались сущие мелочи, ну и собственно население, грубо говоря, народ. Последнее, что в Кохлунде еще приносило серьезный доход, это, назовем так, система товарообмена через Новосветское и Майночь. И вот Викторин выбивает оттуда Дульсинею — да как выбивает! — не бросив на себя и тени подозрения, ибо внимание сосредоточивается на кладе, а не на том дурацком скандале на площади… Уже сегодня Победун мог оказаться единоличным хозяином графства, если бы не вы, господин Эргоном. Экспроприация кладов и военная реформа подняли господина Перебегайло и сделали его достаточно значимой фигурой в глазах иностранных инвесторов нашего суверенитета, но заметьте, есть сведения, что вице-король тоже включился в создание армии — определенно, он намерен…
— Стой, стой! — велел Эргоном и демонстративно взглянул на часы. — По-твоему, балаган в Новосветском был запланирован заранее?
— Разумеется! В этом спектакле и заключался истинный смысл событий, а вовсе не в передаче коллекции…
— Ерунда. Тучко не актер.
— Он и не участвовал в представлении, да и остальные только отвлекали на себя внимание, а главные роли исполнили двое людей, так называемые сэры Добби и Бобби. Это их совместные действия привели к столкновению масс на площади и переходу Новосветского в руки Победуна. Отнюдь не случайным кажется мне и участие в деле, кроме герильясов, упырей и водяных — представителей наиболее сильных видовых диаспор в Кохлунде…
— Обе диаспоры традиционно аполитичны, а упыриная вдобавок именно сейчас борется с кабинетом Победуна за свою недвижимость, — возразил Эргоном, едва успевая следить за причудливыми зигзагами возбужденной мысли призрака.
— История с недвижимостью, кстати, началась из-за Дульсинеи, — парировал Мазявый. — Неудивительно, что упыри сердиты на нее. А их Королева теперь еженощно встречается с Победуном, и о чем они на самом деле говорят — кто знает? Вообще, я склонен считать упыря ключевой фигурой всей комбинации.
— Бред! — выпалил Эргоном.
— Вы полагаете? А вот мой лучший агент из Майночи, между прочим, превосходный психолог, узнав упыря по описанию, присмотрелся к нему и уверяет, что это крепкий орешек. И как вы объясните тот факт, что этот упырь — единственный из команды Тучко, кто и не подумал заметать следы после Новосветского, а попросту вернулся в Лионеберге и, едва заглянув домой, тут же помчался во дворец Королевы?
