Проклятие демона - Сальваторе Роберт Энтони (первая книга .txt) 📗

После этого дух Пони вернулся из раны назад в ее тело, но вначале она решила проверить общее состояние Колин. Ощущения были неутешительными: Пони обнаружила, что здоровье ее подруги сильно подорвано.

Вскоре Пони открыла глаза и увидела, что Колин уже сгибает руку и вращает ею, не испытывая боли.

— Я как раз думала обратиться к тебе за помощью, — улыбаясь, сказала Колин. — Но потом решила, тебе и так хватает забот, чтобы еще возиться со мной.

— Что за глупости! — возразила Пони.

Она снова обняла Колин, и та тоже обняла Пони, теперь уже обеими руками.

— Вижу, ты неважно себя чувствуешь, — сказала Пони, когда они вновь уселись.

— Да, мне досталось, — согласилась Колин. — Надо просто хорошенько отдохнуть.

— А откуда у тебя эта рана? — спросила Пони. — Похоже, ты не слишком-то отдыхала.

— Есть тут один горластый, его еще зовут «сын пьяного поври», — ответила Колин. — Сеано Беллик. Раньше он тоже служил в палмарисском гарнизоне. Мы с ним всегда недолюбливали друг друга. Теперь болтается в Кертинелле и только всем мешает. Пару недель назад мы с ним в местной таверне немного разошлись во мнениях.

— И это ты называешь — «немного разошлись во мнениях»? — удивилась Пони. — Да он чуть не отхватил тебе руку!

— Полоснул будь здоров, — согласилась Колин.

— Где мне найти его? — спросила Пони.

— Просто он оказался ловчее, — сказала Колин, не отвечая на вопрос. — Повезло парню, но если бы он мне попался в лучшие времена…

— С твоей рукой все будет в порядке, — пообещала Пони.

— С ней уже все в порядке. После твоей магии она почти не болит, — призналась Колин. — Может, задержишься в городе? Поставишь Сеано сердце назад, после того как я выпотрошу его из груди.

Они громко засмеялись, но у Пони к этому смеху примешивалась горечь. Та Колин, которую она впервые встретила в Дундалисе, сумела бы задать жару Сеано Беллику, да и любому другому. Но сейчас ей не тягаться с закаленными и опытными воинами. Эта мысль обожгла Пони. Ведь Колин ради нее рисковала жизнью, когда они бежали из Палмариса от Де’Уннеро и Маркворта и поначалу терпели одно поражение за другим.

— Ты задержишься здесь? — спросила Колин. — Или поскорее в Дундалис?

— Я хочу, чтобы ты поехала со мной.

— Здесь мой дом, — сказала Колин, покачав головой. — Мы с тобой уже говорили об этом. У тебя свое место, у меня — свое. Я обязательно приеду повидаться с тобой. Может, даже переберусь в Дундалис. Но не сейчас.

Пони не стала настаивать и переменила тему.

— Мне надо повидаться с вашими властями. С тем, кто управляет Кертинеллой.

— Значит, тебе нужна Джанина, или, как ее здесь называют, Джанина-с-Озера, — ответила Колин. — Женщина она замечательная. Но что у тебя за дело такое, если собралась ее беспокоить?

В это время в дверях показался Белстер О’Комели. Увидев Колин, он радостно воскликнул, затем шумно протопал по комнате и обнял женщину.

— Ну как, уговорила ее поехать с нами на север? — спросил он у Пони.

— Я уже сказала ей, что не поеду по глухим дорожкам в компании пьяного Белстера О’Комели, — ответила Колин, и они с Белстером оба покатились со смеху.

Легкость и непринужденность их общения привели Пони в замешательство. Колин и Белстер были едва знакомы, а теперь болтали, словно давние друзья. Может, за веселыми шутками скрываются настоящие чувства?

— Так ты к нам приедешь? — спросил Белстер.

— Клянусь поросячьим визгом, обязательно приеду! — ответила Колин.

— Ну и отлично. Для такого знаменательного дня я припасу бутылочку своего лучшего «болотного вина».

— Тащи ее сейчас, и мы устроим знаменательный день, — предложила Колин.

Белстер заметил, что Пони качает головой.

— Мне нужно поговорить с Джаниной, — сказала она.

— Это я уже слышала, но ты так и не сказала зачем, — напомнила ей Колин.

— Я попрошу разрешения поставить шатер и лечить всех, кто в этом нуждается, — объяснила Пони.

— И какие болезни ты собираешься лечить? — недоверчиво спросила ее подруга. — Ожоги, мозоли, порезы и вздутие живота?

Пони кивнула. Колин была искренне удивлена.

— И монахи это позволяют? — спросила она.

— Они не могут этому помешать, — ответила Пони.

Не прошло и часа, как на небольшой площади в центре Кертинеллы появился шатер, разбитый Белстером и Пони. Весть о нем разлетелась по всему городу и достигла соседнего Ландсдауна. К шатру потянулись люди. Поначалу их было немного — в основном те, кто уже знал о целительском искусстве Пони. Но когда узнали, что она творит настоящие чудеса, очередь страждущих начала заметно возрастать.

Колин оказалась права: Пони действительно пришлось лечить преимущественно раны, ушибы и ожоги. Только у одного из пришедших было серьезно повреждено колено, а другой отравился недоброкачественной пищей. Однако поток ждущих своей очереди не иссякал, поэтому Пони с Белстером решили переночевать у Колин, чтобы назавтра продолжить исцеление.

Необычный шатер привлек к себе внимание всего городка, включая троих мужчин грубоватого вида, судя по всему бывших солдат, а также еще одного молчаливого наблюдателя, скрывавшегося в густой листве ветвей. Этот наблюдатель не оставил без внимания и странный разговор другой троицы, особенно слова одного из них:

— Уж лучше бы она отправилась на юг, за Палмарис, и еще дальше. Говорят, там появилась розовая чума.

На второй день, ближе к вечеру, Пони и Белстер вновь уселись в повозку и двинулись дальше. Погода была ясной и теплой, с нежным ветерком. Они ехали медленно, наслаждаясь запахами летнего леса. Белстер радовался перемене, происходившей в Пони.

— Я смотрю, хоть что-то начинает доставлять тебе удовольствие, — сказал он ей.

Солнце уже садилось, и по дороге тянулись длинные тени.

Пони окинула Белстера взглядом, не совсем понимая, о чем идет речь.

— Я говорю о самоцветах, — пояснил трактирщик. — Когда, девонька, ты с их помощью врачевала людей, то улыбалась больше, чем за все прошедшие месяцы.

Пони пожала плечами, ничего не сказав в ответ, однако слова трактирщика заставили ее серьезно задуматься. И действительно, она давно не работала с таким удовольствием. Ей казалось, что она и в самом деле вносит пусть небольшие, но изменения в окружающий мир. Не те перемены, которые рисовались брату Браумину или королю Данубу. Нет, она не меняла мир, ибо теперь понимала, что людям это не под силу. Ее действия помогли улучшить жизнь нескольких десятков людей, и от этого у нее на душе стало намного легче.

Спустились сумерки. Пони и Белстер вежливо отказались от предложения одной крестьянской семьи переночевать в их сарае и проехали еще немного. Заметив лужайку близ дороги, Пони остановила повозку и пустила лошадей пастись. Белстер приготовил замечательный ужин из припасов, которыми их снабдили благодарные жители Кертинеллы.

Вскоре путешественники уже сидели у костра, ужинали, глядели на звезды и слушали песни вечернего леса.

— Это было наше время, — сказала Пони. Белстер неторопливо доедал последние кусочки тушеного мяса. — Время Полуночника. Мы могли часами сидеть и смотреть, как гаснет закат, как на небе вспыхивают звезды. Их становилось все больше, и они светили все ярче.

— Дальше будет легче, — пообещал Белстер.

Пони взглянула на звезды и заморгала, смахивая слезы. Ей оставалось на это только надеяться.

Вскоре она заснула, но с тех пор, как погиб Элбрайн, ее сон сделался чутким и прерывистым. Когда Пони открыла глаза, вокруг было по-прежнему темно. Она не удивилась и не встревожилась, но начала раздумывать о том, проснулась она сама или же что-то ее разбудило.

Неподалеку заржал Грейстоун, и в его ржании Пони уловила беспокойство. Она приподнялась на локтях и посмотрела на стреноженных лошадей. Казалось бы, все вокруг оставалось прежним, но чутье воина подсказывало Пони: что-то здесь не так. Грейстоун держался напряженно, готовый в любую секунду отразить нападение. Изменились и звуки ночного леса, словно его обитатели почуяли чье-то присутствие.