Город богов - Суренова Юлиана (книга бесплатный формат .TXT) 📗
"Все верно, — Атен быстро приходил в себя, — бог должен его знать, ведь оно как раз для Него…"
— Спасибо, господин…
Тот тяжело вздохнул. Он чуть наклонил голову, в глазах мелькнул укор. Однако колдун понимал, что не следовало нажимать на смертного, стремление к жизни в котором было еще слишком слабо и могло потухнуть от любого дуновения слова.
Его взгляд скользнул по сверкнувшему в лучах луны клинку.
— Отдай его мне, — неожиданно для собеседника, попросил он.
— Нож? Да, конечно! Возьми… — его пальцы выпустили рукоять.
— Спасибо… — Шамаш повернул клинок к огню ближайшего костра так, чтобы отблески пламени заиграли на металле, расцвечивая его покой алыми красками, тревожа дух дыханием пламени. — Ты часто повторяешь, что в моих руках судьбы всех людей, всей душой веришь в это… Что ж, пусть так и будет. Я хочу, чтобы ты запомнил: вместе с этим ножом я забираю себе право судить тебя. С этого мига я буду решать, виноват ты в моих глазах, или нет.
— Моя жизнь в Твоих руках! — в его глазах вспыхнул огонь благоговейного трепета и готовности на самопожертвование.
— В таком случае, выкинь из своей головы мысль о самоубийстве. Забудь о смерти. Помни: ты нужен живым.
— Живым… — повторил Атен. Караванщик не спускал взгляда с ножа до тех пор, пока Шамаш не заткнул его себе за пояс.
То облегчение, которое он ощутил после всех произнесенных слов, было не сравнимо ни с чем.
Караванщик не заметил, как Шамаш качнул головой. В его глазах была печаль: "Это лишь свобода раба, рабство царя, одевающего себе на пальцы кольца власти, не зная, что они — самые крепкие и нерушимые кандалы… Увы, сейчас нет иного выхода удержать его среди живых. Город. Он выбрал торговца своей первой жертвой. Он подчинится или мне, или ему… Надеюсь, потом, когда опасность минует, я смогу все исправить…»
— Пойдем, нас ждут, — негромко проговорил колдун.
— Рабыни… — на лице караванщика отразилось сомнение.
— Не сердись на этих несчастных. Они ни в чем не виноваты.
— Все дело в городе, — брови Атена сошлись на переносице, глаза глядели вокруг настороженно. Караванщик стал прежним: решительным, властным. Его разбившаяся было на части душа вновь соединилась воедино, не оставляя места пустоте. Однако грусть не покинула его сердце, боль не ушла, она просто стала другой.
Хозяин каравана, недовольно цокнув, качнул головой: — Я не должен был отдавать правителю города эту бедную девочку… Она — часть каравана и я, был обязан позаботиться о ней так же, как и обо всех остальных… Может быть, моя ответственность за нее даже большая, ведь рабыня не имеет своей судьбы. Словно ребенок она идет моей дорогой. И если придет к смерти, значит, в этом моя вина…
— Слова благородного человека. Но не предводителя, — раздался у него за спиной голос Лигрена.
Лекарь сидел возле костра, рядом с которым они как раз проходили. Отблески огня плясали на его лице, в глазах, смешивая свет и тени.
Рядом с ним на узкой, поспешно собранной из грубых досок лавке застыли Рамир и Фейр.
— Да, — взгляд Атена скользнул по рабыням, коснулся огня, а затем остановился на лекаре. — Ты прав. Вождь должен быть беспощаден. И к себе, и к тем, кого он любит. Иначе все будут обречены, — он подошел к костру, вздохнув, опустился на лавку рядом с женщинами. — Простите меня. Мне не дано вам помочь… Я знал, что это так, когда говорил те слова. Однако поверьте: в них не было лжи.
— Мы знаем, хозяин, — робко улыбнувшись, проговорила Фейр. Женщина успела смыть кровь с лица. Сумрак сделал невидимым синяки. Лишь распухшая губа, мешая говорить, напоминала о случившемся. И, все же, открытый, грустный взгляд рабыни не нес в себе упрека: — Это ты прости меня. Моя слепая настойчивость чуть было не низвергла всех нас в ужасную бездну.
— Всему виной этот город… — прошептал Атен.
— Да, — кивнула женщина. — Что же до твоих слов, — продолжала она, — знай: верный раб только и мечтает хоть раз услышать их, узнать, что в нем видят человека, а не бездушную тварь, — Фейр вновь улыбнулась, и не важно, что в ее улыбке была одна грусти.
— Теперь мне не так страшно, — Рамир прижалась к ней, словно маленький ребенок к матери. — Ведь я знаю: если у вас будет возможность, вы не оставите меня. Если ж нет… — она на миг умолкла, прикусив губу, вздохнула, продолжая: — Что же, значит, так должно быть. Я подчинюсь воле богов, надеясь, что Они оценят мою верность.
На какое-то время у костра воцарилась тишина.
Хозяин каравана заметил, как Шамаш, постояв какое-то время в стороне, сел рядом.
Лекарь поспешно подошел к Нему:
— Разреши я перевяжу Твою руку.
— Это ни к чему, — он раскатал рукава, спеша скрыть рубец.
— И все же… — продолжал настаивать Лигрен и Шамаш, видя, что в глазах повернувшегося к ним Атена начало пробуждаться беспокойство, кивнул. Он протянул руку лекарю, сам же повернулся к рабыням.
— Почему вы здесь, а не в повозке?
— Другие женщины уже легли спать, — тихо заговорила Фейр, не сводя с Шамаша полного благоговейного трепета взгляда. — Господин, Ты сказал, что придешь. Мы надеялись: Ты захочешь поговорить с нами…Лигрен упросил дозорных разрешить нам побыть пока здесь, у костра.
— Ты о чем-то хочешь меня пропросить? — спросил он Рамир.
— Нет, — качнула головой девушка. — Я знаю, что не вправе… Спасибо Тебе.
— За что ты благодаришь меня? — он глядел на нее, не скрывая сочувствия. — Ведь я ничего для тебя не сделал.
— Ты пришел. Ты видишь во мне человека. Ты показал мне прекрасную землю, уготованную благим душам. Ты исцелил меня от мыслей о смерти. Я больше не боюсь умереть, ведь я знаю, что меня ждет потом, в награду за пройденные испытания.
— Твоя душа достойна того, о чем она мечтает, — его улыбка стала теплой и лучистой, глаза засверкали, словно звезды в ночи. — Верь. И по вере твоей ты будешь вознаграждена…
— Господин, — ее губы дрогнули, — могу ли я спросить?
— Конечно, девочка. Все, о чем угодно.
— Моя судьба… Ты ведь видишь ее. Скажи: я умру в этом городе?
— Нет, — колдун смотрел ей в глаза. Его голос стал тихим, нашептывающим, словно ветер, который проникал в самое сердце, душу. — Это случится за тысячи шагов и дней отсюда. Тебе предстоит испытать еще много светлого: любовь, надежду, веру и мечту. Боги дадут тебе узнать счастье при жизни, чтобы подготовить к тому, что ожидает после смерти.
