Лабиринт силы - Сэкке Павел (онлайн книга без txt) 📗
Записи на самом деле содержали потрясающую информацию. Блокнот устроен таким образом, что фиксирует перемещения командировочного магистра, отправившегося за пределы Дзэнсина. При подробном исследовании записей выяснилось — магистр Гихан обратно в вольный город не возвращался! То есть совсем. Он отправился по делам своей лаборатории, но отметка о возвращении была подделана. Тот, на чьё имя она пришлась (это фиксируется в блокноте) не значился в списках магистров. Подделка получилась искусной, но тотальной проверки не выдержала. Загадкой оставалась ещё одна странность — в соответствии с записью, магистр Гихан отсутствовал в вольном городе больше десяти лет!
Магистр Ронин тут же отдал приказ о задержании неизвестного чародея, выдававшего себя за Гихана. Однако, тот предусмотрел возможность провала и успел сбежать. Вместе с ним исчезла Кэйран Аки. Оставалось решить — действовала ли девушка добровольно или находилась под воздействием. Магистрат очень интересовала настоящая личность "подменыша".
— Нам нужно узнать, кто это был на самом деле. Магистрат и лично Итто-сэн указали мне что это — задача первостепенной важности, — негромко, но твёрдо произнёс Хига.
— Я согласен с магистратом, — кивнул Канран. — Если узнаем его личность — поймём мотивы, — когда ему необходимо — магистр Мидасу мог быть очень серьёзным и здравомыслящим.
— Меня в равной степени занимают оба вопроса — мотивы Кэйран Аки и личность шпиона. Если мы выясним, что она действовала не по своей воле — сможем снять этот дзинтай. Если она помогала ему добровольно, — Хёмэн недобро прищурилась.
Кеншин откашлялся и обвёл присутствующих взглядом.
— Мнение магистрата и Итто-сэна очень важно, это не подлежит обсуждению. Но не стоит забывать о расследовании странных передач, ежедневно ведущихся из Дзэнсина и окрестностей, — он сцепил руки в "замок" и опустил на них подбородок. — Возможно, передачи связаны с событиями вокруг Гихана и Кэйран, но точной гарантии нет. Ресурсы особого отдела ограничены — мы не можем полностью охватить все направления. Придётся чем-то жертвовать.
Повисло тягостное молчание.
— У меня есть кое-какие соображения, Кеншин. Позволишь? — поинтересовался Хига Осаму.
Глава особого отдела только кивнул.
— Совершенно ясно, что магистр Кэйран проявляла совершенно нездоровый интерес к своим ученикам. Учитывая, что их взаимодействие с Гиханом не вызывает сомнений — этот интерес был и у шпиона. Не могу говорить точно, что именно их привлекает — данных нет. Медицинское обследование всей троицы не дало никаких результатов — обычные, для "тридцатки" адепты, со своими индивидуальными особенностями. Но! — тут Осаму поднял указательный палец. — Но. У аналитиков есть мнение: попытка убийства адептов — на самом деле не то, чем кажется. Вероятнее всего это часть какой-то сложной системы воздействия — точнее они смогут сказать после изучения работы стажёров с момента выпуска.
— Что ты предлагаешь? — поинтересовался Кеншин.
— Я знаю, что под наблюдение вы их взяли. А у меня есть предчувствие — за ними вернутся. Потому что это воздействие пока не дало никаких рабочих результатов. А вот когда даст — появится Гихан. Или Аки. Мы должны дождаться этого момента — накроем всех сразу.
Кеншин задумался. Собравшимся были видны только его глаза, остальное лицо скрывала маска. Но даже так было заметно, решение даётся ему не просто.
— Хорошо, — наконец произнёс глава особого отдела. — Давайте обсудим детали.
Хаш сидел на крыше одного из окраинных домов, свесив ноги вниз. Он ждал Рикко, назначившую ему встречу в таком странном месте и размышлял над событиями прошедших с момента выписки полутора недель. Светило яркое солнце, характерное для конца июля, рыжие пряди трепал лёгкий ветерок. Здание, оккупированное адептом, не отличалось высотой — стандартный трёхэтажный особнячок. Так что перед юношей открывался вид на десятки остроконечных и плоских крыш города, сливавшихся в сплошную равнину, изредка перемежаемую холмиками зданий повыше. В центре высилась гора магистрата и школы Сёгакко.
За прошедшие дни не было ни одного спокойного. Даже в больнице. После встречи с Итто-сэном, первым магистром, совершенно будничной и от того ещё более удивительной, их взяли в серьёзный оборот.
Обследования, бесконечные обследования. Анализы. Которых, кстати, не избежал и Когаку Йору. Амидо с Хашем были приятно удивлены, увидев последнего в больничной пижаме и узнав, что его заселяют в соседнюю палату. Он участвовал фактически во всех процедурах Талахаси и Кэйрана.
Всё это длилось четыре дня. Целей такого детального осмотра перед адептами никто не раскрывал, но троица догадывалась, в чём дело. Их едва на кусочки не разрезали. Однако никаких сенсаций медики не обнаружили. После чего пришлось девятую группу в полном составе выписывать.
Юноши обрадовались было такому повороту событий, но, как выяснилось, слишком рано. Сразу на выходе из дверей больницы за них взялся особый отдел, на пару с отделом дознаний. И началось…
Допросы, бесконечные допросы. Групповые и по одному. Тесты, сканирования памяти, выпытывание мелких подробностей. И так раз за разом, день за днём. Хорошо хоть в камеру не упекли, разрешали возвращаться домой в промежутках между "следственными мероприятиями". Девятая группа провела семь дней и даже пару ночей в стенах "комнат личных вопросов", как официально именовались дознавательные помещения.
Для Хаша "допросная неделя" слилась в какой-то невероятно затянувшийся день. Он почти не тренировался, с домашними общался скупо — к тому же мать с младшими решили уехать навестить родственников в Акиномори. Отец не лез с расспросами и Кэйран был благодарен за это.
У безумного графика были и свои преимущества — некогда раздумывать. Некогда осознавать. Некогда анализировать. Рыжий прекрасно понимал, если бы его оставили один на один со своими мыслями — ничего хорошего из этого не получилось бы. После поступков Аки рухнула часть его персональной вселенной, и юношу вполне могло погрести под обломками. Для окружающих, для следователей из магистрата её поступки были непонятны, преступны, опасны. Но вписывались в их картину мира. Хаш знал Аки с детства и был куда ближе к сестре, чем к отцу. То, что она сделала — дикость. Невозможная дикость. Произошедшее на полигоне приравнивалось в сознании Хаша к восходу солнца на Западе.
Юный ум гибок. Во всех отношениях. В самое опасное время ему не дали всласть поразмышлять и покопаться в своём прошлом — поэтому предательство Аки потускнело, стёрлось, но не забылось. Однако, оно не вызывало уже недоумённого ступора и страха, при попытках обдумать произошедшее.
Вчера, наконец, всё закончилось. Им официально объявили, что по поводу инцидента на Восточном полигоне к группе адептов-стажёров номер девять у особого отдела и отдела дознания нет вопросов. Гихана объявили чернокнижником и начали искать. Кэйран Аки получила статус "пропавшая без вести". И всё. Даже не "возможная соучастница". Магистрат вообще старался не распространяться об этом деле сверх необходимой меры. У всех адептов взяли подписку о неразглашении деталей.
Хаш подозревал, что без участия его клана в определении статуса Аки не обошлось. Кэйран не хотели лишних пересуд и их можно понять. Ему самому не хотелось, чтобы жители вольного города без нужды трепали языками имя его троюродной сестры.
Юноша сразу же назначил Рикко встречу… вернее, только изъявил желание встретиться, немного смущаясь — по сути они приходились друг другу никем, но Хаш чувствовал, насколько соскучился по этой вздорной блондинке и насколько её не хватает. Так вот, юноша с дрожью в коленках сказал, что неплохо бы повидаться — а то со всеми этими допросами и обследованиями никак не выходило. Рикко в ответ назвала место и время, чмокнула его в щёку и унеслась по своим делам. Рыжий чувствовал нечто неясное, волнующее, рождающееся где-то в самом центре груди ощущение, когда думал о Рикко. Он не понимал, что это, но чувство вызывало потрясающе приятные ассоциации.
