Горький пепел победы - Иващенко Валерий В. (читать книги онлайн полностью TXT) 📗
Я вздыхаю, краем глаза отметив, что отдых наш подходит к концу.
- Убери ту трубу и смотри ближе. Старая сосна с обломанной макушкой.
Через несколько секунд доносится тихое чертыхание снайперши.
- Хорошо засел, паразит. На этой тропочке он положил бы нас как курят.
Снова взгляд в щель, и снова я командую ей:
- Дистанция эдак двести пятьдесят? Нацепи глушак, попробуй достать по-тихому.
Странно видеть скептическое выражение на этой чумазой и всё равно какой-то породистой мордашке. Снайперша нехотя и молча кивает, а ладонь её уже навинчивает на срез ствола длинный цилиндр. Затем она приникает к тому, что я так невежливо назвал трубой. "Двести сорок пять" - шепчут её губы, но по большому счёту Чайка обижена. Она сосредоточенно молчит - для стрельбы с глушителем двести сорок пять это уже чересчур. А ведь, чирикнуть надо только один раз.
Лёха и Гоблин насторожились, и на всякий случай уже заняли позицию слева. На их грязных физиономиях нарисована нешуточная озабоченность, а стволы в руках парней уже готовы предъявить миру вовсе не мирные аргументы.
Чайка придирчиво осматривает блестящий патрон, словно надеясь что-то там обнаружить. Затем мимолётно чмокает остроконечную посланницу смерти - и ловкими пальчиками досылает в патронник.
Меня бы так хоть раз поцеловала, стервочка… однако, похоже, остроглазая мастер-сержант таки углядела шевеление моих губ и всё по ним прочла. Потому что снисходительно усмехается и приникает к прицелу. Миг-другой тянутся невыносимо долго, и лишь потом раздаётся сухой и какой-то несерьёзный хлопок, который ты чёрт разберёшь откуда прозвучал в этой мешанине дюн и камней.
- Есть, субчик, - потрескавшиеся и обветренные, но от этого ничуть не потерявшие своей прелести губки кривятся в подобии улыбки.
И мы легонько расслабляемся. Самую малость - потому что я бросаю через плечо "за мной, и тихо", а потом ужиком, по-пластунски ползу в нужном мне направлении. Маршрут уже проложен. Огненной извилистой линией он горит в моей голове, и я смог бы пробраться по нём даже ночью. Всё что надо, высмотрено, всё что возможно учтено.
Даже вот это.
- Гоблин, щипцы и ко мне. Лёха, посматривай сзади…
Путь преграждает тонкий, едва заметный усик затаившейся чуть в сторонке мины. Сконцентрированная смерть тускло поблёскивает на хмуром свету, словно досадует - но ничегошеньки сделать пока что не может. И мы вдвоём с Михой, потея от напряжения, возимся с этой подлой штуковиной. Добро бы что хорошее придумали - а то эдакую пакость. Наконец Гоблин с тихим шорохом отодвигает в сторонку тончайшую проволоку.
И кивает.
Мы ползём дальше, по длинной дуге подбираясь сзади к затаившимся пулемётчикам. Наконец, когда подобрались куда ближе, нежели дозволено не то чтобы здравым смыслом, но даже и правилами приличия, я делаю Лёхе понятный жест.
Груда оружия перекочёвывает к опять превратившемуся в Гоблина Михе. Кое-что перепадает и Чайке, и деваха немного развлекается, рассматривая не имеющие маркировок стволы. А мы с Лёхой, вооружённые одними только клинками, с удвоенной осторожностью ползём дальше…
- Да ну их, - Чайка бесцеремонно выкидывает из импровизированного окопа оба трупа. - Всё равно без документов и даже особых примет.
Впрочем, кое-что на нашу долю всё же перепало. Ну, лёгкий пулемёт не в счёт, патронов к нему всё равно кот наплакал. А вот энное количество консервов в саморазогревающихся упаковках это совсем другое дело. Да ещё кофе в здоровенном, ребристо-маскировочного облика термосе.
- Скорее всего, янкесы были. Или британцы - у них со снабжением всегда клёво, - Миха со вполне похвальной предусмотрительностью приканчивает вторую банку пайка, а затем с блаженным и счастливым вздохом растягивается на откосе и почёсывает себя где-то под броником.
Окопчик представляет собою воронку от упавшей сюда хорошей дуры, немного облагороженную затем прежними обитателями. "Дюймов восемь, пожалуй" - лениво думаю я с чашкой кофе в руках - "Что ж, пора?"
- А теперь слушайте сюда, парни, - роняю я в сытую полудрёму, потому что Чайка уже поклевала доставшуюся долю, а теперь придирчиво и недоверчиво осматривает окрестности в свою трубу.
Мне не хочется этого разговора, одно только ожидание его меня тяготит. А всё же, он необходим. Потому я наугад подбираю из мусора блестящую красно-золотистую гильзу и бросаю её Михе.
- Записки Шерлока Холмса читал? А ну-ка, Гоблин, блесни эрудицией и интуицией.
Парень недоверчиво щурится на меня, а потом всё же опускает взгляд к кусочку металла в пальцах.
- Семь-шестьдесят-две на пятьдесят-четыре, под классический винтарь Мосина или пулемёт, - он в сомнении морщит нос, и тут до Гоблина доходит. - Э, да она ж медная - таких уже лет с полсотни не выпускают! И совсем новенькая…
Лёха от удивления открывает глаза и принимает сидячее положение. Его грязная ладонь и себе загребает пригоршню мусора и начинает скептически выбирать оттуда гильзы. Он озадаченно цокает над такой же как у Михи, а потом вытаскивает из кучки одну покороче. Рассматривает её, принюхивается, и глаза его откровенно лезут на лоб.
- Гоблин, ты погляди - медная, от парабеллума - но прикус не пистолетный, - кургузая гильзочка щелчком переправляется к Михе.
Один только взгляд на донышко, и теперь изумляется тот.
- Ну, теоретически даже УЗИ может быть… - нерешительно заявляет он.
- Нет, ну ни ума, ни фантазии. Мальчики, а вы слышали утром эдакую заполошную стрельбу на той горушке, которую командир нас десятой дорогой обвёл? - Чайка презрительно сплёвывает. - Медленно стукотело так, и чуть вроде как деревянно. И шепчет мне сердечко, что не зря мы от неё подальше держались.
Лёха ещё не верит.
- Да откуда тут шмайсерам взяться, вы чё - охерели?
Я встреваю в разговор всем авторитетом командира и чуть более старшим возрастом.
- Ну, шмайсер не шмайсер, а какой-то из тогдашних машинен-пистолей точно, - затем бесцеремонно беру Лёху за ухо и поворачиваю грязным лицом вниз по склону. - А всмотрись-ка в покойников, голубь ты мой. Как возможно, чтоб янкесовские зелёные береты или парашютисты Её Величества хлестались с ягдкомандой вермахта? Сколько лет меж эпохами?
На славянской физиономии парня даже сквозь грязь проступает удивление, постепенно сменяющееся задумчивостью.
- И в самом деле, командир. Я чё-то сразу как-то не въехал.
На удивление, Гоблин реагирует куда спокойнее. Гильза ещё пару раз подпрыгивает на его ладони, прежде чем он озвучивает так и вспыхнувший в глазах интерес.
- Это что ж тут, вроде Зоны что-то? Как у Стругацких в их Пикнике? Я с самого начала замечал жуткие непонятки, а теперь и вовсе такое…
Я невесело киваю.
- Типа того, хлопцы. Переходная зона… да и чёрт с ней, пусть яйцеголовые разбираются, им по должности положено. А мне приказано всех по своим мирам развести. Вас к себе домой, Чайку в другое место.
- А… - Лёха всё ещё сомневается.
- Чайка, покажи им, - я отворачиваюсь и делаю вид, что ковыряюсь с картой да компасом.
Будто мне делать больше нечего. Я и так знаю, что деваха сейчас предъявит из донельзя пыльных и потому сейчас с трудом золотистых волос своё слегка заострённое сверху ушко. А затем, едва лапки у парней дёрнутся, чтоб своими пальцами потрогать такое диво, Чайка снимет очки. И строго-строго посмотрит на людей своими дивными, чуть раскосыми зелёными глазами без зрачков.
- Миха, разрази меня гром - это же натуральная эльфа! - голос Лёхи едва слышен в благоговейном придыхании.
Гоблин отзывается через некоторое время смущённым смешком.
- А я-то никак в толк не мог взять - откуда тут такая отпадная девонька, да ещё и стреляет куда там олимпийским чемпионам… выходит, Толкиен таки что-то знал?
Последний вопрос уже ко мне, и я молча киваю. Профессор не просто знал, он даже… но о том стоит помолчать. Иным тайнам, право, лучше таковыми и оставаться. К тому же…
