Источник Шиюна - Черри Кэролайн Дженис (книга регистрации TXT) 📗
— Входи сюда, — приказала ему Моргейн; намек на жалость в ее голосе больно кольнул его, и он, крепко держа свой меч, пошел рядом с ней, идя шаг в шаг в отблесках длинного луча света, направленного вперед. Свет, более красный чем закат, окрасил ее волосы и кожу и блестел кровавыми отблесками на кольчуге и золотой рукоятке Подменыша. Звук, который рычал над ними, заглушил их собственные шаги, и казалось, что они беззвучно плывут в тумане. Моргейн даже не взглянула на ужас, таившийся по разным сторонам от них. Для нее такое место — дом родной, подумал он, наблюдая за ней. В эндарских доспехах, которые были на сотни лет старше Вейни, она застыла перед центральной частью пылающих панелей и коснулась их руками, отчего повсюду вдруг вспыхнул яркий свет, раздались громкие звуки, заглушившие все прочие, и он задрожал.
Кваджл, подумал он, такая же, какие все они.
Точнее, такая, какими они хотели быть.
Она резко оглянулась и поманила его. Он подошел, неуклюже и с опаской, потому что в этом наводнении звуков кто-нибудь мог неожиданно напасть на них из засады, но Моргейн дотронулась до его руки и привлекла его внимание к тому, что ее волновало.
— Здесь заблокировано, — сказала она, преодолевая шум. — Заблокировано на широкое открытие Врат — работа Роха. Я предполагала, что это может случиться, если он придет сюда первым.
— Вы ничего не можете сделать? — спросил он, и за ее плечом увидел пульсирующие огни, которые были силой и жизнью Врат. Он вынес многое, столько, сколько мог, и даже больше; он знал также, что это была ее последняя надежда, и, значит, рука Роха запечатала эту надежду. Он пытался собраться с мыслями, невзирая на жуткий шум, но тени и звуки как будто смеялись над ним, — хаос, который вывеивал все воспоминания. Такое уже происходило с ним раньше — между Врат он не мог удержать в мыслях ничего. Однажды он уже проходил через подобный зал, и теперь он вспомнил пятно крови на полу, коридор, лестницу, которые выглядели по-другому — и где-то в том доме была разрушенная дверь, а на его стороне воевал брат, которого он уже давно потерял.
Который давно уже обратился в прах. Девять столетий назад.
Вейни совершенно запутался, и это причиняло ему боль. Он видел, как Моргейн повернулась и притронулась к панели, борясь с чем-то, чего он не понимал. Он осознавал, что она оказалась беспомощной.
Моргейн!
Это был голос Роха, прозвучавший громче, чем шум вокруг них.
Вейни взглянул наверх, сжимая в кулаке рукоятку меча: очертания Роха плыли среди света и звуков, силуэт невероятных размеров, гораздо больших, чем в жизни.
Он говорил, он шептал слова на языке кваджлов, и шепот этот перекрывал все звуки, исходящие от стен. Вейни слышал свое собственное имя, произнесенное этими несуществующими губами, и перекрестился, чураясь того, что маячило над ним. Затем он услышал, как очертание прошептало имя Моргейн, оно шептало еще что-то, чего он не мог понять, хотя это был его кузен Рох. Он видел лицо, так похожее на него — карие глаза, маленький шрам через щеку, который он помнил. Это был настоящий Рох.
Ты здесь, кузен? — спросил неожиданно образ, и холод сковал сердце Вейни. Возможно, нет. Возможно, ты остался в безопасности в Охтидж-ине, и только твоя госпожа пришла. Но если ты рядом с ней, помни, о чем мы говорили с тобой на крыше, и знай, что мои предупреждения были правдивы: она безжалостна. Я запечатал Источники, чтобы отрезать ее от этих мест, и я надеюсь, что этого будет достаточно, но Вейни, родич, ты можешь прийти ко мне. Ей я не позволю пройти, но я приму тебя. Для тебя есть путь из этого мира, который я предоставлю и другим, если она не помешает. Приди, встреться со мной в Абараисе. Если ты можешь еще слышать это послание, то у тебя все еще есть шанс. Воспользуйся им и приди.
Образ и голос исчезли. Вейни стоял, пораженный на секунду, затем отважился посмотреть на Моргейн, чтобы увидеть вопрос в ее взгляде, когда она посмотрела на него — абсолютное недоверие.
— Я не пойду, — упрямо сказал он, — между нами не было никакого договора, лио. Я не пойду к нему.
Ее рука соскользнула с оружия, которое было прикреплено у нее сзади, пояс вернулся на место. Неожиданно она вытянула руку и взяла его руку, потянула к стене и положила ее на холодные огни.
— Я покажу тебе, как это делается, — сказала она. — Я покажу тебе это, и в жизни своей, илин, в своей душе никогда не забывай этого.
Ее пальцы двигались, направляя его. И сердце замирало — так пугало Вейни это прикосновение к холодным вещам. Она настаивала, и он продолжал держать руку, напрягая память, стараясь запечатлеть все, что могло ему пригодиться при прикосновении к силам Источника.
Опять и опять она заставляла его повторять за ней движения, которым учила его, а бессмысленный призрак Роха все еще висел над ними, передразнивая их. Руки Вейни тряслись, когда он в который раз повторял эти движения, и пот струился по его горячему телу.
Он завершил пассы и посмотрел на нее, умоляя взглядом прекратить все это и покинуть это место. Она посмотрела на него, ее лицо и волосы были окрашены кровавым светом, и снова лицо Роха начало плавать в колышущемся воздухе.
Кивком головы она прекратила эти страшные сеансы и повернулась к выходу. Они шли по длинному проходу, и нервы Вейни кричали, заставляя его бежать. Его затылок покалывало, словно голос Роха преследовал их, он знал, что если он повернется и взглянет, то там будет висеть в воздухе лицо Роха, увещевающее его с помощью доводов, которые ничего для него не значили. Уж лучше беспомощно ждать, пока поднимается море, чем сдаться тому, кто лгал ему с самого начала и на время заставил поверить в то, что его родич жил в этом проклятом аду, в этой бесконечной ссылке.
Темнота лежала перед ними, Моргейн закрыла дверь и запечатала ее, встряхнув Вейни от задумчивости, показывая, как нужно это делать. Он бездумно кивнул, не понимая, что происходит — все его чувства были переполнены звуком и светом и ужасным знанием того, чем она напитала его мозг.
Ему было хорошо известно, что люди и кваджлы убивали друг друга в надежде владеть этим; а сам он не хотел этого всем своим сердцем. Он отнял руку от стены, все еще ослепленный, ощущая грубый камень подушечками пальцев и ступеньки под ногами, передвигаясь в безопасности от меча, который Моргейн снова держала в руках, а мозг его все еще был заворожен тем, что он видел. Он хотел, чтобы все это исчезло, и знал, что уже слишком поздно, поскольку он связан клятвой, от которой нет освобождения.
Они спускались все ниже и ниже по извивающейся лестнице, до тех пор, пока не услышали знакомый топот копыт и увидели лошадей. И ему было трудно понять, как вещи, столь знакомые ему, все еще могли существовать после посещения этой ужасной комнаты.
Моргейн убрала меч, когда они ступили на последнюю ступеньку, и Джиран подошла к ним, переполненная вопросами, которые задавала шепотом — ее испуганный голосок и движения напомнили Вейни, что она также переполнена ужасом этого места, но она не ведала, что внутри, и он завидовал этому неведению.
— Иди назад, маай Джиран, — сказал он ей. — Скачи тем путем, которым мы пришли, и спрячься где-нибудь.
— Нет, — неожиданно сказала Моргейн.
Он взглянул на нее, растерявшийся и несколько испуганный, но он не мог видеть ее лица в темноте.
— Идем наружу, — сказала она и повела Сиптаха через дверь, поджидая их в лунном свете.
Вейни не мог смотреть на Джиран, не имея ответов для нее. Он вел вороного наружу и слышал, как Джиран идет за ним.
— Джиран, — сказала Моргейн, — выйди первой и посмотри, там ли Китан.
Джиран не возразила ни словом и пошла в сторону выхода, ведя свою лошадь по длинному проходу среди склоненных каменных столбов к тому месту, где сидел Китан — тень среди теней.
— Вейни, — мягко сказала Моргейн. — Ты пойдешь к нему? Ты примешь то, что он предлагает?
— Нет, — запротестовал он сразу же. — Нет, я связан клятвой и не могу поступить так.
