Выйти замуж за Феникса - Форш Татьяна Алексеевна (книги без регистрации бесплатно полностью .TXT) 📗
— А при чем тут время? — Тетя умеет удивить. Я даже села возле ручейка на валун, уже позабыв, что меня где-то ждут. — Я вроде с Фениксом на определенные сроки не договаривалась. Принесу, и на том спасибо!
— Ты-то нет! Да только вчера батяня твой заходил. Говорит, соскучился по Васильку. Поеду погляжу, как дитятко устроилось. И меня с собой берет! Представляешь, что будет, если тебя в доме Феникса не окажется? Еремей же на него войной пойдет! С твоего папки станется… Даром что все войско жиром заросло…
— Тетя! Нет! — Я, уже не замечая ничего вокруг, вцепилась в зеркальце двумя руками. Представляю, что отцу наговорит Люстра Филаретовна! Да и сам Феникс… А может, он не станет меня сдавать? Но все равно радости мало… Не дай боже батя узнает, что все это время я таскаюсь по окрестным царствам-государствам в компании незнакомого наемника! Вот тогда точно война будет! — Задержи его! А я постараюсь поскорее найти кольцо!
— Да уж и без сопливых скользко! — Тетка перестала заниматься чисткой зубов, придирчиво оглядела спицу и воткнула наугад в ком спутанных на макушке волос, тотчас став похожей на потрепанную жизнью японо-маму. Кажется, так звали всех женщин в каком-то весьма отдаленном царстве, если вспоминать географию, граничившем с Гидайским шахством. — Задержу. Будь спок. Теперь рассказывай, чего узнать хотела?
— Ну… — Я задумалась. Феникс подождет. Теперь меня почему-то глодала мысль о бабке Кудыке… — Для начала: что ты знаешь о вещунье с Кудыкиной горы и стоит ли нам туда идти?
— Ща…
Тетя на миг пропала, затем появилась, держа одной рукой волшебный шар. Было видно, как она уселась за стол и, что-то бормоча, положила на белесую сферу руки. Даже прикрыла глаза. И тут…
— Ва-а-ась!
— Василиса Батьковна?!
Тетя! Ну же! Скорее!
И тетя, будто услышав мои мысли, распахнула глазищи, и последнее, что я услышала, прежде чем мне надели на голову мешок, было:
— Тикали бы вы оттуда, племяшка…
Быстро спрятав зеркальце за пазуху, я попыталась брыкаться, но тогда шутники натянули пахнущий травой узкий мешок мне почти до самых коленок, разом обездвижив, вскинули на плечо и пустились куда-то едва ли не бегом.
— Ник? Да я… да я тебя уволю! Выпусти меня немедленно! Поставь меня на землю!
Попытавшись представить себя червячком, я принялась изъявлять протест, очень выразительно извиваясь у похитителя на плече, но не дождалась никакого результата. Не сбавляя шаг, он попросту крепко шлепнул меня по спине, отбив всяческую охоту дергаться. Второй причиной, заставившей меня повиснуть на широком плече похитителя, были раздавшиеся совсем близко встревоженные голоса друзей:
— Вась?! Ты где?! Василиса! — Ник?
— Не молчи, радость моя златогривая! Хошь, одуванчик сорву? В косу заплетешь и будешь дура дурой! Ой! То есть красивая-раскрасивая! — И Борька!
Тогда кто же меня спер?
Заслышав погоню, похититель перешел на бег, явно куда-то поднимаясь.
Я завопила:
— Ни-и-ик! Спасите-помогите, я ту-у-у-ут! Меня… — Сильный тычок под ребра сбил мне дыхание, заставив захлебнуться криком.
Пока я пыталась отдышаться, чей-то хриплый и довольно знакомый голос вежливо попросил над ухом:
— Вась, заткнись, пожалуйста. И тогда я обещаю, что ни один из твоих попутчиков не сорвется в пропасть и ни на одного из них не упадет валун. Ну и вообще все уйдут отсюда в целости и сохранности.
— А ежели нет? — дерзко, но тихо выпалила я.
— На нет и суда нет, — был мне ответ, и тут же где-то в стороне и как будто внизу послышалось:
— А, твою ж, ты… через… да в качель!
— Ник?
— Кажется, я ногу подвернул!
На этих словах меня снова грубо ткнули в ребро:
— Поняла, красавица? Подвернул! А не сломал. Цени мою доброту!
На глаза навернулись слезы. От собственного бессилия, от страха за Никиту, от злости на этого негодяя.
— Поняла… — почти шепотом выдохнула я. — Что ты хочешь? Выкуп?
— Немного потерпи и все узнаешь! — Мешок тряхнули, перекладывая на другое плечо.
Похититель перешел на бег.
Сначала я пыталась запоминать повороты, потом махнула на это бесполезное занятие рукой. Солнце ярко протыкало мешковину теплыми лучами, не давая мне совсем заскучать. Видимо, туман рассеялся, а может, на вершине и не было никакого тумана? В том, что меня тащат на самую вершину, я уже не сомневалась. Подъем делался все круче, но похититель упрямо шагал, ни разу не сделав остановки и не выпустив мешка из рук.
Наконец марафон закончился. Разбойник, хрипло и часто дыша, остановился. Послышался скрип открываемой двери, и солнце, всю дорогу пытающееся сшить лучиками ветхую мешковину, поняло бесплодность попыток и исчезло, оставив меня в темноте и в тишине. Только надсадное дыхание похитителя и его неспешные шаги заставляли меня замирать от страха, гадая о своей участи. Откуда я его знаю? Слышала, видела, встречалась… ЗНАЮ!
Ответ на этот вопрос я получила довольно быстро.
Меня довольно невежливо стряхнули с молодецкого плеча, больно стукнув коленями о неструганые половицы пола, сдернули с головы мешок и, подняв за шкирку, толкнули на жалобно хрустнувший табурет. Не мигая, я уставилась на заросшую бородой улыбчивую одноглазую рожу.
— Лих?!
— Ну вот и снова свиделись, девонька. Принцесска ты моя расчудесная!
— Но как? Зачем? — Я привстала, но он был начеку и легонько толкнул меня, заставляя снова упасть на табурет. — Тебе деньги нужны? Так у Никиты есть. Ты только его позови! Он заплатит!
— О-хо-хо! Пять золотых? Или даже десять? — Лих добродушно поохал, будто не веря в мою непролазную тупость. — Э-хе-хе… Ну вот только зачем они мне, а, Василек?
— Тогда что тебе нужно? — Мои щеки вспыхнули огнем раньше, чем я сама ответила на свой вопрос: — Я?
Лих недоуменно нахмурился и тут же снова заохал:
— Ты? О-хо-хо… Ну до чего ж девки с самомнением пошли… Да на кой мне такая, как ты, неумеха сдалась? Ты хоть знаешь, как портки у мужиков сымаются?
Я честно помотала головой. Может, отстанет?
Лих смерил меня задумчивым взглядом и сделал круг по пустой комнате, усиленно что-то выискивая на полу в лежалом хламе.
— Говоришь, ты у короля Еремея единственная дочка?
— Да! — гордо выпалила я и спохватилась: — А что?
— Да просто… интересуюсь… — Он вдруг присел, раскапывая руками ветошь.
Как он одним глазом все видит? Тут и с двумя-то сложно… Сумерки, царящие в доме, разбавляли только редкие лучики солнца, едва пробивающиеся из-за заколоченных широкими досками окон. Наконец Лих довольно хмыкнул, вытянул из ветоши измочаленную веревку и направился ко мне. У меня от страха задрожали колени, но я все же нашла в себе силы подняться и на ватных ногах броситься… нет, не броситься — заковылять к двери.
Я даже успела взяться за ручку и толкнуться в рассохшуюся дверь.
Я даже зажмурилась, на миг ослепнув от щедрого солнечного света.
Я даже захлебнулась воздухом, невероятно свежим, напоенным запахом свежескошенного сена и привкусом далекого моря. А потом на меня навалилась туша моего преследователя, и дом, словно беззубый монстр, снова всосал меня в полумрак.
Мгновение спустя я опять сидела на стареньком табурете, а Лих за спиной старательно спутывал мне веревками руки, заботливо приговаривая:
— Ты не боись, деваха. Ничего я с тобой не сделаю. Ты мне нужна в целости и сохранности.
— Зачем? — охнула я, чувствуя, как веревка впилась в кожу с безжалостностью пилы.
— Меньше знаешь — крепче спишь, хотя… — Сопение прекратилось. Лих вышел из-за моей спины и уселся передо мной на корточки, с какой-то странной жалостью разглядывая меня единственным глазом. Вроде бы и сочувствует, но все равно убьет, потому что так надо! — В твоем случае, Василек, это пожелание неактуально. Меньше ты будешь знать или больше — а крепко уснуть у тебя уже не получится.
— Ты меня убьешь? — Я украдкой пошевелила пальцами, но только лишний раз убедилась, что Лих связал меня намертво. Более того, большинство пальцев я попросту не почувствовала.
