Хорал забвения - Бир Грег (серия книг .TXT) 📗
Перед ним появились Нэр и Кум. Майкл отвел глаза. Ему нечего было сказать, он даже не знал, о чем думать.
— Торопись, ты пуст, — заявила Нэр.
— Ананна, — проговорила Кум по-каскарски. — Ты готов. Сейчас или никогда.
Спарт сочувственно улыбнулась.
— Ты пройдешь долину и разыщешь Изомага, но сначала запомни вот что. Необходимо избавиться от всего, что ты ненавидишь в себе самом.
— Как это?
— Если в тебе есть какая-то черта, которую не любишь, от нее можно освободиться. В тебе живет еще слишком много разных людей. Но иногда они могут сослужить добрую службу. Пожертвуй ими. Когда встретишь настоящую опасность, преврати одну из своих неприятных сущностей в тень. И отбрось. Она станет реальной, осязаемой. И умрет за тебя.
— Ты это можешь, мы — нет, — добавила Нэр. Кум кивнула.
— А куда идти, когда я пересеку долину?
Нэр покосилась на Спарт.
— Скажи ему все.
— Берегом реки до моря, — ответила Спарт. — И не удаляйся от нее, как бы она ни петляла.
— А с вами что будет? — спросил Майкл.
Нэр и Кум уже исчезли. Кажется, он помнил, как они удалялись, но весьма смутно. Спарт поднесла ладонь к его лицу.
— Внутренняя речь, внешнее видение. Ты ими овладеешь, когда будешь готов. Это наши дары. Цени их. Мы редко бываем щедрыми.
Она тоже исчезла. Майкл оглянулся посмотреть, не бегут ли Журавлихи по склону, но никого не увидел. На пригорке он был один. Только пыль, гнилые палки, груды камней, разбитая ступа и несколько осколков стекла напоминали о существовании хижины Журавлих.
Глава двадцать пятая
Граница между Землями Пакта и Проклятой долиной теперь прочерчивалась не так резко, как прежде. Майкл подозревал, что мертвое кольцо вокруг Земель Пакта сжимается, и скоро они прекратят свое существование.
Он стоял на вершине холма неподалеку от реки и смотрел, как по заиндевелой траве ползут смутно различимые тучи красного, серого и бурого дыма.
Там, где граница проходила по реке, завихрения похожих на кровь струй оставили розовую пену на льду и берегах.
Без сани и оружия, с одной лишь палкой, Майкл и впрямь чувствовал себя пустым: пустые руки, пустая душа. Уходя с пригорока Журавлих, он ненавидел себя, но теперь даже это прошло. Осталась пара глаз над огромной пустыней в сердце. Исчезли проблемы, свойственные юности, но исчезли и ее идеалы; сгинули все запреты и вся романтика.
Майкл спустился с холма и пересек неясную границу. Чем дальше проникал он в Проклятую долину, тем больше его удивляла тишина. Звучали только его шаги, приглушенные пылью. Не было ни малейшего ветерка, и пыль сразу оседала. Зима сюда, похоже, не заглядывала. Оранжевый утренний свет кое-где вибрировал, словно воздух уподобился натянутой струне.
С быстрого шага Майкл перешел на бег. Он миновал буроватые лужи и дымящиеся расщелины, обогнул оплавленный скальный останец. По останцу скользили крошечные продолговатые тени.
Через час путь ему преградил каньон шириной около девяноста ярдов. От его края отделялись подобно страницам поставленной ребром книги тонкие и прозрачные пластины камня. По дну расстелился слой песка, на нем через равные промежутки виднелись конические углубления, словно отпечатки гигантских острых каблуков.
Некоторое время Майкл шел вдоль края пропасти, надеясь обнаружить какую-нибудь переправу. Песчаное дно на глубине добрых двадцати пяти футов выглядело подозрительно, и каньон, казалось, не имел конца. Нетерпение Майкла росло и наконец одержало верх над осторожностью. Он для пробы пнул каменные пластины. Несильного удара хватило, чтобы разбить их. Пришлось повозиться, но Майклу удалось сделать ступенки до самого дна.
Песок был мелкий и плотный. Майкл двигался быстро и внимательно смотрел под ноги. Углублений он сторонился.
Ему до сих пор не встретился ни один обитатель Проклятой долины, если не считать червеобразные тени на останце. Майкл уже надеялся благополучно преодолеть каньон, как вдруг перед ним расширилась одна из воронок. Он едва не угодил в нее.
В ее центре появился холмик. Майкл попятился, но недостаточно проворно, и был осыпан песком, когда холмик взорвался, словно мыльный пузырь. Протирая глаза, Майкл услышал довольно приятный низкий голос:
— Ты не представляешь себе, как было здорово навсегда распрощаться с Эвтерпом.
Из ямы выбрался Ишмаил, «дитя», которое пророчествовало во Дворе. Он выпрямился перед Майклом, высокий, худой и обнаженный. На удлиненном бледном лице не было морщин, и все же оно казалось старческим. Ишмаил поднял руку с утолщенным запястьем.
— Как долго я жил в разлуке со своими друзьями.
Он щелкнул узловатыми пальцами, и со всех сторон из углублений в песке вынырнули другие существа; не все они имели столь «благообразную» внешность, как Ишмаил.
— Скажи, человек, чем мы можем тебе помочь?
— Дайте мне пройти. — Пустота, которую ощущал в себе Майкл, позволила его голосу прозвучать твердо.
— Тут может пройти любой желающий. Не нужен ли тебе провожатый? В наших краях небезопасно.
— Нет, спасибо.
Ишмаил шумно втянул воздух и усмехнулся, глаза резко расширились.
— Мы тут твои единственные сородичи. Не принимай всерьез пропаганду, которой тебя напичкали. Мы совсем не такие злыдни, как утверждают наши родители.
— Возможно. Но я справлюсь сам.
Майкл оглянулся на остальных «детей». Их было семь или восемь, и все напоминали людей, но по крайней мере у троих это сходство не бросалось в глаза. Их безволосые руки свисали до земли или росли из бедер; лица могли сойти лишь за скверные пародии на человеческие. Ишмаил развел руками, очевидно желая показать, что у него добрые намерения, и медленно двинулся к Майклу.
— Теперь все неприятности позади, и мы не прочь оказать услугу. — Его речь лилась все глаже, напоминая передачу новостей по радио.
Майкл напрягся. Голос чудовищного создания совсем не внушал доверия.
— Так что ты не любишь в себе? Приготовься. — Ишмаил ухмыльнулся и добавил обиженным тоном: — До сих пор никто не оценил наши таланты. Все пренебрегали нашими чувствами.
— Остановись, — потребовал Майкл.
— Стою, стою, — закивал Ишмаил. Он опустился на колени, не сводя с Майкла больших желто-зеленых глаз. — Брат. Рожденный мужчиной и женщиной. Ты такой же, как мы.
— Спокойно! — рявкнул Майкл.
Ишмаил глубоко вздохнул.
— Где твой порошок, а, путник? Только глупец способен сунуться в Проклятую долину без порошка или коня.
«Наверно, было бы неплохо избавиться от многих моих пороков, — подумал Майкл. — Например, от глупости и безрассудства. Нельзя ли их отбросить?»
Никакого ответа. Он знал, что решение зависит только от него.
«Или мое вызывающее поведение. Если бы я смотрел на вещи трезвее и старался предвидеть последствия, может, Элевт не умерла бы, а Элина…»
Нет, в том, что произошло между ним и Элиной, едва ли есть его вина. Нельзя создать тень из неприятных воспоминаний.
«Я хочу отбросить ту сущность, которая использовала в своих целях Элевт».
Мгновение спустя в Проклятой долине появился еще один Майкл Перрин. Ишмаил растопырил и сжал в кулак длинные пальцы. Его рот раскрывался все шире, губы выворачивались, обнажая длинные и очень острые зубы. Вскоре на лице не осталось почти ничего, кроме зубастой пасти; подбородка как не бывало, глаза сдвинулись на виски, а между ними высовывался тонкий серебристый язык, похожий на лезвие ножа.
На плечах Ишмаила растрескалась кожа, кровь полилась на грудь и руки. Из ран выползли колючие лианы и обвили все тело, пронзили его длинными шипами.
— Пора принять настоящий облик. — Дитя щелкнуло языком.
Подобные метаморфозы происходили и с остальными детьми. Оба Майкла сохраняли спокойствие.
«Я не сделал ничего слишком плохого», — сказал Майкл, который должен был стать жертвой.
«Но ты больше не будешь частью меня, — сказал Майкл, которому предстояло спастись. — Ты уже в прошлом».
