Алмазное сердце - Шевченко Ирина (читать книги полностью без сокращений бесплатно .TXT) 📗
— Не могу.
— Но…
— Не могу я! — взвилась Яра. — Объяснила же! Нет у меня этого! Нет!
— Ну ладно, ладно. — Я с силой прижал ее к груди. — Нет так нет. Придумаем что-нибудь.
— Чего орете? — пробасил кто-то. Лязгнул металл, и в двери открылось окошечко, такое маленькое, что и лица заглянувшего в камеру человека не разобрать — лишь глаза под насупленными бровями. — Ночь на дворе!
А то мы не знали. Менно, уходя, оставил горящий фонарь, но, судя по тому, как уменьшился огонек, масло было уже на исходе.
— Воды принеси, — рыкнул я тюремщику.
— Не велено. Не помрете до утра.
Прекрасно!
Не то чтобы я так сильно хотел пить, хоть и не отказался бы, конечно, но известие о том, что ни кормить, ни поить нас до возвращения Менно не собираются, не радовало: стало быть, в камеру не войдут, и уже почти сложившийся план отправился Мун под хвост.
Окошко захлопнулось, и я обессиленно растянулся на полу. Закрыл глаза, чтобы не глядеть на понуро присевшую рядышком Яру. Прости, малышка, зря ты за мной увязалась.
— Джед. — Она легонько толкнула меня в бок.
— Сейчас, — пробормотал я сквозь навалившуюся слабость. — Сейчас придумаем что-нибудь…
— Джед, я…
— Что? — Я заставил себя подняться, уловив страдальческие нотки в ее голосе. — Тебе плохо? Что-то болит?
Девушка опустила глаза.
— Мне… Мне надо… — еле расслышал я.
— Да пожалуйста. В уголок отойди. Я не смотрю.
Яра густо покраснела и замотала головой. Нашла время стесняться!
— Ну не знаю. Иди… — Я обшарил взглядом камеру. — Иди вон в сундук! Чем не отдельный кабинет? Ну и дэю Людвигу ценную вещицу подпортишь — мелкая месть, но лучше чем ничего.
Она, разозлившись, ударила меня кулаком в плечо. Мм… Больно же! Да и что я такого сказал? Тоже мне, принцесса Андирская! Чем этот сундук хуже нужника за дядькиной хатой?
Я присмотрелся к ларю светлого дерева, крышку которого украшала затейливая резьба. Интересная все же вещица…
— Унго, — негромко позвал я тайлубийца. — Кажется, у меня есть план. Не скажу, что очень хороший, но есть.
Когда-то, от безделья не иначе, я любил размышлять, каково это — быть человеком. Представлял, что чувствуют бедолаги, лишенные силы Великого Предка. Сегодня, благодаря серебряному ошейнику, я испытал все радости людского существования сполна. Тело болело от побоев, лицо опухло, а голова, казалось, вот-вот расколется, словно перезрелая тыква. И я был абсолютно уверен, что в подобную голову не могла прийти удачная идея.
Но другой ни у меня, ни у друзей не было.
— Дэй Джед! — Крики Унго долетали до меня через окружавший мрак. — Не бросайте меня, дэй Джед! Пожалуйста, не бросайте меня!
Яра настороженной волчицей жалась к ногам.
— Возьмите меня с собой, дэй Джед! Не бросайте! Не уходите!
— Чего орешь, образина? — Недовольный голос тюремщика я разобрал с трудом. — Кто куда уходит?
— Волки! — почти с искренней горечью прокричал в ответ тайлубиец. — Волки ушли по Тропе!
— Что ты мелешь? Куда они…
С лязгом отворилось окошко в двери, и я удовлетворенно кивнул, уловив неприкрытый страх в потоке раздавшихся за тем ругательств. Пока все по плану, осталась лишь самая малость… Самая малость, которая могла все испортить!
Топот в коридоре, ругань уже в два голоса, и звуки, показавшиеся мне прекраснейшей музыкой, — скрежет отодвигаемого засова и скрип двери. Все же я неплохо знаю людей, мой темнокожий друг.
— Дэй Джед!
А это уже сигнал!
Яра вскочила мне на плечи, толкнула лапами крышку сундука и с рычанием выпрыгнула наружу. Когда я кое-как выбрался, волчица, угрожающе ощерившись, уже стояла в проходе. Умница! Главное удержать открытой дверь, а не размениваться на драку с тюремщиками. Хотя и драки, конечно, не избежать.
Начало атаки я пропустил. Один из людей Менно, еще секунду назад с опаской глядевший на рычащего зверя, вдруг развернулся и без слов кинулся ко мне. Жалкое подобие оборонительной стойки, выставленная навстречу нападавшему рука — вот все, на что я был способен. Громила действовал просто и грубо. От первого удара я уклонился и даже попытался ответить, но человек перехватил мой кулак, зажав пальцы огромной лапищей, отвел руку и несколько раз ударил в незащищенный бок. Я согнулся пополам и тут же получил в челюсть коленом. А стоило распрямиться, как охранник бросился на меня, сшибая на пол. Потная туша рухнула сверху, и я, клянусь Создателем, услыхал, как затрещали мои кости. Каким-то чудом изловчившись, я ударил кулаком нависшую надо мной рожу, но удар вышел слабым. В отличие от того, который достался мне. В глазах потемнело… Нет, всего лишь фонарь погас, и свет теперь проникал в камеру лишь из слабо освещенного коридора.
Не пытаясь больше бить, я обхватил руками голову противника, нашарил большими пальцами глаза и с силой надавил. Человек взвыл и дернулся, отстраняясь, но я не позволил: схватился за его уши и резко дернул на себя, при этом рванувшись навстречу. Бэмс! — отдалось в моей многострадальной голове, и на мгновение показалось, что стало светлее от посыпавшихся из глаз искр. Но все же волчий череп оказался покрепче человечьего. Тюремщик потерял ориентацию, обмяк, и я почти без труда скинул его с себя.
Второй в это время пытался прорваться мимо Яры, но свирепый рык и последовавший затем вскрик ясно дали понять, что эта попытка успехом не увенчалась. Эх, мне бы сейчас перекинуться…
Я приподнялся над зашевелившимся человеком и, пока тот полностью не пришел в себя, ударил ребром ладони по открытому горлу. Будь сейчас без ошейника — убил бы, а так даже вырубить не получилось: мужик засипел, задыхаясь, но сознания не потерял, и я для верности приложил его кулаком в висок…
— А ну не рыпайся, волчара!
Послышавшийся из коридора окрик был обращен не ко мне. Обернувшись, я увидел, как пятится внутрь камеры Яра, а через мгновение в просвете появился человек с пистолетом в руке.
— Вы, двое, быстро сюда! — скомандовал он своим невезучим товарищам, один из которых еще хрипел рядом со мной, а второй сидел у стенки, зажимая прокушенную волчицей ногу. — А вы, твари…
Ненавижу, когда меня называют тварью.
Ненавижу, когда мне угрожают оружием.
Собравшись с остатками сил, я вскочил на ноги и стремглав кинулся к замершему в дверях мужчине. Представил, будто на мне сейчас нет серебряных оков. Вспомнил слова отца, любившего повторять, что, даже если на волка объявлена охота, он все равно никогда не будет дичью…
Наверное, это помогло. Сам не понял, как стоял уже напротив человека, как рука вцепилась в длинное дуло пистолета и рванула оружие из задрожавших пальцев охранника. С наслаждением потянул носом, чувствуя в затхлом воздухе запах страха, и, размахнувшись, ударил тюремщика рукояткой в лицо… А потом все закончилось. Заломило в висках, перед глазами пошли разноцветные круги, и сил хватило лишь на то, чтобы развернуться, привалиться спиной к косяку и нетвердой рукой перехватить пистолет. Направил дергающееся дуло внутрь камеры и медленно сполз на пол.
— Яра…
Волчица поняла без слов: вцепившись зубами в куртку, втащила упавшего в проходе мужчину к его притихшим в темноте приятелям. Вернувшись ко мне, перекинулась, чтобы порадовать наших недавних тюремщиков, а теперь пленников видом стройного девичьего тела, прежде чем захлопнуть и запереть на засов дверь.
Я смежил отяжелевшие веки, и о том, что происходило дальше, мог только догадываться по пробивающимся через гудение в моей голове звукам. Вот Яра открыла камеру Унго. Вот ушла куда-то, но спустя минуту вернулась, звеня ключами. Вот они оба склонились надо мной, и тайлубиец поднял меня с пола и взвалил на плечо.
— Ошейник, — просипел я.
Если сейчас же не избавлюсь от этой дряни, до рассвета не доживу.
Унго уложил меня на что-то твердое, видимо, на стол — ноги свисали, и отошел, оставив рядом Яру. Ее пальчики гладили мои волосы и лицо, и ощущение от этого было такое, словно кожу царапают тонкими иглами, но я мужественно терпел. Не хотелось обижать девочку недовольством, ей и так сегодня досталось. И не факт, что все уже позади.
