Ночные маски - Сальваторе Роберт Энтони (книги без регистрации бесплатно полностью сокращений .txt) 📗

ДВОРФ-ПРИМАНКА

Кэддерли не обратил никакого внимания на добродушное подшучивание друзей. Он сидел у своего небольшого столика, возле Книги Всеобщей Гармонии, мысленно стараясь собрать воедино куски этой головоломки, выискивая недостающие данные из всех закоулков памяти. Он размышлял, впрочем, не только над тем, что уже хорошо знал.

Волшебник все время ощущал в себе душу Эйвери. Та просветленная радость, которую наставник обрел к концу жизни, теперь перешла к Преемнику. Сомнения молодого человека, которые преследовали его в течение всей духовно бедной жизни, не могли разрушить целостный барьер этого осознания. Логика Кэддерли, основанная на том, что он мог видеть и проверить своими пятью чувствами, казалась смехотворной в сравнении со все понимающей улыбкой бесплотного духа Эйвери.

Сами основы опыта жреца оказались безжалостно поколеблены столь нелепым концом непобедимого, казалось бы, наставника. Но молодой служитель не испытывал угрызений совести или чувства потери. Как раз наоборот, таинственность произошедшего открыла Кэддерли смысл веры во что-то такое, чего он еще не знал. Вместо того чтобы отворачиваться от случившегося, жрец мог бы просто расширить свое сознание, впустив в него эти новые откровения.

Смешок волшебника заставил Данику и Айвена, сидящих на кровати, удивленно повернуться к нему лицом. Их взгляды, в свою очередь, пробудили Кэддерли от задумчивости. Волшебник пожал плечами, не зная, как начать объяснения.

– С добрым утром! – пробормотал дворф, но девушка кивком головы показала ему на любимого, словно понимая, что тот вот-вот придет к неким выводам.

«Милая Даника», – подумал Кэддерли, не сомневаясь, что она читает его мысли и принимает их.

Пайкел, пробравшись на первый этаж «Чешуи дракона», рыскал туда-сюда по закоулкам в поисках буфета. Уже смеркалось, и дворф чувствовал зверский голод: ему пришлось пропустить три или четыре приема пищи в течение этого утомительного дня.

– Хи-хи-хи, – обрадовался дворф, обнаружив бисквиты и подсолнечную халву.

Он убрал в карман амулет, который дал ему Кэддерли, и нетерпеливо потер руки, всем своим видом выражая жуткое нетерпение.

Зеленобородый дворф набрал столько еды, что каждый шаг по лестнице, которую они с Айвеном вернули на место, стоил ему большого труда. Но улыбка исчезла прежде, чем он добрался до комнаты волшебника, а когда мгновением позже тощий человек приблизился к нему, половина бисквита и вовсе выпала изо рта Пайкела.

Даника с Айвеном мерились силой, поставив локти на кровать. Причем девушка явно одерживала верх. Дворф не верил своим глазам: она не давала ему даже чуть-чуть поколебать ее руку. Могучий дворф, чье блестящее красное лицо обрамляла рыжая борода, бесстыже толкался и тянул на сторону, но рука воительницы, не идущая ни в какое сравнение с мощными напряженными мускулами Айвена, не сдвинулась ни на дюйм.

– Тебе не везет сегодня, – заметил Кэддерли дворфу, что лишь заставило того напрячься сильнее.

Рыжебородый брат вскочил на носки и нажал со всей силы, на несколько дюймов подвинув кровать, но положение Даники осталось незыблемым.

Внезапный и довольно громкий скрип заставил жреца переполошиться. Молодой человек не делал тайны из того, что они с друзьями вернулись в гостиницу, но и не собирался давать возможным врагам слишком много пищи для размышлений.

– Тихо вы! – сердито прошептал он и, вспоминая Пайкела, прикрыл глаза, направив мысли на поиски пропавшего дворфа.

Волшебник рассчитывал почувствовать что-то необычное (например, зверский голод), но когда вошел в соприкосновение с сознанием благодаря власти амулета, заговоренного на чтение мыслей, его глаза и вовсе округлились от изумления. Он встретил, как и ожидал, необычные образы, но вместо предвкушения горячей сдобы и эля волшебник увидел сгорбленные черные тени.

На другом конце находился не Пайкел! Образы мертвого Бреннана и бедняги Безымянного прошли сквозь вздымавшееся в Кэддерли чувство страха. Молодой жрец резко прервал мысленное общение и подскочил на стуле.

– Я тебе еще покажу! – прорычал на Данику Айвен, равнодушный к тревоге волшебника.

Девушка, впрочем, глядя на друга, сразу поняла, что тот в замешательстве. Дворф тут же пригнул ее руку к кровати, пользуясь тем, что она отвлеклась, и победно взревел, пока не заметил, что воительница не обращает на него внимания.

Девушка вскочила с кровати, оставив Айвена. Дворф повернулся и увидел, как они с волшебником выбегают из комнаты. Он понял, что стряслось что-то затрагивающее его пропавшего брата. Не слишком медля в поисках топора, Айвен выскочил следом.

Бедный Пайкел никогда не чувствовал такой слабости. Он непонимающе уставился на себя, или, по крайней мере, на свое тело или на чудовище, засевшее в его оболочке. Держа одной рукой слабое существо за горло, Призрак услышал, как в зал кто-то спускается, и понял, что друзья дворфа вот-вот окажутся здесь. Эта мысль вызвала злую усмешку на пухлых губах злодея. Он отвел в сторону руку жертвы и залез в один из карманов, вытащив небольшой сверток.

– Уэ-э-эу! – простонал Пайкел и почти потерял сознание, думая, что этот предмет является каким-то злым магическим приспособлением, призванным отнять у него жизнь окончательно.

Призрак подержал сверток в руках, а затем, к облегчению дворфа, вскрыл его и вылил содержимое на себя – точнее, на бородатое лицо тела, в котором он находился.

– Эх? – Пайкел ошалел, глядя, как лицо, когда-то бывшее его собственным, оказалось залитым кровью.

Одной рукой Призрак поднял слабое тело и швырнул через комнату, чтобы оно врезалось в стену и сползло по ней на пол. Негодяй также упал, распластавшись у стены и рыча от воображаемой боли.

Разгневанный Айвен вцепился сзади в Кэддерли с Даникой и таким образом потащился за ними, поняв, куда ведет их волшебник. Даже не надев свой шлем с оленьими рогами, дворф головой распахнул дверь, врываясь в комнату. Окровавленный Пайкел поднял указательный палец и молча показал в другой угол, на щуплого человечка, стонавшего, растянувшись вдоль плинтуса.

– Мой брат! – взревел Айвен и ринулся прямо туда, засучив рукава, чтобы расправиться с тщедушным убийцей.

Даника также последовала за дворфом, но Кэддерли вошел в комнату медленнее, осторожнее, обратив все внимание на явно истерзанного Пайкела. Он вызвал в сознании Песнь Денира и увидел тени, снующие на плечах раненого – точнее, на плечах злодея.

– Айвен, стоять! – закричал волшебник и доверившись Песни, направил зазубренные диски прямо в лицо Пайкела.

Того размазало по стене. Кровь, теперь уже настоящая, смешалась с клочьями зеленых волос.

– Оу-у-уо, – простонал он.

В другом конце комнаты Айвен бросил щуплое тело и вприпрыжку прибежал, чтобы заняться новой мишенью. Кэддерли не спускал с мнимого дворфа испытующих глаз. Он увидел, как тени разлетаются прочь, а затем оседают на плечах Пайкела. Айвен схватил брата двумя руками и крепко прижал его к полу.

– Уэ-э-эу, – снова раздался стон.

– Осторожно, Айвен, – спокойно сказал Кэддерли. – Пайкел уже вернулся в свое тело.

При этих словах волшебник кивнул Данике, и она вновь повернулась к убийце, готовая мгновенно прикончить его.

– Тебе некуда бежать, – обратился юноша к Призраку и подошел к Данике. – Я тебя знаю.

– Зачем я так наточил эти проклятые диски?! – услышал Кэддерли голос Айвена и непрекращающиеся стоны раненого.

Молодой жрец быстро обернулся, увидев, как Айвен вытирает окровавленное лицо брата.

Когда он повернулся обратно, тени уже пропали с щуплых плеч невзрачного убийцы. Взгляд Кэддерли рыскал по комнате: он боялся, что злодей вновь украл душу кого-то из его друзей. Но все три его спутника оставались без изменений. Впрочем, они смущенно смотрели на волшебника, прекрасно понимая, что он в затруднении, и не зная, как ему помочь.