Золотые врата - Николаев Андрей (книги читать бесплатно без регистрации полные .TXT) 📗
– Михаил, – обратился к нему Назаров, – я организую посты вдоль берега, а ты отойди от лагеря примерно на километр, определи возможные направления подхода с суши, наметь секреты. Конечно, скорее всего, атакуют с моря, но пренебрегать возможностью нападения из глубины острова тоже не стоит. Сможешь?
– Сделаем, – кивнул Кривокрасов, – кого пошлешь на радиостанцию?
– Думаю, Собачникова.
– Толково. Ладно, пойду собираться.
– Давай.
Назаров направился к казарме, а Михаил пошел к домику коменданта.
После ухода Назарова и Кривокрасова в бараке повисло молчание. Барченко подождал, ожидая, что кто-нибудь выскажется, вздохнул.
– Ну, товарищи, какие будут предложения.
Все словно ждали этого и заговорили почти одновременно:
– Ноги делать…
– Накрою всех шапочкой – японец не сыскал, так и немец…
– Холера ясна…
– Вы – мужчины, вам воевать, а нам – очаг хранить…
– Вы уверены, что нас хотят убить?
– В тундру уходить, однако…
Барченко поднял руку, призывая к тишине.
– Давайте, все же, по очереди высказываться. Майя Геннадиевна, что вы хотели спросить?
– Я хотела узнать, откуда у вас такая уверенность, что нас хотят убить, или отправить в Германию?
– Исходя из того, что я говорил, по поводу носителей корней русского…
– Я это слышала, – Боровская нетерпеливо взмахнула рукой, – вы уверены, что цель готовящегося эксперимента не известна сотрудникам «Аненербе»? Что, если они намерены просто отстранить вас от участия в контактах с працивилизацией? Если, конечно, ваша теория «Золотых ворот"» верна.
– Исключено, – профессор отрицательно покачал головой, – это исключено. Я объясню почему: режим, установленный в фашистской Германии основан на подавлении свободной личности. Смещение понятий добра и зла, общечеловеческих ценностей…
– Вы говорите с точки зрения типичного представителя планетарного социума, Александр Васильевич. Вам не приходило в голову, что понятие добра и зла есть продукт эволюции исключительно человеческого сознания? Что вы знаете о працивилизации, об их понятиях что хорошо, и что плохо? Кто мы для них, в конце концов: насекомые, суетящиеся в своем муравейнике, или объект их собственного эксперимента, который может, продолжается, а может уже вышел из-под контроля? Что, если они давно махнули на нас рукой, предоставив нам развиваться вне их контроля и интересов? Где гарантии, что открыв ворота в их мир вы не пустите к нам чудовищ, с совершенно иным мышлением, системой ценностей, да просто с отличным от нашего социальным устройством. Что может быть хорошо для них – неприемлемо для человечества, как в глобальном, так и в индивидуальном масштабе! Что, если они начнут устанавливать свои порядки, не спросив нашего мнения, как мы не спрашиваем муравьев, прокладывая дорогу через муравейник?
– Ну, знаете, Майя Геннадиевна, от вас я такого не ожидал! – всплеснул руками Барченко. – В конце концов, наша цивилизация – плоть от плоти, кровь от крови…
– Но мы миллионы лет развивались самостоятельно!
– Откуда вы знаете?
Мария Санджиева решительно поднялась.
– Так, когда договоритесь до чего-то конкретного, тогда позовете.
Вызывающе покачивая бедрами, она вышла из барака. Лада растерянно смотрела то на Барченко, то на Боровскую. Межевой пускал кольца дыма от самокрутки и тщился пропустить сквозь них струйку дыма, Гагуа с интересом слушал возникший спор. Бельский выбил трубку в пустую консервную банку и встал с места.
– Господа! Вам не кажется, что сейчас не время для теоретических изысков? Я знаю, на что способны диверсионные подразделения вермахта – я с ними встречался…
– Не вермахт, уважаемый Стефан Дмитриевич, а вероятнее всего СС!
– Это еще хуже. С вашего позволения, я лучше предложу свои услуги капитану Назарову, а чем у вас тут все закончится – сообщите мне позднее.
– И я, пожалуй, пойду, – пробормотала Панова, – ты, Лександра, – сказала она, проходя мимо Барченко, – не горюй шибко. Я ж говорю: шапочкой накроемся и пересидим лихих людей.
Барченко растерянно проводил ее глазами, оглядел оставшихся.
– Так че делать будем, начальник?
Глава 19
Назаров прошелся вдоль строя стрелков, оценивающе оглядывая каждого. Войтюк шел рядом, стараясь понять настроение начальства.
– Товарищи бойцы, – Назаров отступил на пару шагов, обернулся к взводу, – кто из вас имеет опыт ведения боевых действий?
Строй молчал.
– Неужели никто? Войтюк, вы?
– Я на учениях бывал не раз, – пожал тот плечами, – а так, взаправду не довелось.
– Я воевал, товарищ капитан, – шагнул вперед Умаров.
– Ну, хоть один. Где?
– В Кара-Кумах, товарищ капитан.
– С басмачами, что ли?
– Так точно.
– Неизвестно, на чьей стороне, – пробурчал Войтюк.
Назаров оглянулся на него.
– Теперь это не важно. Кем воевали, товарищ Умаров?
Тот помялся.
– Саблей на коне могу, стрелять могу, могу в разведку ходить.
– Дадим ему саблю товарища Тимофеева, посадим на оленя и пустим в атаку, – опять встрял Войтюк, – с кем воевать-то, товарищ капитан?
– Похоже, с немцами. Вот, какое дело, товарищи бойцы. Есть сведения, что против нас готовится провокация. С моря ожидается десант. Наша задача: отстоять рубежи нашей Родины, разбить врага и не дать ему уйти. Всем проверить оружие и быть в готовности. Разойдись. Старшина, пойдем со мной.
Они вышли на улицу. От барака Барченко к ним направлялся Бельский, Серафима Панова семенила к себе, Санджиева, оглянувшись на Назарова, вошла в домик коменданта.
– Что-то вы недоговорили, товарищ капитан, – прогудел Войтюк.
– Точно, старшина. Скверные дела.
– Отобьемся, товарищ капитан. А нет, так в тундру уйдем.
– Боюсь, что не уйдем. Я там, – Назаров кивнул на казарму, – говорить не стал. Десант, приблизительно, из сорока-пятидесяти человек. Специальная диверсионная группа. Я встречался с такими. И задача у них – захватить лагерь, а не просто навести здесь шороху, соображаешь?
– Пятьдесят человек, – Войтюк почесал затылок, – многовато. У нас-то и воевать некому – стрелки охраны, разве ж это солдаты.
– Вот и я о том же. Пулеметы у нас есть?
– Откуда?
Подошел Бельский, выпрямился, как на плацу.
– Заместитель командира пятого кавалерийского полка подполковник Бельский. Желаю принять участие в обороне.
– Воевали, товарищ…, господин подполковник? – Назаров с интересом посмотрел на него.
– Воевал. Только вот, война наша слишком быстро закончилась, пся крев!
– Ну, что ж, рад, что вы решили к нам присоединиться. У вас есть какие-то соображения по поводу обороны?
– Я бы предложил осмотреть местность, – сказал Бельский, – тогда и решим. Думаю, прежде всего, постараться не допустить высадки десанта, ну, а уж если не удастся, – он развел руками, – придется переходить к подвижной обороне. Пятьдесят человек – это два-два с половиной взвода хорошо подготовленных солдат. Вооружение: два-три ручных пулемета МГ-34, один, или два пятидесятимиллиметровых миномета, автоматы МП38-40.
– Мать честная, – сплюнул Войтюк, – да куда ж против них с трехлинейками?
– Поэтому желательно не пустить их на берег.
– Ладно, давайте пока осмотрим береговую полосу, – решил Назаров, – вы идите, а я отправлю Собачникова на радиостанцию и догоню вас.
Кривокрасов передернул затвор «ТТ», дослав патрон в патронник, поставил его на предохранитель и сунул в кобуру. Оглядевшись – не забыл ли чего, он надел малицу, прихватил со стола папиросы. В дверь постучали.
– Войдите.
Мария Санджиева, отворив дверь из сеней, остановилась, привалившись плечом к косяку. Капюшон ее подогнанной по фигуре кухлянки был откинут, черные волосы немного растрепались, на щеку упал завитой локон. Отведя его в сторону, она улыбнулась. Блеснули белые зубки, на щеках обозначились милые ямочки
