Малыш и Буйвол - Кликин Михаил Геннадьевич (книги онлайн полные TXT) 📗
– А что, если это одно и то же, – сказал Малыш.
Осекшийся Буйвол долго разглядывал необычайно серьезное лицо товарища. Наконец сказал хмуро и жестко:
– Я не хочу быть овцой.
Он постоял еще немного, а потом вытащил меч из ножен и врубился в плотные заросли искореженного замшелого ивняка.
Речка была маленькая – местами ее можно было, разбежавшись, перепрыгнуть. К воде кренились старые березы, смыкались кронами, словно поддерживали друг друга, не давая упасть. Но со временем они все равно падали, выворачивая на корнях пласты торфяного берега.
Буйвол помнил эту реку. Когда-то они с отцом бреднем ловили здесь рыбу. Неровное дно было устлано корягами, и сеть, цепляясь за них, постоянно рвалась.
– Мы ловились здесь рыбу, – сказал Буйвол.
– А она здесь есть?
– Конечно… Вон смотри, – Буйвол вытянул руку, показывая на воду. – Возле того берега. Щука.
– Где? – Малыш вытянул шею.
Река играла бликами. Плыли по течению сухие листья, кружились в маленьких водоворотах. Стелились по дну нити водорослей.
– Рядом с выступающими корнями. Темная спина. Щука. Замерла. Поджидает.
– Вижу. Вижу! – Малыш потянулся к луку.
– Не надо, все равно не попадешь.
– Почему это?
– В воде всё выглядит не так…
Но Малыш уже достал стрелу, наложил ее на тетиву, прицелился.
– Неважно, как что выглядит. Сегодня мы будем есть свежую рыбу.
– Мы будем есть сыр и сухари, – сказал Буйвол. – Как обычно.
Сорвавшаяся стрела ударила в воду. Невредимая щука, извернувшись по-змеиному, сверкнув зеленоватым боком, ушла на глубину. Брызнула на поверхности вспугнутая рыбья мелочь.
– Не попал, – удивленно сказал Малыш.
– Я говорил…
Берег был неровный. То и дело приходилось перебираться через канавы, заросшие высокой лесной крапивой. Попадались заболоченные участки, сплошь в кочках, идти по ним было мучительно неудобно – нога срывалась, подворачивалась; хлюпала ржавая вода.
Речка сильно петляла. И менялась. Порой она широко разливалась и успокаивалась, а потом вдруг превращалась в стремительный вспененный ручей. Тихие неглубокие плесы сменялись черными бездонными омутами. А иногда речка и вовсе терялась в разросшейся осоке. И тогда Малышу становилось неуютно. Он озирался по сторонам, видел кругом глухой лес, и ему начинало казаться, что теперь они остались в этой мрачной чащобе совсем одни, без верного проводника, и никогда им отсюда не выбраться.
Но вскоре река появлялась снова, Буйвол уверенно вышагивал впереди, и Малыш, воспрянув духом, забывал о своих тревогах…
– Все, – сказал Буйвол, внезапно остановившись.
Малыш огляделся:
– О чем ты?
– Знакомые места кончились. Дальше я никогда не ходил. Что там, знаю лишь по рассказам.
– По рассказам, слышанным в детстве?
– Да.
– Я, например, ничего не помню, что мне в детстве рассказывали.
– Я тоже, – серьезно сказал Буйвол. Но Малышу очень хотелось верить, что друг просто пошутил.
Когда стало темнеть, они вышли к небольшому скособоченному домику. Сруб его почернел от старости, бревна растрескались. Крытая дёрном крыша поросла травой, возле закопченной трубы тянулась к небу чахлая березка. В узких окнах загустел мрак.
– Это и есть ведьмино жилище? – спросил Малыш. – Выглядит запущено.
– Нет, конечно. До ведьмы еще идти и идти.
– Ты меня успокоил.
– Переночуем здесь, а завтра двинемся дальше.
Малышу это место казалось слишком жутким для ночлега, и он, помедлив, сказал:
– Странное место.
Буйвол пожал плечами:
– Обычный охотничий домик.
Внутри было темно. Серый свет, вливаясь в окна и открытую дверь, ложился полосами на пол и стены. Малыш быстро развел огонь в железной печке, обложенной камнями, благо, что дрова уже были кем-то приготовлены.
– Хозяева на нас не обидятся? – спросил он.
Буйвол ходил по комнатке, шарил во всех углах, что-то отыскивая.
– Сейчас мы здесь хозяева, – отозвался он, заглядывая под лежак, сбитый из неструганных досок.
– Что ты там ищешь? – спросил Малыш.
– Капканы. Или петли.
– Зачем?
– Хочу поставить на ночь. Если повезет, утром будет свежее мясо.
– Не знал, что ты в этом разбираешься.
– Я же говорил, что мы подолгу жили в лесах. Нужда научила.
Разгоревшееся пламя гудело в печи. Тяга была хорошая, дрова сухие. Алые отблески на стенах гонялись за тенями – огонь оживил дом.
– А почему ты уверен, что ведьма жива? – спросил Малыш. – Прошло столько времени.
– Краем уха слышал разговор в гостинице. – Из темного угла за печкой Буйвол выволок на середину комнаты тяжелый, гремящий железом мешок. – Помнишь день, когда мы продали лошадей? Вот тогда я и подслушал, как два охотника говорили о ведьме. Она жива.
– Сколько же ей лет?
– Не знаю. А может это не она, не та, которой меня в детстве пугали, а другая – ее последовательница, ее приемница. Это не важно – кто. Главное, что ее ведовство осталось. Вся ее сила, все знания ее.
– Ты и в ведовстве что-то понимаешь? – улыбнулся Малыш.
– Больше, чем в богах и в судьбе, – Буйвол, развязав мешок, перебирал разнокалиберные капканы, внимательно их осматривал, пробовал пружины. – Мы ведь подолгу жили в лесах.
Малыш, сидя спиной к огню, смотрел на друга.
За открытой дверью смутно белели стволы берез. Уже наползал туман, становилось зябко. На крыше безостановочно трещала сорока.
Отобрав три капкана, Буйвол сложил остальные в мешок и оттащил его на место.
– Пойду пройдусь.
– Надолго? – спросил Малыш. – Может и мне с тобой?
– Оставайся здесь. Я скоро вернусь.
– Не хочешь, чтобы я разузнал твои охотничьи секреты?
– Просто ты пахнешь человеком. Зверь почует и уйдет от ловушки.
Малыш недоверчиво хмыкнул:
– А ты в таком случае чем пахнешь?
– Я? – усмехнулся Буйвол. – Я пахну мясом. И кровью.
Далеко идти не пришлось.
Буйвол, осматриваясь, прогулялся вокруг домика, из трубы которого сыпались искры. Возле высоченной ели, земля под которой была усеяна мертвой седой хвоей, он остановился. Срезал вместе с корой наплыв пахучей смолы. Сощипнул с еловых лап зеленые молодые кончики.
Потом он вышел к речке, немного постоял на берегу, глядя в черную воду и вспоминая детство. Сильными жесткими пальцами он разминал хвою, мешая ее со смолой. Капканы висели на боку тяжелой гроздью, и Буйвол втирал в железо ароматную липкую массу. Когда в руках ничего не осталось, он, присев на корточки, протиснулся в плотные заросли кустов, что широкой длинной полосой тянулись из леса к воде.
Зная повадки кабанов, он почти сразу наткнулся на звериную тропу – прямой туннель, проложенный сквозь чащобу кустарника, вытоптанная земля, ободранные сучья. Не выходя на нее, сидя в кустах, Буйвол поочередно взвел капканы. Выложил их в ряд вдоль тропы, привязал цепочки на уровне земли. Осторожно присыпал ловушки прошлогодней бурой листвой. Внимательно осмотрел дело своих рук, покачал головой – не на кабана эти капканы, а на хищного зверя.
На кабана нужен мощный самострел.
Впрочем, если повезет…
Он на четвереньках, пятясь, выбрался из зарослей, подумав, что сам сейчас похож на зверя.
И снова вернулось ощущение собственной неполноценности. Вновь он увидел себя со стороны – жалкая марионетка в руках бога. Кукла на привязи.
С этим невозможно жить!
Закружились мысли, слова:
«…Мы лишь марионетки. Мы камни на клетчатой доске. Каждый наш шаг, каждый ход предопределен свыше. С рождения и до самой смерти…»
«…Только боги плетут узор судеб. И никто в мире не сможет порвать нити…»
«…Каждый ваш шаг, каждое ваше слово, каждая мысль – все это принадлежит не вам. Вами управляет Локайох…»
Кабан не свернет с тропы и попадет точно в капкан…
Буйвол негромко ругнулся, выпрямился, схватился за рукоять меча.
