Изгнанник - Хоук Саймон (читать книги онлайн без регистрации .TXT) 📗

Двенадцатая Глава

Почти рассвело. Игорный дом только что закрылся, а уборщики еще не начали свою работу. Они начинали работать вскоре после восхода солнца, и работали весь день, подготавливая Хрустального Паука к новой ночи игры, еды и развлечений. Так что место было абсолютно пустынным, когда Сорак вошел внутрь и по лестнице поднялся в свою комнату.

Тигра проснулся, стал беспокойным и нетерпеливым в его отсутствие, разодрал на куски кровать, сглодал ножки у двух стульев, перевернул стол, исцарапал ковер и сорвал заневес с окна.

К счастью, Сорак закрыл на замок тяжелые ставни окна, а Тигра был не в состоянии открыть дверь — иначе ущерб не ограничился бы одной комнатой.

— Что ты наделал? — спросил он, входя.

Тигра перестал лизать его и виновато взглянул. Одиноко , псионически передал он. Сорак ушел. Оставил Тигру одного .

— Я думал, что мы поняли друг друга, — сказал он. — Ты должен был вести себя прилично. А теперь посмотри вокруг.

Тигра извиняется.

Сорак вздохнул. — Ну хорошо, думаю, что мне придется заплатить за все это.

Тигра голоден.

— Очень хорошо. Давай спустимся в кухню и посмотрим, сможем ли мы найти для тебя сырое мясо.

Поэт тоже голоден, сказал Поэт, подражая коту. Найти для Поэта немного сырого мяса?

— Перестань, — сказал Сорак.

Однако Поэт прав , сказал Эйрон. Мы, все остальные, работаем вместе с тобой, помогаем тебе, но городская жизнь не слишком нравится нам, а твоя диета из еды для канка еще меньше.

Эйрон прав, добавила Кивара. Прошло много времени с того момента, как мы в последний раз ели свежее мясо.

— Вы же знаете, что я не ем мяса, — сказал Сорак.

Это твой выбор, сказал Эйрон, или, скорее, твое самоограничение. Ты пытаешься отказаться и от потребностей эльфа, и от потребностей халфлинга только потому, что так тебя воспитали виличчи, но мы, все остальные, никогда не принимали таких обетов. Обычно Путешественник поддерживает мир, но он не охотился с того времени, как мы пришли в этот город, да и он чувствует себя в нем неуютно. Скрич тоже голоден, ему хочется мяса, как и нам всем.

— А Страж? — спросил Сорак. — Она тоже чувствует тоже самое?

Меня меньше чем других волнует эта проблема, сказала Страж, но по-моему не мудро пренебрегать и их желаниями и их нуждами. Они всегда выполняют свое соглашение с тобой, удерживаются и не выходят наружу без твоего согласия.

— А в ответ я даю им доступ ко всему, что я знаю, чувствую и испытываю, — сказал Сорак, — и я разрешаю выходить наружу тогда, когда это возможно.

Но в последнее время ты даешь им выходить все реже и реже, ответила Страж.

Это чистая правда, сказала Кивара. Я не была снаружи уже много времени. Я устала быть глубоко внутри. Это нечестно.

— Возможно, ты права, — сказал Сорак. — Мы все должны жить вместе и поддерживать равновесие. Возможно, я был слишком эгоистичен. Очень хорошо, я постараюсь исправиться. Так как Кивара жаловалась больше всех, дадим ей выйти и разделить ее мясо с другими. А что касается меня, вы знаете, что поедание мяса оскорбляет меня, так что я нырну вглубь и пойду спать. Сегодня был долгий день и еще более долгая ночь, я устал.

Он открыл дверь, и Тигра выбежал в холл, но из комнаты вышла Кивара, а не Сорак, который, как и обещал, нырнул взглубь и тут же уснул. Кивара вышла наверх, быстро прошла в холл вслед за Тигрой, потом спустилась по лестнице, которая вела на первый этаж и в кухню.

На первый взгляд эльфлинг не изменился, но внимательный наблюдатель, который был хорошо знаком с Сораком, мог бы заметить немного отличающуюся, более легкую походку, чем-то напоминающую кошачью, игривое подпрыгивание на каждом шагу и более самоуверенную манеру себя держать. Изменилось и выражение на лице. Во всех случаях на лице Сорака обычно было нейтральное, ничего не выражающее выражение, иногда, впрочем, менявшееся на задумчивое и угрюмое. Но Кивара придала чертам лица Сорака намного более оживленное выражение. На губах заиграла легкая улыбка, в глазах заплясали озорные огоньки.

На кухне она нашла несколько птиц, приготовленных, но не использованных, они висели в курительной. Недолго думая, она схватила их и бросила Тигре. Тигон благодарно бросился к ним и начал, громко урча, пожирать их. Не теряя времени на такие глупости, как сесть за стол, Кивара схватила толстый кусок сырого мяса з'тала и вцепилась в него зубами. Это было не совсем тоже самое, как только что убитая добыча, так как не было охотничьего азарта. Не хватало также и потока горячей крови, лившегося в рот после охоты Путешественника, но само удовольствие от поедания сырого, еще кровоточащего мяса, только недавно убитого, было просто невероятно. Как Кивара, так и Тигон издавали удовлетворенное урчание, пожирая свою еду.

— Решил слегка подзакусить после тяжелой ночи, а? — спросила Криста.

Кивара взглянула вверх и увидела девушку-полуэльфа, стоящую у двери кухни, одетую в длинную, почти прозрачную и тонкую, как осенняя паутина ночную рубашку.

— Я думала, что ты не ешь мяса, — сказала Криста, ухмыляясь. — Что-то там… духовные клятвы, не так ли?

— Я был голоден, — сказала Кивара, не способная придумать более лучшее объяснение разницы между ее аппетитами халфлинга и аскетизмом Сорака.

— Я вижу, — сказала Криста низким голосом. Она подошла побложе и облизала губы. — Я сказала тебе однажды, что клятвы можно нарушить…особенно когда ты голоден-

Она потянулась и нежно коснулась щеки Кивары, ее пальчики побежали вниз, вдоль челюстей к губам.

Кивара, заставь ее остановиться, сказала Страж, и Наблюдатель передала свое недовольство вспышкой тревоги.

— У тебя кровь на губах, — сказала Криста.

Кивара подняла руку, чтобы вытереться, но Криста перехватила ее и сказала, — Нет, не надо. Разреши мне…

Она наклонилась, ее лицо оказалось ближе..

Кивара!

… Так близко, что Кивара могла чувствовать ее теплое дыхание…

Кивара, что ты делаешь! Прекрати!

И медленно и нежно, язык Кристы высунулся из ее рта и слизнул кровь с ее губ.

Кивара, нет!

Наблюдатель сбежала, в панике бросив свой пост и забилась глубоко-глубоко, так что Страж перестала ощущать ее. Встревоженная, Страж решила вмешаться и попыталась выдавить Кивару вниз, но Кивара не поддалась, она была внизу слишком много времени. Не желая отдавать контроль и восхищенная новыми ощущениями, которые она испытывала, она сумела не подчиниться. А пока она сопротивлялась — восстание ребенка против властного родителя — она ощущала то, что Криста делала своим ртом, и это невероятно возбуждало. Это было совершенно новое чувственное ощущение, и Кивара не могла отдать его.

Криста прижалась своим телом к ее телу, ее тепло потекло через тело Кивары. Она могла чувствовать мягкое, но сильное тело Кристы под ее натянувшейся ночной рубашкой, оно было нежно и приятно на ощупь. Тело Кристы ответило на прикосновение Кивары, она почувствовала, как Криста затрепетала. Ее язык прошел между губ Кивары и та, заинтересованная, открыла рот пошире.

Пока Кивара блокировала протесты Стража, Криста запустила свои нежные пальчики ей в волоса и Кивара ощутила восхитительное покалывание. Их языки встретились, Кивара следовала за движениями Кристы, научившись так быстро, как только абсолютная невинность, голодная на ощущения, может научиться. Руки Кристы были у ее груди, ее ноготки легонько поскребли ее кожу, погладили, потом переместились ниже…

Сорак был вырван из сна ударом Стража. Его первое, неосознанное ощущение было, что им грозит опасность, так как он почувствовал тревогу и страшное возбуждение Стража, но потом он внезапно озознал, что произошло. Злой до невозможности, он выдернул Кивару сверху и занял ее место…