Страж империи (СИ) - Пекальчук Владимир Мирославович (версия книг .TXT) 📗
– Все, дамы и господа, – сказал я по рации, – дело сделано. Зачистка фактически завершена, хотя надо соблюсти еще кое-какие протоколы. Хорошая работа – и с боевым крещением вас, как-никак.
Дальше осталась только тягомотина. Спасенных мы заперли в одной из палат: карантин есть карантин. Начальник полиции поставил к дверям и окнам охрану и распорядился доставить им еды и воды, потом мы всей толпой вышли с территории больницы.
У ворот я помахал рукой местным репортерам и камере:
– Все, уважаемые зрители, можете ложиться спать. Всеобщая экстренная отменяется.
Гус незамедлительно подскочил ко мне и протянул микрофон:
– Огромное вам всем спасибо от лица всего города! Вы можете в двух словах сказать, что там было?
– А вот без понятия, – признался я, – никогда в жизни такого не видел и даже не слышал. Мы просто зачистили всю эту жуть, а разбираться будут эксперты и патологоанатомы из СБ. В общем, опасность была невысока, потерь нет, здание зачищено.
Мы прошли дальше в сторону автобусов и я уже дал команду собираться в обратный путь, но тут начальник полиции попросил нас остаться, пока не прибудут армейские подразделения, и предложил устроить нас на отдых прямо на месте. Ну понятно, перестраховывается. С другой стороны – кушать хочется уже, да и спать тоже.
Он быстро переговорил с кем-то по телефону, затем повел нас к соседнему с больницей зданию, подошел к двери какого-то кафе и ничтоже сумняшеся выбил рукояткой пистолета стекло на двери, затем просунул руку и отпер замок.
– Нормально у вас тут с частной собственностью обходятся, – заметил Ярыгин.
– Согласовано, – махнул рукой начальник. – Владелец вместе с семьей удрал из города, как только запахло жареным, говорит, не вернется, пока не приедут армия и СБ… Он сам тридцать лет назад во время «прорыва» оказался единственным выжившим из всей своей семьи… Так что к вашему брату у него отношение особое… Как никто вас понимает. Устраивайтесь как дома. Он потом просто выставит счет за все, что вы тут съедите, мэрия оплатит… Да, и еще раз спасибо.
Мы вошли в помещение: просторный зал, удобные диванчики, холодильники, бар… Неплохо. И поесть, и отдохнуть.
Мы устроились тут всей толпой, включая медперсонал, инструкторов и людей охранки, места хватило.
– Кстати, давайте все поздравим Арчибальда, – сказал я, вынимая из ближайшего холодильника сэндвич с тунцом. – У него открылся талант чуять людей, как и у меня. Если окажется, что он еще и одержимых чует – это просто бесценный дар, причем для всего подразделения, которое будет иметь счастье включать в себя Арчибальда.
Все начали галдеть, поздравляя его, и тут сам Винник спросил:
– Только почему я не чувствую никого из вас?
– Потому что ты нас видишь. Если коротко, «чувствовать» быстро устаешь, потому ты подсознательно не воспринимаешь чуйкой тех, кого видишь. Ну, это как шум: когда за окном упорно что-нибудь гудит – ты перестаешь это слышать, но встрепенешься, когда гудок вдруг утихнет… Вернемся на базу – будем разбираться, а сейчас я на боковую… Только сожру еще пару кнедликов.
Тут снова появился начальник.
– Такое дело, Симонов настаивает, что ему надо срочно делать анализы. Говорит, что должен как можно быстрее понять, что это… Он все еще под подозрением или как?
– Под подозрением. Но в лабораторию его допустите… Под охраной, разумеется. По правде говоря, я и сам не представляю, как известные мне чернокнижники могли бы учудить вот такое…
Он ушел, но я снова даже не успел заснуть: на улице заурчали двигатели бронемашин. Скарлетт вышла и вскоре вернулась с офицером-мотострелком в чине майора, так что мне пришлось принять сидячее положение, зевнуть и проинструктировать его на предмет протоколов безопасности и карантина.
– Вы только учтите один момент, – сказал я ему в конце. – Речь идет, предположительно, об очень быстротекущей заразной хренотени, которая превращает людей в хныкающих тварей, которые превращают других людей в хныкающих тварей, и так далее. И эти твари могут быть как очень тупыми, так и умными. Последний даже догадался вырубить свет в щитовой.
– Как оно передается?
– Предположительно – через укол обломком кости пальца, который зараженные обгрызают себе сами, как мне кажется. Но неизвестны все пути передачи – могут быть и другие. Так что внутрь здания поставить не более десяти человек, чтобы сменить полицейских на их постах – четыре в главном холле первого этажа, два у палаты с карантином, четыре у лаборатории. Там сейчас главврач больницы делает анализы, но он и сам формально под подозрением. Остальными силами просто оцепите всю территорию. При виде любого человеческого существа, особенно хныкающего, требуйте лечь на землю. При невыполнении – стреляйте, если не хотите сами таким вот хнычущим стать.
– Внутри есть еще противник?
Я пожал плечами:
– Мы обыскали все здание и убили всех зараженных, которых нашли. Однако люди на карантине могут быть заражены, более того, теоретически возможны иные способы передачи. Так что ваши люди там внутри пусть вообще ни к чему не прикасаются, особенно к трупам. Когда главврач доделает свои анализы – возможно, узнаем больше. Ну и дожидаемся профильных спецов из СБ.
– Вас понял.
Как только он ушел, я снова завалился спать и даже заснул, но вскоре меня разбудила Скарлетт.
– У нас «чэпэ». Симонов что-то раскопал и сейчас ругается с командиром мотострелков.
– Чума на оба ваши дома… Аристарх, Ярыгин, идемте, узнаем…
Симонов, майор и группа солдат стояли недалеко от ворот больницы, рядом с ближайшим броневиком, и ругались. Точнее, ругался Симонов, требуя немедленной связи с командованием, а майор совершенно спокойно ему отвечал, что кому попало связи со штабом не дадут, даже если этот кто попало – дворянин, потому что кому положено общаться с верхами – тот и так имеет возможности это делать, а кто не имеет – тому и не надобно. А если этот кто попало еще и под подозрением – то тем более. Так что Симонов может сообщить, что надо, майору, а майор уже, если сочтет необходимым…
Тут подошли мы и Симонов явно обрадовался, увидев Скарлетт.
– О! Как хорошо, что вы тут! У вас же есть прямая связь с министром обороны! Мне нужно срочно с ним поговорить!
– О чем? – поинтересовалась Скарлетт.
– О том, что тут в любой момент может начаться катастрофа!
Скарлетт пожала плечами и достала служебный телефон.
– Алло, ваша светлость? Да, тут возникло осложнение… Да, Терновский зачистил всю больницу, но главврач считает, что есть еще что-то, и…
– Да ходитесь вы все конем! – взвыл Симонов. – Я – «Лазурит сто семнадцатый»! Господин министр, скажите этой соплячке дать мне телефон, или я на всю улицу буду орать, чтобы вы услышали!
Скарлетт несколько секунд слушала, что говорил министр, затем молча протянула доктору телефон.
– Наконец-то! Господин министр, я – «Лазурит сто семнадцатый». «Круглый спектр всех яблок синих». …Да, только хуже. Я крайне ограничен в инструментарии, но даже путем простого вскрытия установил, что нулевой пациент был заражен через собачий укус. Микроскопические новообразования наиболее сильно поразили нервные окончания в районе места укуса и головной мозг. Время от заражения до начала агрессивной фазы в случае с моим санитаром составило несколько часов, а для всех остальных зараженных – и того меньше! Лаборант – за час, не более! Не найдем источник заразы – последствия не заставят себя долго ждать! В любом случае нам необходим карантин и оцепление. Физически непрерывное оцепление, понимаете? Из кольца не должна выскользнуть ни одна собака! Да, понял вас. Принимаю.
Врач протянул телефон Скарлетт, пока она слушала, что говорил ей министр, рядом появился уже крепко подуставший начальник полиции, явно предчувствующий, что проблемы еще не закончились.
– Поняла, – коротко сказала Скарлетт и протянула телефон майору: – министр обороны на связи.
Пока майор слушал, моя заместительница повернулась к нам и сказала:
