Лемминг Белого Склона (СИ) - Альварсон Хаген (книги онлайн полные версии бесплатно .txt) 📗
Заметив, что люди Мара Тощего покидают бранное пиршество, Рагнвальд крикнул им вдогон:
— Мужеложцы! Ниддинги! Орм, надо их вернуть!..
— Нет нужды, — заметил Унферт Алмарец, — они своё сделали, а нам больше достанется.
— Разумные речи, — одобрил Орм. — Идём глянем, кто их так перепугал.
Рагнвальд дунул в рог, и войско двинулось на «Сокквабекк». Им навстречу вышли люди Атли Ястреба, выставив щиты и копья. На самом большом щите они несли тело своего вождя. Хаген обрадовался, увидев Атли поверженным, и не сдержал злой улыбки.
— Погодите, витязи! — пожилой викинг во главе отряда опустил копьё. — Мы только что лишились хёвдинга и не имеем желания сражаться. Вы пропустите нас на корабль, чтобы мы могли отбыть как можно скорее? Можем заплатить выкуп, если надо.
Орм и Унферт переглянулись. Унферт с сомнением поджал губы. Орм сказал:
— Вы можете поклясться, что в течение девяти дней никому не скажете о том, что здесь случилось, и что не станете мстить ни мне, ни моему повелителю, и никому из нас?
— Ты похож на Сигурда ярла, — заметил старик, — но сыновей у него нет, а значит, ты — Орм Белый, сын его сестры Гуннхильды. А кто же твой повелитель?
— Это мало тебя касается, старый викинг, — улыбнулся Орм, — скажу лишь, что спустя некоторое время ты сам сможешь об этом узнать: все скальды будут говорить о нём висы!
— В любом случае, — вздохнул старик, — мы не можем принести подобных клятв…
— Довольно слов, — Орм ударил предводителя саксом, отбросил тело, подхватил его копьё и метнул в неприятельский строй, да так удачно, что пронзил чью-то ногу.
— Не стоило с ним говорить, — Рагнвальд подоспел раньше прочих, опустил широкую секиру…
Поначалу люди Атли старались держать строй, но одних мучил злой хмель, других опечалила и устрашила гибель вождя, третьи вовсе не ожидали, что на Эрсее им придётся драться; кроме того, следовало сберечь тело Ястреба. Словом, задние ряды дрогнули, передние — пали, щит, на котором лежали останки хёвдинга, грохнулся наземь, тело втоптали в грязь, а самые пронырливые ушли поодиночке. Был среди них и Ингмар Хювборг: обменявшись для виду парой ударов с Торвидом Моржом и Лони Лепестком, он бросил щит и скрылся за длинным сараем.
Уж этого наблюдательный Хаген позволить никак не мог!
Лемминг нагнал Ингмара через тридцать шагов, у какой-то горящей корчмы. Хювборг обернулся. Света было вдоволь, и он успел рассмотреть паренька, хотя и не узнал его.
— Здравствуй ты ныне, Ингмар Высокий Замок! — коротко поклонился Хаген, не сводя глаз с меча в деснице противника. — Должно мне перед тобой извиниться. Помнится, год назад я сказал, что мы с тобою встретимся в Нибельхейме. Что ж, я ошибся, как свойственно смертным! Надеюсь только, что третий раз мы повстречаемся в светозарном Чертоге Павших. Ныне же ты узнаешь, как сражаемся мы, прыщавые мужеложцы!
— Тьфу ты, сиська троллихи! — изумлённо воскликнул Ингмар. — Я не узнал тебя, заморыш. Это за тебя заплатили полсотни марок? Ты должен благодарить меня, что я поднял цену твоей чести, а ты бросаешься с топором! Эх, жаль времени, но надо тебя проучить.
— Нет чести у раба, — процедил Хаген, чувствуя, как немеет левая нога: забыл про порез выше колена, перевязать не удосужился, — ты поднял цену задницы, а не чести, но теперь мог бы просто попросить прощения за те свои оскорбительные слова, и мирно разойдёмся.
— Поделюсь с тобой напоследок одной мудростью, маленький недоумок, — осклабился Ингмар, поднимая меч, — лучше получить смертельную рану, чем извиняться!
И ударил сверху, старым добрым приёмом «Полёт сокола».
Хагена спасла нога: юноша припал на колено, подставил топор, меч Ингмара ударил не в полную силу, Хаген поймал лезвие крюком, зацепил, отвёл в сторону, сбросил — а затем стремительно распрямился и всадил топор прямо противнику в лоб. Ингмар был на полторы головы выше Хагена, но подошёл слишком близко. Железная борода криво рассекла лицо викинга, и никто бы не сказал, что это пошло ему на пользу. Ингмар тяжело рухнул навзничь, едва не задавив своего убийцу. Хаген перевернул труп, вытащил оружие. Чёрно-багровая рана в черепе извергала белый мозг. Глядя на это, Хаген сказал вису:
— Вот это — хорошая виса, — одобрил Фрости Сказитель.
Хаген обернулся. Сил удивляться не было. Сказитель улыбался, протирая меч.
— Как ты тут очутился? — спросил Хаген.
— Я тоже хотел его убить, но ты зачем-то меня опередил.
— Он назвал меня мужеложцем, — оправдался Хаген.
— Да, я всё слышал и видел.
Фрости глянул куда-то вбок и добавил:
— А что, попка у тебя ладная!
— Сложи о ней вису, и, может, я заплачу тебе серебром, но скорее — сталью.
— Экий зубастый лемминг! — ухмыльнулся Фрости. — Надо тебе рану перевязать, а то как-то некрасиво, честное слово…
— Погоди, — Хаген склонился над трупом, — у меня доспех износился, а тут такая славная кольчуга. Думается мне, Ингмару она уже не пригодится…
«У короля Гуннара» в тот вечер было много гостей. Узнав, что в городе беспорядки, хозяин оповестил постояльцев, схватил два сундучка с деньгами и вышел с домочадцами и челядью через задний двор. Охранников тоже отпустил. Сожгут усадьбу, так хоть уцелеем и останемся при своих! Этот расчёт не оправдался, потому что возле цитадели прыткому бонду повстречались люди Бьёлана Тёмного, но что они с ним сделали, здесь не сказано.
Постояльцы и посетители, в основном — моряки да купцы, посовещались и решили, что больше толку будет обороняться сообща. Кьятви Мясо был мертвецки пьян, вместо него распоряжался кормчий «Трудгельмира», Видге Хрисборин. Он послал людей на другие дворы, где сидели остальные викинги Кьятви, чтобы они шли к «Королю Гуннару». Что поделать: люди Мара и Арнульфа развели такой переполох, что понять, где чьи, стало затруднительно. Кроме того, боевые девицы Ньёрун Чёрной блестяще справились со своей задачей, и теперь по улицам бегали толпы вооружённых рабов, грабили дома и лавки, жгли бараки и с наслаждением резали бывших хозяев. Так что Видге подождал-подождал, да и плюнул:
— Собирайтесь, идём! Попробуем пробиться к хольду, а нет, так к северным воротам…
Арнульф же с колдуном Хравеном и Форни Гадюкой как раз подошли к гостиному двору.
— Стал поминальной тризной весёлый, пышный пир… — усмехнулся старик, глядя, как постояльцы, тревожно озираясь, покидают усадьбу.
— За радость испокон веков страданьем платит мир, — ответил колдун, поправляя шляпу.
— Мало платит, — Арнульф прищурился, ткнул пальцем в грузного мужа, которого выводили под руки, — видите этого? Не трогать. Он нужен мне живым. Ну? Готовы?..
И, не дожидаясь ответа, хрипло крикнул в ночь:
— Хэй! Всем стоять!
Беглецы замерли, но, заметив лишь троих недоумков, решили, что не стоит из-за них медлить. Хравен метнул копьё, Форни спустил стрелу. Потом — ещё две.
— Я что сказал, шлюхины отродья?! — Седой направился к толпе, поигрывая атгейром. — Я сказал «стоять», а вы не стоите! Побольше уважения к старому человеку, и никто не пострадает. Это говорю вам я, Арнульф сэконунг! Нынче обуял меня волчий голод. Отдайте мне это жирное мясо и можете быть свободны. Ну, Видге? Что скажешь?
— Так ты не сдох, Седой Орёл? — казалось, кормчий не удивлён.
— Нет, я не сдох, Рождённый в кустах, — развёл руками Арнульф и ударил кормчего в горло.
