Драконий отбор, или Пари на снежного - Геярова Ная (книги полностью txt) 📗
— Не ожидал, — проговорил чуть слышно. — Таша, девочка, прости. Он… Он говорил… Обманул.
— Кто он? — закричала я, перекрикивая гул пожарища.
— Ты… должна знать. У него еще есть… Истин… — закашлялся, выплевывая кровавые сгустки. — Истинна… — Тело доктора обмякло в моих руках.
Я посмотрела в застывшие глаза, в них больше не было жизни. Аккуратно опустила тело Ирви на пол.
За спиной выл и трещал, поглощая детский дом, огонь моего правосудия.
Медлить нельзя было.
Я неслась по коридору к черному входу левого крыла, старому и пыльному. Туда, откуда мы когда-то с Шаи сбежали. Это была последняя надежда вырваться из полыхающего здания.
Выход, заваленный старой мебелью, оказался на месте. Рыча и сдирая кожу, я расшвыряла загораживающий проход хлам, распахнула дверь, выскочила и застыла.
Здесь меня тоже поджидали. Десятка три рекстражей.
«Прощай, Ташка, с тобой было приятно общаться», — хмыкнула демоница.
«Жаль, так и не поработали в полную силу», — вздохнула повелительница.
«Но мы же заберем с собой побольше!» — потерла руки демоница.
«Ага!» — проговорила я про себя, прощаясь с жизнью и собственными, ставшими родными, сущностями.
Вскинула голову гордо, собирая силу для последнего броска.
Да пребудут с нами ушедшие боги!
Одновременно с этими мыслями в толпу моих убийц ударила обращающая рекстражей в лед пурга. А следом две огромные тени драконов пронеслись над полыхающим зданием детского дома.
ГЛАВА 13
Арршир Наарах
Невозможно. До боли в висках. До пугливых, путающихся мыслей.
Признаться, в конце концов, себе, что не могу, что меня ломает от желания обладать ею, что разрывает от любви к ней. И что эта любовь попросту уничтожит и ее, и меня. Правитель рядом со мной проснется полностью. Раскроется и войдет в полную силу. Я перестану быть тем, кем был все это время. Независимым, сильным… Я начну принадлежать ей и только ей. Это невозможно, это вымораживает изнутри. Нарршари не имеют права на такие чувства, на такую привязанность. Она убивает. Но это выше моих сил. Видеть ее, чувствовать запах, гореть в огне пылких глаз. Знать, что она так близко и несоизмеримо далеко, моя чужая кареглазка.
Люблю тебя, хочу, чтобы была моей и только моей. Сегодня, завтра, всегда! Навечно. Только со мной. Рядом!
С болью понимаю, что это только тоскливый вой моего дракона.
А сам я перешагну через все советы, стану диким, уйду в ночной закат, стану снежной вьюгой, морозной пургой. Только бы знать, что Таша моя. Пусть не со мной, но моя. Живая, мы дышим воздухом одного мира. Я Лармор переверну вверх ногами ради нее, обращу его в ледяную пустыню. Душу заложу и тело.
Как же я сейчас понимал Тарриана! Его прошлую боль, нежелание жить после смерти той самой… А я? Я сам смогу ли жить, если с моей кареглазкой что-то случится? Смогу жить, отпустив ее?
Нет.
Как же трудно дышать! Воздух вымораживает легкие. Сами мысли вымораживает.
Девочка из низов, оказавшаяся повелительницей драконов. Не просто повелительницей, а моей… Пламенной! Способной разжечь во мне огонь небывалой, просто дикой страсти.
Рык, вырвавшийся из груди, пронесся над горными вершинами, загудел уходящей вниз лавиной. Ветер, порывистый и безжалостный, бил в морду.
Небо. Высь. Холод.
Я несся над вершинами, захлебываясь воздухом, раздирающим легкие. Я взмывал выше темных облаков. Падал камнем вниз и снова в бешеном порыве несся вверх, пытаясь успокоить бесновавшуюся боль, успокоить бешеный стук сердца. Ворвался в снежные сугробы, зарылся с головой. Судорогой в мышцах ощутил вливающуюся в тело силу. Она мне нужна. Слышал, как рядом фыркал, глотая снег, Тарриан, набираясь ярости льдов и снежных буранов.
Я закрыл глаза.
Холод отказывался быть успокоительным, не останавливал рвущегося из недр огромного драконьего тела болезненного вопля:
— Таша!
Хлопок лапы Тарриана по плечу.
— Не о том думаешь, Арршир. Проникнись! Почувствуй свою повелительницу. Услышь! Даже я чувствую ее боль. Она несется сквозь льды и вершины. Она нуждается в нас, Арршир! Засунь свою боль в драконью задницу и поторопись. Иначе мы успеем только к оплакиванию маленькой сьеры!
Яростный рык.
Снова высь. В легких лед. Вырывающееся дыхание тут же обращается в снежинки. Вершины гор дали силу. Она бурлила и клокотала, готовая вырваться. Рядом скалился брат, рассекая крыльями воздух. Давно мы не поглощали столько силы, ох давно! Так, чтобы кровь леденела. И воздух вокруг лопался от образовывающейся паутины льда. Давно мы не неслись крыло к крылу в едином порыве. И холод был для нас един. И мы едины, как и подобает единокровным нарршари. Высшим существам! Сильнее нас только боги и демоны!
От воплей дрожали горы. От скорости свистело в ушах. Дикие лани шарахнулись со снежных полей и понеслись диким галопом, пытаясь спастись от вырывающейся из нас бури. Та снесла несчастных, обращая в лед.
Не до них.
Ничто не способно нас остановить.
Мы — сама снежная сила. И все вокруг наше. В каждом вздохе сила и мощь.
Детский дом. Он был виден издалека. Огненным маревом на небосводе.
— Ого! Кому-то стало холодно? Костерок разожгли? — хмыкнул Тарриан.
Ускорился.
Громче захлопали крылья, напряглись перепонки. Я вслушивался в тяжелое биение сердца моей Таши. Драконьи глаза напряженно всматривались в отсвет пожарища.
Уже подлетая ближе, увидели и десяток эйров рекстражей.
— Хорошая заварушка намечается! — снова не сдержался Тарриан. И засмеялся рычащим драконьим басом.
Я его не слушал. Я взглядом искал Ташу.
Видел парочку покореженных эйров, зарывшихся в снег. Полыхающее здание детдома. Окружавших его рекстражей. Кто-то махнул рукой, и они устремились к правому крылу здания.
Я глянул на Тарриана.
Он кивнул.
Бешеное биение сердца моей повелительницы набатом отстукивало в драконьей груди. Я весь напрягся, пытаясь проникнуть в ее мысли. И смог.
Таша прощалась. С миром, с жизнью…
Нет, моя хорошая, еще не время! Не сегодня, не сейчас!
Вместе с Таррианом рухнули вниз. Ледяной смертью.
