Сбежавшая игрушка - Алферьева Татьяна (серия книг .TXT) 📗
— Сырое мясо? Фу-у-у…
— Сырое мясо. Мм, — передразнил меня двуликий. — Впрочем, мы тоже предпочитаем готовое. Дурная привычка.
Ничто так не сближает, как простая походная жизнь, совместная работа по приготовлению еды и обустройству ночлега. Я не отлынивала от дел на правах единственной представительницы слабого пола в отряде. С удовольствием участвовала и в разведении огня, и в сборе хвороста, и в изготовлении лежаков. Мне все нравилось. В походе я была лишь однажды — с классом. Мы ходили на реку, да и то все время боялись энцефалитных клещей, постоянно брызгались химикатами и осматривали друг друга в поисках опасных насекомых. Поэтому меня совершенно не беспокоило отсутствие каких-либо удобств. Я наслаждалась природой, погодой и… обществом. Мы говорили о многом, строили предположения относительно моего происхождения, но почти никогда не касались будущего, того, что будет, когда мы вернемся назад.
Как-то вечером я лежала, привалившись к теплому боку мужа в кошачьем обличье, и размышляла над тем, хочу ли остаться здесь навсегда.
«Ты снова мурчишь», — заметила я, улыбаясь.
Дэй тут же замер и перестал.
«Продолжай. Мне нравится. А что означает наше мурлыканье? Просто удовольствие, как у домашних кошек?» — «И это тоже». — «Почему ты такой скрытный?» — «Попробуй сама и узнаешь». — «Хватит меня подбивать на это дело». — «Почему нет? Тебе не нравится твоя звериная ипостась?» — «Очень нравится. Так бы и пробежалась по лесу на четырех лапах». — «Это ты еще на деревья не лазила». — «Соблазнитель».
Я повернулась, дернула мужа за ухо и рассмеялась над возникшим выражением крайнего удивления на усатой морде.
«Кстати, исы не могут прокусить нашу шкуру», — заметил мои периодические почесывания Дэй.
«А раньше сказать нельзя было?»
Исами называли местных комаров, которые были мельче наших, но не менее зловредными и кусачими.
Какое же это искушение снова превратиться в кошечку. Почувствовать силу и гибкость звериного тела, испытать обострившиеся пять чувств, а то и узнать о наличии шестого. По ночам мне снились сны, как я бегу в обличье рыси по горной равнине среди высокой травы при свете луны и звезд. В мохнатых ушах свистит ветер…
«Красавица», — раздался в голове голос Лэнса.
Кошак смотрел на меня глазами, полными обожания. Ловцы вскочили с мест, кто на ноги, кто на лапы, и тоже прилипли ко мне полными изумления взглядами. Замечталась.
«Это все из-за тебя!» — сверкнула я глазами на Дэя, прежде чем скрыться в кустах.
«Ты куда?» — «По деревьям лазить».
Из нее получилась действительно очень красивая рысь с аккуратными белыми кисточками на ушах, одинаковыми белыми носочками на лапах, огненно-рыжим мехом и четкими темно-бурыми крапинами. Они сидели на соседних узловатых ветках малахантарры и смотрели на луну. Дэй разместился на уровень ниже.
«Помнишь нашу первую встречу? — вдруг спросила мелкая. — Твое мурлыканье было милым и успокаивающим».
«Такое не забудешь. До сих пор не верится, что это ты».
«Я и сама до сих пор не верю».
Рысь, сидящая напротив, смешно фыркнула и тряхнула головой. В круглых глазах отражался серебристый лунный свет.
«Почему я тебя слышу?» — вопрос вырвался сам собой.
«Не знаю».
«Я хочу, чтобы ты осталась».
В ответ — тишина.
Кошечка опустила голову. Лэнс проследил за ее взглядом и наткнулся на блестящие глаза Дэя.
«Он тоже этого хочет», — догадался младший князь.
«Я одна, а вас двое», — мысленно крикнула Арина и прыгнула вниз.
В эту ночь она спала в стороне от костра, свернувшись клубочком, одинаково грозно рыкнув на попытавшихся приблизиться Дэя и Лэнса.
«Оставь ее в покое, — попросил наследник. — Она не хотела показывать другим свою ипостась. Теперь переживает». — «Ты на удивление терпелив с ней». — «Хочу посмотреть, что из этого выйдет». — «Новая тактика?» — «Называй как хочешь». — «Отдай ее мне». — «Не могу». — «Можешь. Близости между вами не было. И ты обещал. Она такая же моя избранница, как и твоя». — «Почему ты требуешь исполнения моего обещания, не собираясь сдерживать свое?» — «О чем ты?» — «Ты же не вернешь ее домой?» — «Ее дом здесь». — «Ты хочешь забрать ее себе из жалости?» — «Что?» — «Ты сам сказал, что твои чувства к мелкой — обыкновенная жалость». — «Мои чувства к ней тебя не касаются». — «Не отдам».
Лэнс не сдержался и угрожающе зарычал. Ловцы навострили уши, продолжая оставаться на местах.
«Успокойся. Давай не здесь и не сейчас». — «А что будем делать с твоей настоящей невестой?» — «Она сама отказалась стать женой». — «И все-таки нам важен союз с Агором». — «Оставим решение этой проблемы императору. Давай спать».
Делят, как собаки кость, как кошки дохлую мышь, думала я про себя, уткнувшись носом в хвост. В горах этой ночью было прохладно. Густой мех грел лучше одеяла, лучше затухающего посреди поляны костра. Последние алые сполохи бросали отсвет на двух кошаков, сидевших друг напротив друга. Черный был внешне расслаблен и спокоен, рыжий то и дело встряхивал головой и топорщил в стороны длинные усы. Вдруг он зарычал. В ночной тишине звуки получились особенно угрожающими. От неожиданности я прижала уши к голове, ожидая, что будет дальше. Ловцы насторожились, но пока терпеливо оставались на своих местах. Я встретилась взглядом с Дешоном. Песочный кот лежал ко мне ближе всех. Он кивнул головой, давая понять, что все в порядке. Я посмотрела в сторону князей. Дэй свернулся в большой черный клубок. Лэнс немного потоптался рядом и тоже принялся устраиваться на ночлег. Я снова уткнулась носом в хвост и закрыла глаза.
Знакомая темная пещера с прозрачной стеной, за которой по серому асфальту в обе стороны в свете уличных фонарей бесшумно проносятся автомобили. На этот раз никакой липкой паутины, никакого обвала, лишь мерный звук разбивающихся о камни капель воды. Я не стала подходить и касаться преграды между мирами, помня о том, что случилось в прошлых снах. Просто стояла и смотрела.
— Хочешь домой? — раздался за спиной свистящий голос.
Я повернулась. Передо мной сгорбился тарх в знакомом бесформенном балахоне. Почему-то я была абсолютно уверена, что это был именно тот, кто мне нужен.
— Разве ты до сих пор не поняла, что твой дом здесь? — в голосе сумрачного послышалась насмешка.
— Дом не там, где ты родился, а там, откуда не хочется сбежать, — возразила я.
— Тогда у тебя его нет. Ведь отовсюду, где ты жила, тебе хотелось уйти.
— Да.
— Это другое, — понимая, что тарх имеет в виду мои вынужденные побеги из родительского дома, покачала я головой.
Страшно не было. Мы просто беседовали. Тарх сделал пару шагов в мою сторону, я осталась на месте.
— Все это время я наблюдал за собой. Я узнал то чувство, которого не знал до сих пор, — привязанность. Я хотел как лучше, вернув тебя в родной мир. Я старался ради тебя и этого мира. Но… — сумрачный замолчал. Из-под капюшона сверкнули красные, как пылающие угли, глаза. — Я даю тебе еще несколько дней. Если не передумаешь, я открою проход. Ты должна знать, что больше не сможешь попасть сюда, как бы ни хотелось. Один переход в ту и другую сторону. Только один. Запомни.
Скудное освещение пещеры за счет движущейся картинки за прозрачной стеной исчезло. Вокруг воцарилась чернильная темнота, в которой бесшумно исчез мой собеседник.
— Подожди! Расскажи, кто я такая? Как я оказалась на Земле?! — кружилась я на месте, абсолютно ничего не видя вокруг. — Пожалуйста!
Вот теперь стало страшно. Сон не заканчивался, а тьма становилась все гуще, все более осязаемой. Я зажмурилась. Легче не стало. Что-то опасное надвигалось на меня, но что и с какой стороны, я не знала. Мягкое поглаживание коснулось моей щеки, а следом раздалось знакомое, успокаивающее мурлыкание.
«Это всего лишь сон, — пытался достучаться до моего сознания Дэй. — Проснись».
