Танцы на стеклах (СИ) - Авдеева Юлия (книги бесплатно читать без txt) 📗
— Ложись спать, Ангел, — Леся покосилась на него. Видок еще тот, явно что-то обдумывает. Лесандрин поднялась со своего места. На полпути к спальнику она обернулась и спросила:
— А не боишься?
— Чего, Лесь, мне бояться?
— Ну, ты вот сейчас надаришь мне оружия, ядов всяких, а я тебя ими же — конечно же, случа-а-а-йно, в порыве злости — и порешу… Ну, вдруг?
— Знаешь, Ангел, иногда мне кажется, что смерть от твоих рук станет самой большой наградой для меня, — Владимир не обернулся. Он, не отрываясь, смотрел на пламя костра. Лесандрин было лень задумываться над его словами:
— Ну, тогда ты сам напросился. Убью — потом не жалуйся. Грустный смешок послужил лучшим ответом.
Девушка улеглась поудобнее и закрыла глаза. Уснула она сразу же, стоило голове коснуться свернутого в несколько раз покрывала. Между сном и явью она только успела отметить, что сегодня ее тень не беспокоила.
Ночью все кошки серы. Она стирает яркие краски с лиц городов, превращая их в серую массу с малоразличимыми очертаниями. За час до рассвета улицы города пусты. И только серая тень тихо кралась по ночному городу. Уверенно петляя по улочкам, словно с самого детства знакомого города она добралась до базарной площади. От раскидистого дуба отделилась фигура чуть ниже ростом и поманила тень за собой. Под сенью дерева оба человека сняли капюшоны.
— Ты принес? — повелительный тон. Фигура поменьше явно была лидером.
— Да-да, как и договаривались. — Человек протянул небольшой продолговатый сверток, стараясь говорить как можно тише. Сверток тут же перекочевал в руки второго.
— Это точно то, что нужно?
— Да-да, я же обещал.
— Хорошо, — заказчик развернул сверток. В нем оказался кинжал с прозрачным камушком размером с грецкий орех в навершии рукояти.
— О, да! — восхищенный шепот, — Ты честно выполнил обязательства, — в ладонь исполнителя перекочевал небольшой мешочек. Судя по глухому звону — с монетами.
— Это тебе за работу. Как договаривались.
Исполнитель взвесил на ладони мешочек, проверяя по весу правильность расчета. Развязал шнуровку и попробовал одну из монеток на зуб. Спрятав оплату под плащом, исполнитель скользнул в ночь, словно его и не было.
…Пройдя пару улочек, человек упал замертво, уставившись в серое небо пустыми невидящими глазами.
Путники подъезжали к городу. Странно, август вот-вот готовился уступить место сентябрю, а похолодало резко. В воздухе висел гутой туман — хоть топор кидай. Краски, словно выцвели. Серое небо над головой, серый туман вокруг… дорогу размыло и лошади шли медленно, то и дело, увязая копытами в грязи. Солнце не выходило из-за туч уже дня два. Лесандрин куталась в теплый плащ. Безуспешно. Мерзкая сырость все равно пробиралась к телу, оставляя о себе память в виде гусиной кожи. Владимир отдал девушке свою теплую рубаху, которую она с радостью приняла — холодно все-таки. Теперь же она с наслаждением вдыхала запах его тела смешанный с собственным. Хоть одна радость среди унылости.
Владимир ехал рядом, расслабленно покачиваясь в седле. И как ему не холодно? Толи этот человек устойчив к мерзопакостной сырой погоде, толи просто хорошо прикидывается.
Лесандрин же рассуждала о тени. С того момента, как она попыталась выяснить его личность, он не прекратил свои посещения и девушка достаточно узнала о нем. Он сам показывал ей картинки из своего прошлого.
В ней боролись два чувства: любопытство — потому что, кроме того, что тень особь мужского рода она ничего не смогла узнать; и жалость — все события, которые он ей показывал, были воспоминаниями о детстве. В большинстве своем очень болезненные, пропитанные обидой, злостью, непониманием… Самое страшное — это чувствовать детскую боль. И Лесандрин, привыкшая к невидимым прикосновениям и ласкам (которые, кстати говоря, стали намного сдержаннее, нежели раньше) больше всего боялась почувствовать это снова. Окунуться в водоворот чужих эмоций, которые пронзают тело и ранят душу не хуже острого клинка. Разве, что шрамы незаметнее для людского глаза…
— Сегодня заночуем в Состополе, а завтра доберемся до Хайта, — сказал Владимир, отвлекая девушку от размышлений.
— Время только к обеду подходит, может, проедем дальше?
— Ты хочешь заночевать в лесу? — Владимир вопросительно изогнул бровь, — Лично я не горю подобным желанием. Да и здесь можно не только отдохнуть с дороги, но и разузнать обстановку. Все же эпидемия могла и сюда докатиться.
— А разве Игорь не… — попыталась возразить Лесандрин.
— Не мешает его проверить. И тебе вина с пряностями выпить, а то вон как носом шмыгаешь, за версту тебя слышно. А если заболеешь? Нет, уж лучше полдня отдохнуть, привести твое самочувствие в полный порядок, а потом уже в Хайт. Да и слухи бывает полезно послушать.
Лесандрин собралась уж было открыть рот, как Владимир опять перебил ее:
— Этот вопрос больше не обсуждается.
— Есть, льер капитан, — не удержалась от возможности подчеркнуть его должность девушка.
— Знаешь, в данный момент, я даже обижаться на тебя не стану, потому что другого выхода нет. Рисковать твоим здоровьем я не хочу, следовательно, придется тебе приказывать, пользуясь своей должностью, — пожал плечами Самойлов.
— По части оправданий своим поступкам тебе равных нет, Владимир, — девушка задрала нос и всем видом решила показать, что она обиделась. Долго изображать из себя королевскую особу не получилось. Лесандрин громогласно чихнула, рискуя свалиться с лошади. Владимир в тот же момент оказался рядом, и удержал от принятия холодной грязевой ванны одной рукой, второй он продолжал держать поводья своего коня. Лесандрин кинула на него испепеляющий взгляд. Самойлов с беззаботным видом выдержал его, помог ей восстановить равновесие и отъехал, как ни в чем не бывало.
А как же коронная фраза: Ну, я же тебе говорил?
Атан мерно покачивался в седле. Милада — на редкость тихая и задумчивая — держалась рядом. Седельную сумку оттягивали старинные фолианты, беззастенчиво присвоенные в императорской библиотеке. Ребятам было о чем подумать. После того, как они провели за книгами два дня без сна, они узнали много чего интересного.
Как они пробрались в хранилище, утаскивали книги, сколько зелий Забвения было использовано Миладой, как они подтирали магические следы — отдельная история. Главное, что ребята сумели все провернуть так, словно их там и не было, а если кто-то и догадается — улик нет.
В одном из старинных свитков нашлись портреты Богини магии Камиры. Да еще Атан раскопал в отсеке тайных знаний пророчество, связанное с ребенком богини магии. Сомнений, о ком говориться в пророчестве, у ребят не возникло. Мать и дочь — одно лицо.
«И родится источник — с силой божественной и слабостями человеческими. И когда начнет сила мира убывать, найдется способ открыть источник Сианиатом. И сгорит хрупкая оболочка и затопит мир небывалой мощью. И будет хаос, и будут жертвы, пока сила не подомнет под себя хрупких и Знающие не воцарят».
Ребята перерыли кучу книг, фолиантов и свитков, но не смогли отыскать объяснения, что такое Сианиат, которым должны открыть источник в пророчестве.
Проблема, мучившая странника в данный момент, была из ряда: как бы на елку влезть и руки не исцарапать. В голове до сих пор не укладывалась открывшаяся мужчине правда. Что-то Атан вспомнил сам, что-то отыскал в книгах и летописях о религии. Все встало на свои места. Вопросов, правда, от этого не убавилось. Во-первых, нужно найти Дора. Верховный маг все правильно рассчитал: после полутора с лишним века чистки, магов, способных противостоять ему, — нет. Лесандрин не в счет. Она не обучена должным образом. Единственное, что она может сделать — это сгореть в огне своей силы вместе с Дором и рассыпаться пеплом. Атан не мог этого допустить.
Если бы не Милада со своим зельем, он бы сложил кусочки головоломки еще несколько лет назад и помог бы этим двум дурочкам спрятаться от греха подальше. И никакой Академии!
Теперь же они влезли в такую ж… ситуацию, что тошно становится.
