Девушка и смерть(СИ) - Архангельская Мария Владимировна (онлайн книга без .txt) 📗
— Вот именно, был ещё и Энрике. Вот только он почему-то не требует от тебя пожизненной верности. Он от тебя вообще ничего не требует. Так почему ты за деловую помощь Леонардо должна расплачиваться личной жизнью? Какое она имеет отношение к делу? В личной жизни вообще никаких долгов нет и быть не может, всё строится исключительно на доброй воле.
— Объясни это ему, Андрес. И вообще, мне ещё повезло, он мог бы и вовсе меня убить, как иных прочих.
Андрес прошипел сквозь зубы что-то, подозрительно напоминающее ругательство.
Первые две недели после травмы стали пыткой. Меня мучили приступы диких болей, когда не спасали никакие лекарства. Я не могла ничего делать, только лежала, скрючившись, на боку, глотая слёзы и начиная стонать, когда становилось уж совсем невыносимо. Постепенно боли уменьшились, быть может, сказалось лечение, я даже смогла потихоньку начать вставать и пробовала ходить под присмотром врача, но спина напоминала о себе при каждом неловком шаге. В позвоночник мне словно воткнули спицу, не дававшую сгибаться в поясе, так что сидеть, вопреки словам доктора, я не могла — только стоять или лежать. Примочки, массажи, растирания потихоньку делали своё дело, врач также рекомендовал мне, когда станет чуть полегче, поехать на курорт, на воды, но пока о долгой дороге страшно было и думать.
В эти дни, когда я с грехом пополам снова смогла принимать, у меня перебывала целая куча народу. Все знакомые считали своим долгом прийти, чтобы выразить участие, побывали даже преподаватели нашего училища, о которых я и думать забыла. Зря, конечно, если подумать, в первую очередь я всё же обязана именно им. Поклонники слали цветы и визитные карточки, справлялись через Карлу о моём здоровье. Всё это должно было, по идее, утешать меня, но не утешало. Потому что я постоянно думала: пройдёт какое-то время, и обо мне забудут. Появятся новые звёзды, а мой яркий, но такой короткий расцвет канет в прошлое и сотрётся из памяти.
В числе прочих посетил меня, разумеется, и Каннавали. Он порасспрашивал меня о самочувствии, пересказал последние новости и сплетни, а потом сказал:
— Думаю, я понимаю, что вы сейчас чувствуете, сеньорита Баррозо. Я не про физическую боль, просто вам сейчас, должно быть, кажется, что ваша жизнь кончена, раз вы больше не сможете танцевать. Но послушайте человека пожившего, и кое-что в этой жизни повидавшего: нет такого конца, который не мог бы стать началом чего-то нового. Подумайте, сеньорита, у вас появилась возможность, которой лишено большинство танцовщиц — завести семью. Вы сможете выйти замуж и иметь детей, причём именно сейчас, когда вы молоды и полны сил, а ваше здоровье не подорвано нагрузками и диетами. И поверьте мне, самое большое счастье, какое может быть даровано человеку, женщине — это дети. Вы ещё сможете быть счастливы.
Нельзя сказать, что его слова так уж меня подбодрили. Выйти замуж? За кого? Я любила Андреса и не хотела никого другого, но он на мне не женится, иллюзий на этот счёт я не питала. Но даже не будь его, где взять мужа? Моя нелюдимость грозила усилиться после травмы, ведь теперь я даже не могла выходить из дома.
Но всё же нужно было думать, как жить дальше. Мои сбережения изрядно увеличились за последний год, но всё же были не так уж велики, а дорогостоящее лечение грозило оставить меня на бобах в самое ближайшее время. Конечно, Андрес мне поможет, я в этом не сомневалась, но жить на чужие деньги я не хотела. Оставалось надеяться, что я всё же найду какое-нибудь занятие, но какое, я представляла себе слабо. Ведь я не гожусь даже в компаньонки, для этого требуются девушки с безупречной репутацией.
Я заговорила об этом с Андресом, но мне показалось, что он слушает меня рассеянно. В последнее время он вообще ходил с задумчивым видом, и если в первое время бывал у меня каждый день, то потом стал приходить реже. Сперва он отговаривался тем, что у него появились дела, которые нужно привести в порядок, а потом решился на откровенный разговор.
— Анжела, — пряча глаза, начал он, — я должен сказать тебе… Я пришёл попрощаться. Я уезжаю.
— Уезжаешь? Куда?
— За границу. Понимаешь, мой отец… Он настаивает, чтобы я занялся семейными делами, говорит, что я их совсем забросил. Так что мне придётся уехать надолго.
— Навсегда? — дрогнувшим голосом спросила я.
— Нет, не навсегда, но надолго, быть может, на пару лет. Но я тебе обязательно напишу.
— Ты действительно должен ехать?
— Да. Я не хотел, но отец настаивает.
— Настаивает, — повторила я. — Ну, что ж, поезжай, раз настаивает.
— Я хотел помочь тебе с трудоустройством и всем таким, но теперь не смогу, — Андрес упорно разглядывал свои руки. — Но я оплачу твоё лечение. Я договорился с врачом.
— Не надо.
— Надо, — твёрдо сказал он. — Ведь, если подумать, всё случилось из-за меня.
У меня не хватило решимости настоять на своём. Когда он уедет, я и в самом деле окажусь в незавидном положении.
— Прощай, — неловко сказал он и наклонился поцеловать меня. Я не стала отстраняться, но и не ответила ему.
— Прощай.
— Я люблю тебя, — Андрес сжал мои пальцы. — И поверь мне, Анжела, всё ещё будет хорошо. Я уверен, что всё не так безнадёжно, как ты думаешь. И ты ещё сможешь танцевать. Верь мне, так и будет.
Он решительно поднялся и вышел. Я проводила его взглядом. Ну вот и всё. Кончилась моя прекрасная любовь, единство душ и понимание с полувзгляда. Конечно, возиться с больной женщиной совсем не так весело, как развлекаться со здоровой. Нет, не получится из меня роковой красавицы. Другая бы на моём месте устроила истерику, кричала, что умрёт, била бы на жалость со страшной силой. Глядишь, и впрямь пожалел бы и остался. А я что? "Поезжай, раз настаивает", вот и все мои уговоры.
Может, оно и к лучшему? Иллюзии, как бы хороши она ни были, реальной жизни не заменит. Пора от них отвыкать. Быть может, теперь я и в самом деле встречу мужчину, которого сумею довести до алтаря. Ну и что же, что без любви? Тысячи так живут. Стать честной женщиной, нарожать детей…
Слёзы хлынули из глаз, и я уткнулась в подушку, чтобы не услышала Карла. С детских лет рыдать прилюдно почему-то казалось мне чем-то постыдным, я всегда стремилась спрятаться в эти мгновения. Сумела ли я скрыть свой плач, или горничная просто проявила такт, но она не вошла.
Весь день я провела в постели, то переживая обиду на Андреса, то уговаривая себя, что такой человек мне и не нужен. А к вечеру Карла доложила, что у меня посетитель. К этому времени поток соболезнующих уже схлынул, и я несколько удивилась, но и обрадовалась возможности отвлечься. Вошедший седой господин показался мне смутно знакомым, но я не взялась бы сказать, где я его видела. Впрочем, мне недолго пришлось теряться в догадках.
— Добрый вечер, сеньорита, — сухо поздоровался он. — Я — маркиз ди Ногара.
Я широко раскрыла глаза. Да, точно, именно этого человека я видела на праздновании юбилея в Опере, когда я в первый и последний раз крупно поссорилась с Андресом. Что же маркизу от меня понадобилось? В голове вихрем пронеслась соответствующая сцена из "Куртизанки": отец героя приходит к его любовнице с просьбой оставить его сына в покое и не губить честь семьи. Если маркиз ди Ногара хочет того же, то он опоздал.
— Очень рада вас видеть, сеньор. Простите, я не встаю… Чем могу служить?
— Сеньорита, где мой сын?
— Ваш сын? — переспросила я. — Он уже уехал.
— Куда?
— Вы не знаете?
— Нет, сеньорита Баррозо, не знаю, Андрес не удосужился мне об этом сообщить. Именно поэтому я и спрашиваю у вас.
— Но я не знаю… — растерянно сказала я. — Он говорил мне, что едет по вашему поручению, заняться какими-то семейными делами за границей.
— У нас нет семейных дел, требующих его присутствия за границей. И никуда он ещё не уехал. Его вещи были отправлены на вокзал, это правда, но сам он ушёл без них, и на вокзале не появлялся, хотя со времени его ухода прошло уже несколько часов.
