Сага о живых и мертвых - Валин Юрий Павлович (библиотека книг .txt) 📗
Рата набрала воздуха и нырнула. Мгновенно уши заткнула полная тишина и особенно гулко в нем раздалось — бум, бум. Звук шел от светлого пятна. Рата, держась за корявый желоб, погрузилась еще ниже — башмак нащупал провал в стене.
Рата вынырнула, отплевываясь, доложила Витамину:
— Кажется, железкой о железку бьют. Как думаешь, — могу я по веревке нырнуть?
Баклан взволнованно затоптался по краю колодца. Его карканье донеслось как с вершины Клыка. В правильности идеи с веревкой Витамин убежден не был. Рата, когда привязывала веревку к нижней скобе-ступеньке, тоже особой уверенности не испытывала. Тут или неупокоенной утопленницей станешь, или еще что-то гадостное случится. С другой стороны, сколько этого бум-бума бояться можно? Подумаешь, нырнуть нужно. Островитянка ты, Рататоск, или не островитянка?
Нырнуть Рата, нырнула. И в проем втянулась, — хвататься было удобно, пальцы нащупали край металлической двери. Потом массивная дверь неожиданно поддалась, сдвинулась. Рата с перепугу рванулась вперед, оказалась целиком в темном туннеле. Веревка на прощание скользнула по ноге.
Настоящей ныряльщицей островитянка не была — воздух уже кончался, настал момент решать, вперед или назад? Впереди мутно сиял желтый свет. Рата попятилась, ободрала колено о корявую дверь. Веревка вовремя попалась под руку, и девушка пробкой вылетела на поверхность.
Витамин каркал-ругался.
— Ничего, — сказала, отдуваясь, Рата. — Там просто проход. Да перестань мне мусор на башку сыпать. Как думаешь, может, мне еще разок нырнуть? Там не так уж страшно, только обдираешься. Ты не уходи.
Воздуха в легкие Рата набрала ровно столько, сколько учил селк. Вот знатный ныряльщик был. Одно слово — тюлень. Ему бы этот коридорчик — один смех.
Вот он, проход. Дверь Рата постаралась не трогать — пальцы запросто отдавишь. Торопись, но без лишних движений. Успеешь вернуться. Успеешь.
В проходе Рата испытала ужасный миг — свет впереди погас. Он и раньше вроде бы подмигивал, но совсем не гас. Со всех сторон подступила холодная тьма, даже не зеленоватая, как в ужасах всю жизнь чудилось, а черная, как ночь в могиле. Рата в панике попыталась развернуться в узости коридора, еще раз врезалась коленом, но тут свет мигнул и зажегся. Такой свет Рата знала — от хитрой машины, что генератор называется. На «Квадро» такой же был.
До света было — рукой подать. Рата сделала еще гребок, уже не зная, хватит ли воздуха вернуться, и неожиданно оказалась над водой. Зашипела, стукнувшись макушкой о светильник, спрятанный в зарешеченном стеклянном колпаке. Хватанув в легкие тяжелого вонючего воздуха, которым и дышать-то трудно, Рата услышала ответное шипение.
Над водой скорчился дарк.
Собственно, не над водой, — на верхушке металлического шкафа он лежал, скорчившись в узкой нише, между тронутым ржавчиной металлом и каменным сводом.
Дарк еще раз зашипел, и предупреждающе замахнулся молотком.
— Дура, — прохрипела Рата. — Здесь драться негде.
Дарк, несомненно, принадлежал к женскому полу, хотя красотой не отличался. Длинные мокрые патлы свисали на лицо, открывая лишь нос в белесых разводах и сверкающие ненавистью глаза. В ответ на справедливое замечание Раты, чучело оскалилось и забормотало невнятно и бурно, тыча в сторону ныряльщицы своим молотком.
Рата пожалела, что не надела единственный амулет, оставшийся от Трайглетана. Амулет, правда, предназначался для защиты от кровососов-вурдулаков, но вдруг бы помог? Дарковское чудище, несомненно, накладывало заклятие. Рата поспешно нырнула.
Уже плывя к проходу, сообразила, что вряд ли заклятье действенным окажется. Выглядело дарковское отродье жалко. По сравнению с этим чучелом, и сама Рата магичка из магичек. Тьфу, а еще молотком грозит, мышь притопленная.
Когда Рата, предусмотрительно прикрывая голову, вынырнула под желтым кругом, чучело вновь замахнулось молотком.
— Экий ты воин неутомимый, — проворчала Рата, с отвращением вдыхая тяжелый воздух.
Девка-дарк плакала.
Рата посмотрела, как текут слезы по грязным впалым щекам, и ткнула рукой вниз:
— Поплыли отсюда. В сухости череп мне будешь пробивать.
Чучело снова залопотало, шмыгая своим белесым носом, и устрашающе стуча молотком по шкафу.
— Да хватит греметь! — заорала Рата. — И колдовать хватит! Не видишь — вода прибывает! Да заткнись — не действуют твои заклинания!
Дарково отродье заорало что-то в ответ и изо всех сил вцепилось в свой молоток.
Тут Рату осенило — чучело человеческой речи вообще не понимает. Бывает такое, Дурень рассказывал — в далеких странах есть люди, что на совсем ином языке говорят. Люди — и не по-людски говорят! Нелепость, а? А тут дарк. Сколько Рата дарков не встречала — все говорили понятно. Селк Сиге, правда, в тюленьем обличии разговаривал так, что одно слово из десяти разберешь. Ну, при его тюленьей морде, естественно, что язык у него плохо ворочается. Значит, и это чучело из редкого племени. Понятно, кто же из нормальных так, как эта лахудра, вляпается?
— Поплыли, — Рата показала знаком. — Нырять. Недалеко. Понимаешь? Нырять и плыть. Спасаться. Понимаешь?
Чучело вновь залопотало, пытаясь, в свою очередь, что-то показать. Вроде, в том смысле, что если нырнет, то задохнется.
— Поплыли, — Рата потянулась рукой, собираясь стащить дарково отродье в воду и показать, в какую сторону нырять.
Чучело шарахнулось, вжалось в свою щель, махнуло молотком.
— Кобыла тупая! — завопила Рата, отшатываясь и снова стукаясь головой о светильник. — Думаешь, я тебя утопить хочу? Да нужна ты мне, как…
В этот момент светильник мигнул.
Во тьме Рату мгновенно одолел ужас, — ведь проход можно и не найти. Со светом хорошо ориентироваться. А так, пока путь нащупаешь…
Свет тускло, неохотно загорелся.
Чучело тихо плакало.
— Ой, дурная ты! Откуда вы такие дикие только беретесь? — Рата, пытаясь оставаться на месте, завозилась под водой, у пояса.
Когда протянула кинжал в ножнах, дарковская девка только глубже забилась в щель.
— Да возьми же! Видишь, оружие свое отдаю, — Рата тыкала кинжал рукоятью вперед. — Не буду я тебя убивать, честное слово! Сейчас точно не буду.
Чучело неуверенно взяло кинжал, уставилось на него, как будто сроду оружия не видело. Залопотало, часто повторяя одно заклинание.
— Да не понимаю я твоих «фирштейнов», — в бешенстве зарычала Рата. — Ныряй давай. Тут плыть-то всего два мгновенья.
Свет снова погас.
Рата ахнула. Эхом донесся вздох ужаса, что издало чучело.
Светильник медленно загорелся — уже вполнакала, красноватым болезненным светом.
— Поплыли! — в отчаянии взмолилась Рата. — Или я сама уплыву, а ты подыхай здесь. Видишь, генератор испортился.
— Генератор? — отчетливо повторила глупая дарк, и в глазах ее мелькнуло изумление.
— Он самый. Машина-генератор. Сейчас он…
Свет погас.
— Я предупреждала, — сказала Рата в кромешную тьму. — Сломался, наверное. Понимаешь? Плыть нужно.
Невидимое чучело вновь пробормотало свое дурацкое «фирштейн».
Рата протянула руку и осторожно взяла дарковскую уродину за штаны, готовясь немедленно получить по лбу молотком. Обошлось, и Рата мягко сказала:
— Не бойся. Я проход знаю.
Чучело обреченно дало стащить себя в воду. Плавало оно, видимо, плохо, потому что тут же начало уходить вниз, и Рате пришлось немедленно его поддерживать, прижимая к шкафу.
— Ну вот, сейчас нырнем. Это легко, каждый может, — сказала Рата, стараясь добавить в голос убежденности. Судя по тому, каким мешком висела дарковская уродина, она была родом из самого сухопутного племени.
— Воздуха набрала? — Рата несколько раз шумно и показательно вздохнула.
Дикарка пробормотала свое любимое «фирштейн» и надулась, как лягушка.
— Да помогут мне боги, — пробормотала Рата и потянула чучело в воду.
Плавать дикарка, как оказалось, умела — отчаянно двигала ногами. Рате, плывшей сзади и подпихивающей Чучело в задницу и во все прочее, крепко перепало по и так поврежденному колену. Сапоги у дикарки были тяжелые. Рата булькнула, чуть не выпустила весь воздух. Кроме сапог, у чучела было еще одно достоинство, — она знала, где коридор. Нырнули они безошибочно — Рата вела рукой по стене. Где-то здесь дверь. Что-то лязгнуло, — Рата, было, подумала, что дурочка нащупала дверь головой, — но нет, оказалось, это она молотком задела. С собой свое оружие тянула, лахудра тупая. Вот и застряли в дверях. Рата в отчаянии пыталась пропихнуть в узкий проем чучело, — дарково отродье и само пыталось продраться в колодец, но что-то не пускало. Дурочка судорожно дернулась, забилась в панике. Рате пришлось плотно прижаться к ее ногам. Зашарила по двери, — ага, вот здесь мешковатая одежда за ручку-рычаг зацепилась. До ножа было не достать, Рата выдернула из-за пояса заточку. Но Чучело дергалось, как безумное, мешая распороть ткань. Рата пыталась ее удержать, но в тощем теле оказалось немерено сил. У Раты уже и самой в глазах темнеть начало, но тут Дикарка обмякла, и ее плавно потянуло вниз. Рата, наконец, продрала заточкой ткань, — тело Чучела неожиданно легко выплыло в колодец. Островитянка, разбивая локти и колени, вырвалась следом. Придерживая за шиворот норовящую погрузиться в темноту дикарку, Рата рванулась вверх — там маняще сиял фонарь…
