Воин снегов. Сага ледяных пещер - Говард Роберт Ирвин (читаем книги онлайн бесплатно полностью без сокращений .txt) 📗
Афзал-хан прокричал приказ, и его люди рассыпались вдоль скал, окружавших долину. С ним остались человек шестьдесят.
— Они будут выслеживать курукских собак, — пояснил он О'Доннеллу. Здесь есть тропы, по которым люди могут перебраться через горы, минуя ущелье Акбара, и попасть в долину.
— Разве ущелье Акбара — не единственная дорога в Курук?
— Единственная, по которой можно добраться всадникам. Но есть горные тропы через скалы с юга и с севера, однако я везде выставил своих людей. Одного человека с ружьем вполне достаточно, чтобы охранять любую из этих троп. Мои люди будут рыскать по долине. Меня не застать врасплох, как я застал Ахмед-шаха.
Когда они въехали в долину в сопровождении пеших бандитов, солнце опускалось за западные гребни гор. Ехали и шли молча, словно на всех подействовала тишина разоренной долины. Они направлялись к башне, стоявшей приблизительно на расстоянии мили от края долины. В долине не было ни валунов, ни крупных булыжников, лишь в нескольких сотнях ярдов от укрепления тянулся разрушенный гребень скалы. На полпути от этой скалистой гряды к укреплению и остановился Афзал-хан.
— Располагайтесь здесь! — коротко сказал он, и в его голосе послышался скорее приказ, чем приглашение. — Я со своими людьми займу укрепление, надо держаться подальше от волков. Вон там место для ваших коней. — Он указал на каменный загон возле южных скал.— С гор могут спуститься голодные волки и напасть на лошадей.
— Мы расположимся возле загона, — сказал О'Доннелл, имея в виду, что туркменам надо быть рядом со своими конями.
Афзал-хан нахмурился.
— Ты хочешь, чтобы тебя в темноте пристрелили, приняв за врага? прорычал он. — Ставьте палатки там, где я сказал. Мои люди в ущелье знают, где будет ваш лагерь, и если кто-то из них в темноте выйдет в долину и услышит, что люди переговариваются там, где их быть не должно, он будет сперва стрелять, а уж потом разбираться. Кроме того, если через горы переберутся курукские псы и застанут вас спящими внизу, они скатят с гор камни и передавят вас, как букашек.
Все это прозвучало вполне убедительно, и О'Доннелл не стал больше спорить. Чувствовалось, что афганец относится к О'Доннеллу и его туркменам снисходительно, словно утверждая свое превосходство. Что ж, людей у него было больше.
— У нас нет палаток, — ответил американец. — Они нам не нужны. Мы спим под своими плащами. — И он отдал своим людям приказ спешиться там, где указал вожак бандитов. Приказ немедля был выполнен, лошадей отвели в загон, где, по утверждению афганца, они были в безопасности.
Под предлогом охраны от волков О'Доннелл велел пятерым туркменам сторожить животных. Афзал-хан проворчал в ответ на это что-то неразборчивое и в свою очередь поставил в загон свою лошадь, которая не шла ни в какое сравнение с великолепными турецкими жеребцами.
Его люди не высказывали особенного дружеского расположения к туркменам; они ушли в укрытие, и вскоре там весело затрещали костры, на которых готовилась еда. Начали готовить нехитрую еду и люди О'Доннелла. Афзал-хан подошел к ним и смотрел на приготовления; его рыжая борода в свете костра казалась обагренной кровью. Блестели украшенные драгоценными камнями рукоятки его ножей, в его ястребиных глазах горело пламя.
— У нас плоховато с едой, — сказал он. Эти курукские псы сами сожгли свои хижины и уничтожили все припасы, когда бежали. Мы все почти голодаем. Так что я не могу предложить вам угощение, хотя вы у меня в гостях. Однако я послал своих людей зарезать нескольких бычков в загоне, что по ту сторону долины, так что завтра утром у нас будет достаточно еды, хвала Аллаху!
О'Доннелл пробормотал несколько вежливых выражений благодарности за заботу. Для бандита, стоявшего вне закона, Афзал-хан вел себя весьма любопытно. Только что он свирепо приказывал^ им становиться лагерем, а теперь говорил, едва ли не извиняясь.
Приказание разбить лагерь в том месте, в каком это посчитал нужным Афзал-хан, прозвучало так, будто О'Доннелл и его туркмены были пленниками, однако предводитель бандитов не попытался разоружить их отряд. Конечно, подумалось О'Доннеллу, у Афзал-хана нет причин испытывать враждебность по отношению к гостям, а даже если бы они и были, тогда почему он все же привел их в Курук, а не попытался расправиться с ними в горах, где это было бы проще?
Люди Афзал-хана были угрюмы и молчаливы.
— Али эль-Гази, — Афзал-хан неожиданно повторил курдское имя О'Доннелла. — Почему Гази? Кого из неверных ты убил, чтобы присвоить такое имя?
— Русского, полковника Ивана Куровича.
О'Доннелл говорил правду. Было известно, что он под именем курда Али эль-Гази убил Куровича в одном из многочисленных поединков, каждый день случавшихся возле границы.
Афзал-хан несколько минут обдумывал услышанное. Пламя костра освещало его лицо, делая его выражение еще более хищным и жестоким, чем оно было на самом деле. Он казался сказочным чудовищем среди людей возле костра. Кашлянув, он повернулся и пошел прочь, к укреплению.
На горы опустилась ночь, и слышалось только завывание ветра среди скал. По темному небу плыли тучи, закрывая и открывая мириады звезд, которые, появляясь и исчезая, холодно сверкали серебряными блестками. Туркмены сгрудились возле своих небольших костров и только бросали настороженные взгляды через плечо.
Жителям пустынь и степей, им было не по себе в этих зловещих нависших горах; ночь, опустившаяся на долину, словно околдовала их. Они прислушивались к завываниям ветра и вглядывались в темноту, веря, что из нее могут появиться призраки мертвецов. На О'Доннелла все они поглядывали хмуро и сурово.
Их угрюмость и ночной мрак подействовали и на американца. Его не покидало предчувствие беды. В Афзал-хане было что-то такое, что отталкивало и пугало, но что именно, О'Доннелл не мог понять.
Этот человек презрел законы, по которым люди судят друг друга. Он был вожаком бандитов. А его чудовищные размеры делали его похожим на сказочного огра.
О'Доннелл сердито тряхнул головой, словно отгоняя наваждение. В конце концов, Афзал-хан — обыкновенный человек из плоти и крови, которого может убить пуля или стальной клинок. Да и какие у него могут быть причины для вероломства? Однако сомнения не уходили.
— Завтра будем пировать, — сказал он своим людям. — Так сказал Афзал-хан.
Туркмены посмотрели на него с прежней суровостью, но в их глазах появился настороженный волчий блеск.
— Мертвецы не пируют, — сказал один из них.
— Что это за разговоры? — возразил О'Доннелл. — Мы все живые, а не мертвецы.
— Мы не делили соль с Афзал-ханом, — отозвался туркмен. — Мы остановились лагерем здесь, на виду, окруженные его убийцами. Конечно, нас уже можно считать мертвецами. Мы похожи на овец, которых привели к мяснику.
Нахмурившись, О'Доннелл оглядел своих людей. В голосе воина прозвучали те самые сомнения и страхи, которые тревожили его самого. Туркмены не выражали недовольства и не роптали на то, что их предводитель завел их в ловушку. Они спокойно рассуждали о той участи, которая, как им представлялось, их ожидала. Все они были уверены в том, что должны здесь умереть, и эта уверенность мало-помалу передавалась О'Доннеллу. Костры вот-вот погаснут, а дров больше не было. Кое-кто, завернувшись в плащ, уже улегся на голую холодную землю, остальные продолжали сидеть, скрестив ноги и уронив головы на грудь.
О'Доннелл поднялся и дошел до ближайших скал. Там он повернулся и попытался вглядеться в каменную ограду. За ней уже погасли огни, и оттуда не доносилось ни единого звука. Он ощутил потребность узнать, что там происходит, и решил отправиться на разведку под тем предлогом, что ему нужна вода.
Большая квадратная площадь была обнесена каменной стеной. В северо-западном углу этой стены возвышалась башня. В юго-западном углу огороженной площади находился колодец. Когда-то и его защищала башня, но она давно превратилась в руины, от нее осталось только основание. Больше на площади не было ничего, кроме убогой каменной хижины с соломенной крышей. Он не представлял себе, что может быть в этой хижине. Афзал-хан говорил, что он будет спать один в башне. Вожак не должен слишком отдаляться от своих людей.
