Последний из Истинных - Волков Угрюм (библиотека книг TXT) 📗
пересечешь границу. Дальше – по обстоятельствам.
– Ик, – мясистое тело, напротив, при этих словах слабо колыхнулось в седле, и
обмякло. Чудо – целитель явно потерял сознание.
–На все про все – у тебя не более пятидесяти восходов, – не обращая
внимания на толстяка, продолжил Яслав. –Если у тебя не получиться, – «гвозди»
входили в дерево без малейшей паузы, – после моей смерти возьмешь на себя
заботу о правительнице и будущем царе. Подробности по выполнению задания – у
этого, – Яслав слегка качнул головой в сторону пребывающего в отключке Рыжа. –
И, ещё, – правитель сорвал висящий на шее кожаный мешочек, – возьми вот это.
Это Асияр, – амулет моего отца. Если почувствуешь, что задание не выполнимо и
все эти маги, лекари и прочая волшебствующая погань выходит у тебя из-под
контроля, – вскрой его. Что точно произойдет – я не знаю, – неожиданно на мрачное
лицо Яслава легла злорадная ухмылка. – Но, зная темперамент бывшего правителя
Оссии, – уверен, что этот дар им не понравиться. Все, – скачи во дворец. Я же
немедленно возвращаюсь к Щиту, – последний гвоздь был забит и, Яслав не
дожидаясь ответа воина, пришпорил вороного. Четверка телохранителей, мгновенно
среагировав, растворились вслед за ним, в наступившей тьме. Оставшийся, в
переулке Сварг молча поклонился удалявшейся спине правителя, затем подхватил
кобылу толстяка под уздцы и направил своего коня в сторону светящейся вдалеке
башне царского дворца…
… Песок нещадно жег колени. Солнце, казалось, решило его расплавить и
превратить пустыню в единый стеклянный монолит, но для того, кто стоял сейчас на
коленях, всего этого не существовало. Не было палящего зноя, не было спины,
удирающего с воплями человека, пришедшего из другого мира. Не было
обезглавленного трупа, валяющегося рядом.
Среди ударов крови, грозящих разорвать голову и за шторами, ослепших глаз
стояло только одно – бесконечные зрачки на, выточенном из камня лице. Память,
безжалостным наконечником стрелы, пронзила затылок-: « маленькая женщина с
безумными, но такими родными глазами стоит внутри пентаграммы. – Помни!
Отец твой – он бог, – как заведенная твердит она и протягивает ему кристалл.
Детские глаза вглядываются в переливающиеся грани и видят – Лицо! Его лицо.»
-видение обрываются, перенося разломанную на тысячу горящих осколков, голову в
настоящее. Сюда. В пустыню Куорг. Где на груди бьется камень, отданный матерью,
за миг до пения стрел и где напротив стоит человек! Плащ, которого взвевается, не
нуждаясь и в малейшем ветерке. Огромные зрачки, ласково смотрят на
преклонившего колени, сурового воина, – так же, как тогда – из холодного
бездушного куска прозрачного кристалла.
Лиу-Ту с хрустом сжал челюсти и открыл глаза. Бог? Быть может. Тепло из,
спокойно ожидающих, глаз, грело и ласкало. Хотелось вскочить и прижаться головой
к коленям, так, чтобы не было всех этих лет, не было кладбища и искромсанного
стрелами тела матери. Не было тоннеля и не было клятвы Ему. Стоп. Лиу не спешил
подниматься. Он опустил глаза, стараясь вырваться из нахлынувших воспоминаний,
тесным роем, рвавших его память, а незнакомец все стоял не двигаясь. Не говоря, а
лишь, продолжая с удивительной нежностью смотреть на него. Как будто бы перед
ним был не возмужалый воин, а несмышленый малец, или немощный старец, или
любящая мать. Чувства грызли его душу, противоречивые мысли сталкивались друг
с другом и, наконец, сознание его вновь провалилось в спасительный мир видений,
где безгранично царствовала лишь его память, и где все решения были уже
приняты...
«… Дождь бил мелкими, но жесткими и холодными каплями, беснуясь от
собственного бессилия. Нет! Ему, конечно, удалось промочить насквозь одежду и
волосы наглого мальчишки, но залитые льдом глаза и вспухшие от холода руки,
так и не заставили его, заметить непогоду и сдаться. Убежать! Поджав хвост,
вернуться восвояси. К учителям на скале Цо, которые будут рады с позором
изгнать его. Забыть о маленьком наглеце, так и не сумевшем пройти
назначенное испытание.
Кривая ухмылка пробежала по изможденному лицу, прогоняя остатки
сомнений. Руки Лиу нащупали короткую дубину, висевшую за плечами, он
осторожно потянул её на себя и вновь застыл в неподвижной позе. Пути назад
нет…
Вампир был голоден и тоже почувствовал охотника. Здесь, в глубине
гибельной для людей Урагской топи ему нечего было опасаться. Пока царит ночь.
Но она не бесконечна. И прежде, чем появится хотя бы один луч, надо уйти
обратно. В спасительную тень Телькуньярома. Но не голодным. Нет. Только не в
этот раз. Теплая кровь мальчишки взбодрит и насытит его. Глупый
человеческий детеныш прячется в тростнике и представляет себя невидимым.
Один рывок и длинные иглы пробьют его шею. Так просто… Но, старого вампира
все же что-то удерживало на месте. Он в сотый раз обошел заросли, где
прятался Лиу. Никого. Ни магов, ни священников, ни проклятых интуитов.
Ничего. Тогда почему не проходит беспокойство? Что такого в этом мальце со
смешной палкой в руках? Почему ноги отчаянно отказываются пружинить в
смертельном броске и так упорно сопротивляются, заставляя его кружить и
ждать? Бесконечно долго ждать, когда голод и так столь мучителен, что в пору,
начинать пить собственную кровь.
Внезапно, словно по команде прекратил, бить ливень. Вампир недоверчиво
потянул носом, но, как и прежде не почувствовал ничего подозрительного. Только
глупый щенок с дубинкой в кустах. Обладатель сладкой живительной влаги! Все!
Отринув сомнения худое, жилистое тело кровопийцы распласталось в
убийственно быстром полете. Человечек заметил опасность и пошевелился.
Медленно! Где ему тягаться с тем, чье движение быстрее мысли? Вампир сбил
мальчика с ног и с жадностью погрузил клыки ему в шею. Он урчал, над
трепещущим телом, ощущая, как чудесный нектар течет по его глотке. Но,
жажда не утихала, а наоборот лишь становилась все сильнее! Что-то не так!
Но…?!
– Ты испортил её!, – возмущенный тонкий голос, вырвал кровососа из
нирваны. Затухающие конвульсии тела под ним прекратились, и вампир с
неожиданным страхом увидел, что сжимает в руках, почти надвое
перегрызенную дубину. Ту самую, которую миг назад, держал перед собой,
человек. В глотке противно скребли опилки, а рядом раздался безрадостный
детский смех. Но он был слишком стар, что бы позволить себе удивляться, и
слишком опытен, что бы испугаться магических штучек юного волшебника.
Вампир мгновенно развернулся и бросился на безоружного мелкого магика.
Пальцы выдвинули длинные ногти-ножи и устремились к горлу жертвы.
Мальчишка попытался отскочить, но не успел. Глаза его как-то странно
заблестели, но вампиру было не до этого. Его пальцы сжали худую шею, но не
пробили кожу, которая на ощупь вдруг стала похожа на железо. Затем юнец
очень медленно поднял руки и перехватил запястья нападающего. Тот дернулся,
пытаясь оторваться, но внезапно осознал, что скован. Действо, которое
творилось перед ним, было неожиданным и новым даже для его искушенного
опыта. Шея мальчика, на которой сомкнулись его лапы, покрылась серебром,
