Там избы ждут на курьих ножках... - Вихарева Анастасия (читать книги онлайн регистрации .TXT) 📗

Если ближний решил стать вампиром и проник в матричную память — отрезал корень, срубил дерево, забил ложной информацией, выдавил сознание ближнего, передвинул межу, чтобы править в земле безраздельно, накладывая крест и утвердив в земле нового хозяина, то человек никогда не сможет думать, как если бы, когда был чист от крови. Скрытые во тьме образы, постоянно маячат перед сознанием, но вампиры не отражаются в зеркалах, поэтому ты не видишь ни ближнего, который прошел по твоей земле, ни тех, кто ему помогал. Все мысли твои обман, они настраивают тебя на служение. Ты говоришь, что вампир хотел бы услышать, ты поступаешь, как он хотел бы, ты думаешь, как ему понравилось бы. И если бы не некоторое количество противоположно направленной информации, которую по глупости или по дурости обратили против себя, мы бы не встретились…

— Ты хочешь сказать, что мой ближний вампир? И он говорит, что мне делать? — Манька в недоумении пожала плечами. — Даже если он есть, как ты говоришь, к чему ему становиться вампиром? Вампир вымышленный персонаж… У меня как-то в голове не укладывается, что можно желать стать вампиром…

Дьявол постучал Маньку по лбу.

— Вот Йеся, и двенадцать его учеников, которые едят хлеб и пьют вино — не заработали, но получили, а почему? С чего бы тысячи людей вдруг начали продавать имущество, чтобы стать босяком и облагодетельствовать апостолов?!

— Ну, не знаю… Наверное, народ любил, как ты говоришь, пришельцев, интеллигентную интеллектуальную беседу…

— Представь страну, в которой нет сирот, люди без боязни путешествуют, впускают мудрецов и мытарей, чтобы поговорить и послушать, суд третейский — старейшины от народа, обыкновенные люди, присяжные, первосвященники, знающие закон и участвующие во всех дискуссиях, ведь именно там начинали апостолы, и никто не запрещал, никто не останавливал, пока не вскрылись тайные дела, третья сторона, представляющая мировое сообщество, миротворцы с небольшой когортой, Пилат, Иуда, Филипп, Асаний… И никто их не гонит, не устраивает теракты, все понимают, это защита и туристы. Да, народ жил хорошо, был духовно развит, обращался друг с другом вежливо, всегда был готов прийти на помощь. Эллины, эфиопы, персы, мидяне, индийцы, и многие другие народы, которые читали писания, размышляя над ними. И вельможи не гнушались нищими путниками, усаживая их в повозку, чтобы вести умную беседу. Таковым был вельможа царицы Эфиопской, хранитель всех сокровищ ее, который пригрел змея… Это народ, который никого не предавал смерти. Не позволено ему было…

Кто бы в твое время накрыл столы и сказал: приходите, будем разговоры разговаривать? Нет таких!

И все же этот народ опорочили и сделали ужасом в глазах…

Йеся был казнен, как преступник, когда Иуда рассказал о нем то, что не знали другие — те, которые его принимали. Точно так же, как не помнят сейчас, когда приходят вампиры. Вспоминая, человек вспоминает и боль. Прежде всего, боль. То, чем хвалились вампиры: «и когда низринулся, расселось чрево его, и выпали все внутренности его… земля крови». Предать его мог каждый, но обычные люди, не посвященные в тайны маленькой компании, не находили ему вины, они лишь подтвердили виновность Йеси, когда обман был раскрыт, и нашли ни много, ни мало — кровь на них и на их детях. Рассеявшееся чрево и выпавшие внутренности.

— Он не за кровь был убит, за Храм, кажется…

— «И выйдя, Йеся шел от храма; и приступили ученики Его, чтобы показать Ему здания храма. Йеся же сказал им: видите ли всё это? Истинно говорю вам: не останется здесь камня на камне; всё будет разрушено…» «И некоторые, встав, лжесвидетельствовали против Него и говорили: мы слышали, как Он говорил: Я разрушу храм сей рукотворный, и через три дня воздвигну другой, нерукотворный. Но и такое свидетельство их не было достаточно. Тогда первосвященник стал посреди и спросил Иисуса: что Ты ничего не отвечаешь? что они против Тебя свидетельствуют? Но Он молчал и не отвечал ничего.

Разве они лжесвидетельствовали? Они сказали о том, что слышали. Естественно, собирали все сведения, относительно преступления. Где бывал, с кем встречался, что стало с людьми. Ребро человека, для которого накладывают Зов, не так-то просто найти в народе.

Нет, Манька, убили его за кровопускания. «И, отвечая, весь народ сказал: кровь Его на нас и на детях наших» — судили его за дела тайные, и только когда нашлись свидетели, хотя он отпирался.

Это свидетельствовал любимый ученик, племяш, хуже, малец, который был для дяди больше, чем племяш. Искали дела его тайные, а не явные. Даже Пилат, и тот испугался, когда понял, чем занимались будущие Благодетели. «Иудеи отвечали ему: мы имеем закон, и по закону нашему Он должен умереть, потому что сделал Себя Сыном Божьим. Пилат, услышав это слово, больше убоялся.»

Йеся не просто назвался! Он сделал себя сыном Божьим. И каждый, кто хоть сколько-то разбирается в Законе, ужаснется точно так же. Сын Божий приобретает землю неправедною мздою, а когда человек испытывает его, рассеивается чрево, и выпадают внутренности.

А кто из учеников выступил свидетелем? Почему испугались, если не делали ничего плохого? Почему не заступились и прятались от людей? И, как сказано в учении, каждый мог прийти и свидетельствовать за или против обвиняемого. Думаешь, у Йеси мало заступников было? Два ученика его были с Первосвященником на короткой ноге. А Петр, который отсек человеку ухо, и не пострадал? Где любвеобилие к людям? Все ученики сидели во дворе суда, в то время как народ приходил и уходил, чтобы выступить на суде. Свободно, не как теперь. Неужто, во имя исполнения писаний, равнодушно взирая, обрекли они своего Учителя на смерть? Никто им не мешал, не выгоняли из синагог и храмов.

А попробуй-ка, сунься со своею проповедью в церковь!

— Но он вроде за Царя был… — голова у Маньки шла кругом. — За то, что Царем себя посчитал, а царем нельзя было…

— Совершеннейшая глупость. «Пилат сказал Ему: итак Ты Царь? Иисус отвечал: ты говоришь, что Я Царь». А после этого вышел и сказал: «Я не вижу вины сего человека.» И Йесю побитого вывели — и вот, сказал, уже не Царь, даже если Царь…

Ты знаешь писание, ты так долго и много искала в нем правду и ответы на свои вопросы, а подумай-ка, сколько раз Йеся обнаружил в народе праведника? Нет ни одного человека, кроме тех, кто проливал над ним слезы, умасливая ноги, который бы понравился ему. Он так ненавидел людей, что готов был облить грязью всех, включая родителей, от которых отказался принародно.

И не погнушался от своего имени повторить: «сколько раз я хотел собрать детей твоих, как птица собирает птенцов, под крылья, а вы не захотели…»

Кто из людей мог бы сказать, что он собирает пророков, которые имели меня перед лицом, и говорили уста к устам каждый день? Кто мог сказать, что я их не собираю? Они не верили — они знали меня и пили со мной из одной чаши, как мои дети.

Или вот: «но один из воинов копьем пронзил Ему ребра, и тотчас истекла кровь и вода.»

А вода откуда взялась? В человеке, конечно, много воды, но в виде воды ее нет, если только водянкой человек не болел.

Или вот еще: «В это время пришли некоторые и рассказали Ему о Галилеянах, которых кровь Пилат смешал с жертвами их. Йеся сказал им на это: думаете ли вы, что эти Галилеяне были грешнее всех Галилеян, что так пострадали? Нет, говорю вам, но, если не покаетесь, все так же погибнете. Или думаете ли, что те восемнадцать человек, на которых упала башня Силоамская и побила их, виновнее были всех, живущих в Иерусалиме? Нет, говорю вам, но, если не покаетесь, все так же погибнете».

Как Пилат мог смешать кровь с кровью? Причем людей, которых признал виновными, а жертвы их невинными? И перед кем каяться? Перед Пилатом, который вершил суд?

«И сказал сию притчу: некто имел в винограднике своем посаженную смоковницу, и пришел искать плода на ней, и не нашел; и сказал виноградарю: вот, я третий год прихожу искать плода на этой смоковнице и не нахожу; сруби ее: на что она и землю занимает? Но он сказал ему в ответ: господин! оставь ее и на этот год, пока я окопаю ее и обложу навозом, — не принесет ли плода; если же нет, то в следующий срубишь ее.»