Лестница в небо - Федорочев Алексей (читать хорошую книгу полностью TXT) 📗
Часа через два, а может, даже три, в течение которых я просто бездумно шарахался по городу, знакомясь с ним ногами, я ощущаю себя умиротворенным, голодным и мокрым. А еще — заблудившимся! Но это же Питер, где почти на каждом шагу есть прибежище для таких, как я, — кондитерская, так что вскоре я уже сижу в уютном зальчике, грея руки о чашку с горячим кофе и поедая хрустящий, только что испеченный круассан. И совесть за прогулянный учебный день меня не грызет. Единственное, что слегка беспокоит, — как мне добраться теперь до дома, потому что район хоть и респектабельный, но абсолютно незнакомый. К счастью, в рекламном буклете, валяющемся на столе, прописан адрес этого чудесного заведения, так что можно вызвать такси. Хотя… вот же идиот! — машину можно просто заказать через официантку!
Глаза, зацепившись за адрес, снова и снова возвращаются к названию улицы. Что-то такое было связанное с этим… Точно, Григорий! Давненько этот козлина в моей жизни не мелькал: с августа не видел; а судя по номеру дома, квартира его — буквально в двух шагах. Гляжу на часы — почти полдень, вполне нормальное время для визитов, а если не застану — что ж, значит, не судьба: вернусь сюда, повторю кофе и уеду домой. Определившись с планами, расплачиваюсь и иду в гости.
Стоя перед дверью, играю в угадайку: кто мне откроет? Несмотря на приписанные родичами способности пророка, угадать получается редко, но вот у Гришки сто из ста откроет хорошенькая горничная — может, даже копия Эльзы…
Хм…
Не угадал!..
Уж чего-чего, но вида пьяного, взлохмаченного, небритого и (как вишенка на торте!) абсолютно голого хозяина с пистолетом в руках я бы даже в страшном сне не предположил!
— А… ты… Ну проходи, — и этот громила чешет дулом пистолета спину, после чего неверной походкой удаляется вглубь темного коридора, сверкая волосатыми ягодицами.
Как-то уже перехотелось…
С другой стороны, что я, голых мужиков не видел? Аккуратно прикрываю дверь и иду вслед за гвардейцем, с любопытством разглядывая чужое жилище.
Заметив мокрые и грязные следы, тянущиеся за мной по раритетному паркету, решаю все же снять уличную обувь. Пока возился, потерял мужчину из виду, поэтому иду на шум. Не совсем верное решение (верное, верное!!!), потому что из неожиданно распахнувшейся двери прямо на меня вылетает темноволосая девица в костюме Евы, одежду она в беспорядке прижимает к себе. От столкновения мы оба мгновение находимся в ступоре, а потом девушка начинает визжать. Зажимаю уши, но глаза-то у меня, черт побери, остались открытыми! Девица затыкается и уносится к выходу, радуя меня прелестным видом кормы (вот оно, тлетворное влияние Михалыча на мой словарный запас!).
Пока отвлекаюсь, провожая красотку глазами, пропускаю новое явление: следом за брюнеткой из комнаты вываливается блондинка. Ситуация повторяется, но на этот раз я хотя бы успеваю подержаться за ее округлости. В отличие от темненькой предшественницы блонди не визжит, а испуганно и беспомощно хлопает ресницами в моих объятиях. «Остановись, мгновенье, ты прекрасно!..», но и эта фея, освободившись из плена моих рук, скрывается в темноте коридора.
Шумно выдохнув, как перед стопкой водки, берусь за ручку двери, но оказываюсь сбит очередной девушкой. Для полного слюноотделения, эта дамочка щеголяет в поясе с чулками и полурасстегнутом корсете. И — вот гадство! — она не рыжая! Спрашивается, где в жизни справедливость? Или хотя бы закономерность? Еще одна брюнетка ловко уворачивается от попытки помочь, подмигивая и даря воздушный поцелуй, и с достоинством королевы удаляется в неизвестность так, словно шагает по подиуму.
В кои-то веки мне кажется, что я хочу быть Гришкой!!! Я завидую ему черной завистью!
На всякий случай жду еще какое-то время, но напрасно. Еще раз позавидовав гвардейцу, вхожу в гостиную, где натыкаюсь на следы затянувшейся гулянки, переходящей в запой. Смрад от перегара, разлитого алкоголя и застоявшегося табачного дыма стоит такой, что первым делом иду распахивать окно. Прикидываю объемы выпитого — и ужасаюсь: даже если делить на четверых — это надо запасную печень иметь, чтоб так бухать.
Все так же неодетый Гришка находится в одном из кресел, где жадно хлещет прямо из горлышка французское розовое вино урожая… хрен знает какого года.
Выбираю диванчик почище и, освободив его от явно девичьей штучки и скомканного мужского носка, осторожно присаживаюсь. Когда-то читал, что голый человек в присутствии одетого ощущает дискомфорт, но это определенно не тот случай. Осмолкина, похоже, с данным опусом познакомить забыли, потому что из нас двоих неудобно себя чувствует однозначно не он. Хотя, пережив первый шок, почти перестаю обращать на его наготу внимание, куда больше нервирует пистолет, до сих пор не выпущенный из руки хозяина. Если отрешиться от общего сюра, то тело у мужика почти идеальное — ни грамма жира, одни витые мышцы, вожделенные многими кубики пресса тоже присутствуют. Чисто эстетически портит впечатление частая сетка старых шрамов, покрывающая тело спереди от плеч до колен, лекарь во мне так и зудит убрать хотя бы наиболее уродливые.
— Одеться не хочешь? Дует из окна.
— А? — выходит гвардеец из прострации. — Сейчас…
Положив оружие на стол, он скрывается в недрах квартиры, а я с облегчением разряжаю опасную игрушку.
— Будешь? — вернувшись в накинутом и кое-как перепоясанном халате, предлагает мне радушный хозяин вино прямо в бутылке.
— Спасибо, но нет. Давно ты так?
— А я повторю; твое здоровье! — Остатки розового меняют место дислокации.
— Так давно ли ты запил?
— А тебе какое дело?
— Собственно, никакого, интересуюсь просто. Не чужие ведь люди! — Забавно, но допрашивать Гришку в таком состоянии абсолютно бесполезно, да и химии у меня с собой нет, а без нее могу только определить, врет или нет.
— Люди!.. Не чужие!.. Как же я тебя ненавижу!!! Бесишь!!!
— Э-э-э?.. — Искренне удивляюсь. Пламенной любви не ожидал, но хоть капельку-то признательности мог бы проявить — все же я когда-то для него почти невозможное совершил!
— Бесишь!!! Лезешь куда не надо! Лечишь всех… Бесишь!
Зря я, наверное, сюда пришел.
— Ненавижу!!! Вылечил!.. Я думал — сдохну, но терпел! И что?! Все то же самое!!! — орет Осмолкин, уже не нуждаясь в собеседнике. — Только и радости, что трахаться во всех позах!!! Да пошли они на хрен все!!!
Пустая бутылка летит в стену, взрываясь осколками во все стороны.
— Кости срослись, помех нет! — «Хренак!» новой бутылкой. — Только никто, мля, сказать не может, есть ли шансы! «Все в руках божьих!», — передразнивает он кого-то, — «Молитесь!» Тьфу! — Новый замах — и стук осколков по полу. — И ты, сучонок, знаешь — и молчишь!!! — Еще одна бутылка влетает в стену. — Знаешь! — Снова «ба-бах!» — И молчишь!!! — И еще раз, контрольная!
Радикальный способ избавляться от ненужной посуды… А кучно он их, практически в одно место друг за другом положил…
Пьяная истерика прекратилась так же внезапно, как и началась.
— Протрезви меня!.. — хрипло произносит мужчина. — Протрезви, ну! Можешь ведь!
С опаской приближаюсь к затихшему гвардейцу. Тот сидит недвижимо, со злой ухмылкой наблюдая за моими осторожными движениями. Но это только до моих манипуляций, потому что лечение приводит к закономерному итогу — мужчина срывается в направлении уборной. Выводить токсины проще всего естественным путем.
Спустя примерно полчаса ко мне выходит вполне адекватный человек. С мокрых волос на чистую растянутую футболку и домашние брюки капает вода, но это небо и земля по сравнению с мятым заляпанным халатом, что был на нем ранее. Оглядев разгромленную гостиную, он морщится и усаживается в то же кресло, что и раньше, вот только остатки спиртного летя г со стола на пол.
— Ты можешь вернуть источник? Да или нет? — резко и в лоб спрашивает он. Почему-то не хочу врать, хотя властный тон на меня не действует: впечатление произвел, это да, но скорее жалею его, чем подчиняюсь.
