Пятое Правило Волшебника, или Дух Огня - Гудкайнд Терри (книги бесплатно без регистрации .txt) 📗
Он ухмыльнулся и подмигнул через голову Далтона. Тереза, улыбаясь, приветственно склонила голову.
– Ах, Тереза, дорогая, говорил ли я вам уже, как божественно вы выглядите сегодня вечером? А прическа просто чудесна! Она придает вам вид доброго духа, пришедшего облагодетельствовать мой стол. Не будь вы замужем за моим помощником, я бы позже пригласил вас танцевать.
Министр редко танцевал с кем-то, кроме жены и – в виде протокольной обязанности – с заезжими высокопоставленными дамами.
– Почту за честь, министр, – заикаясь, пролепетала Тереза. – Как и мой муж, я уверена. Я не могу оказаться в более надежных руках в танцевальном зале. Или в любом другом месте.
Несмотря на обычное умение держаться со светской невозмутимостью, Тереза вспыхнула от оказанной Бертраном высокой чести. Она взволнованно опустила голову, помня о завистливых взглядах, следящих за ее беседой с самим министром культуры.
По гневному взгляду, сверкнувшему из-за спины министра, Далтон понял: не стоит опасаться, что этот танец – в процессе которого министр, несомненно, прижмет к себе полуобнаженную грудь Терезы – состоится. Госпожа Шанбор не позволит Бертрану демонстрировать отсутствие безоговорочной верности супруге.
Далтон вернулся к делам, поворачивая беседу в нужном ему направлении:
– Кое-кто из городских должностных лиц очень озабочен той ситуацией, о которой мы говорили.
– Что он сказал? – Бертран знал, о каком Директоре идет речь, и мудро воздерживался от упоминания имен, но глаза его гневно сверкнули.
– Ничего, – заверил его Далтон. – Но он настойчив. Он может предпринять расследование – потребовать объяснений. Есть люди, тайно нам противодействующие, и они с радостью поднимут крик о неприличном поведении. Если нам придется отбиваться от беспочвенных обвинений в нелояльности, это приведет к опасной потере времени и уведет нас в сторону от выполнения долга перед народом Андерита.
– Да вся эта идея – полный абсурд! – ответил министр, придерживаясь двусмысленного стиля разговора. – Ведь не веришь же ты на самом деле, что наш народ действительно устраивает заговор, чтобы противостоять нашим добрым деяниям?
Фраза прозвучала очень гладко, поскольку Бертран не раз ее произносил. Обычная предосторожность требовала, чтобы разговоры на публике велись крайне осторожно. Среди гостей вполне могли оказаться люди, владеющие волшебным даром, надеющиеся с его помощью услышать что-то, не предназначенное для посторонних ушей.
Далтон и сам прибегал к услугам женщины, обладающей таким даром.
– Мы посвятили жизнь служению андеритскому народу, – произнес Далтон, – и все же остаются завистники, жаждущие остановить прогресс и помешать нам улучшать положение трудящихся.
С тарелки, которую он разделял с женой, Бертран взял жареное лебединое крылышко и макнул его в мисочку с пряным соусом.
– Значит, по-твоему, подстрекатели, возможно, постараются создать нам сложности?
Госпожа Шанбор, внимательно прислушивающаяся к разговору, наклонилась ближе к мужу.
– Всякие там ораторы мгновенно ухватятся за возможность уничтожить отличную работу Бертрана. И охотно помогут любым смутьянам. – Она пристально посмотрела на Суверена, которого кормила с ладони юная супруга. – Нам предстоит серьезное дело, и совершенно не нужно, чтобы противники мельтешили у нас на пути.
Бертран Шанбор был наиболее вероятным кандидатом на пост Суверена, но у него имелись и враги. Суверен избирался пожизненно. Малейшая промашка в столь критический период могла выбросить министра из списка кандидатов. И многие просто спали и видели, чтобы министр допустил такой промах, пристально следя за ним и прислушиваясь к каждому слову.
Как только Бертран Шанбор станет Сувереном, можно будет перестать беспокоиться, но до той поры следует быть крайне осторожным.
– Вы отлично понимаете ситуацию, госпожа Шанбор, – одобрительно кивнул Далтон.
– Из чего, надо полагать, следует, что у тебя есть конкретное предложение, – хмыкнул Бертран.
– Верно. – Далтон понизил голос едва не до шепота. Крайне невежливо шептать при посторонних, но выхода у него не было. Необходимо начинать действовать, а шепота не услышит никто. – Думаю, наилучшим выходом будет, если мы нарушим существующее равновесие. То, что я имею в виду, поможет не только отделить зерна от плевел, но и не даст произрасти другим сорнякам.
Искоса поглядывая на стол Суверена, Далтон объяснил свой план. Госпожа Шанбор, улыбнувшись краем губ, приосанилась. Рекомендации Далтона пришлись ей по душе. Бертран, бесстрастно наблюдая за Клодиной, кивком выразил свое согласие.
Стейн вогнал кинжал в стол, демонстративно распоров тончайшую льняную скатерть.
– Почему бы мне просто не перерезать им глотку?
Министр огляделся по сторонам, проверяя, слышал ли кто предложение Стейна. Хильдемара побагровела от ярости. Тереза побледнела, услышав подобную речь из уст человека, носившего плащ из человеческих скальпов.
Стейна уже предупреждали. Если подобное заявление услышат и сообщат в соответствующие инстанции, за этим немедленно последует полоса расследований, которая наверняка привлечет внимание самой Матери-Исповедницы. И она не успокоится, пока не выяснит всю правду, а ежели таковое случится, она вполне может использовать свою магию, чтобы отстранить министра. Навсегда.
Далтон одарил Стейна убийственным взглядом, сулящим молчаливую угрозу. Стейн ухмыльнулся, демонстрируя желтые зубы.
– Дружеская шутка.
– Мне наплевать, насколько велика армия Имперского Ордена, – прорычал министр специально для тех, кто мог услышать слова Стейна. – Если вас не пригласят – что еще предстоит решить, – вся она поляжет перед Домини Диртх. Император знает, что это так, иначе не предлагал бы на наше рассмотрение столь щедрые условия мира. Я уверен, что он будет крайне недоволен, если один из его людей оскорбит нашу культуру и законы, по которым мы живем. Вы здесь представляете императора Джегана и прибыли, чтобы изложить нашему народу позиции императора и его щедрое предложение, не более того. Если понадобится, мы можем потребовать, чтобы эти предложения изложил кто-нибудь другой.
Стейн лишь ухмыльнулся этой пламенной речи.
– Да я только пошутил, конечно. Такая пустая болтовня в обычаях моего народа. Там, откуда я прибыл, такие слова вполне обычны, и никто не обижается. Заверяю вас, что просто хотел вас позабавить.
– Надеюсь, вы будете лучше выбирать выражения, когда станете говорить с нашим народом, – буркнул министр. – Вы прибыли для обсуждения крайне серьезных дел. Директора вряд ли верно оценят столь грубый юмор.
– Мастер Кэмпбелл объяснил мне нетерпимость вашей культуры к таким заявлениям, – хрипло засмеялся Стейн, – но моя грубая натура вынудила меня забыть его мудрые слова. Пожалуйста, извините мое дурное чувство юмора. Я никого не хотел обидеть.
– Ну ладно. – Бертран откинулся на спинку стула. Внимательный взгляд скользил по гостям. – Народ Андерита очень плохо воспринимает жестокость и не привык к таким разговорам, не говоря уж о действиях.
Стейн склонил голову.
– Мне еще предстоит усвоить образцовые обычаи вашей великой культуры. Я с нетерпением жду возможности узнать ваши наилучшие порядки.
После столь обезоруживающих слов мнение Далтона об имперце возросло. Всклокоченная голова Стейна производила обманчивое впечатление. То, что скрывалось внутри этой головы, было куда как упорядоченно.
Если госпожа Шанбор и уловила злобное ехидство в тираде Стейна, то никак этого не продемонстрировала, и на лице ее снова появилось обычное приторное выражение.
– Мы все понимаем и восхищаемся вашим искренним стремлением узнать то, что кажется вам… странными обычаями. – Она кончиками пальцев подтолкнула к Стейну его кубок. – Пожалуйста, попробуйте нашего лучшего вина из долины Нариф. Нам всем оно очень нравится.
Если госпожа Шанбор не уловила в словах Стейна скрытого сарказма, то Тереза поняла все точно. В отличие от Хильдемары Тереза всю свою сознательную жизнь провела среди женщин на линии фронта, где слова использовали как оружие, способное пустить противнику кровь. И чем выше уровень, тем острее оружие. В такой ситуации либо быстро учишься понимать, когда тебя укололи и пустили кровь, либо выбываешь из игры.
