Тринадцатый отдел, книга первая (СИ) - Рогозин Олег (бесплатные версии книг TXT) 📗
«Вот чего я боялся. И хотел. Это невозможно, я схожу с ума… или уже…»
Он уцепился за плечи мужчины, попытался удержать равновесие — пальцы соскользнули, сминая ткань рубашки. Игорь поддержал его одной рукой, обнимая за талию, второй гладил по спине, посылая сонмы сладостных мурашек вдоль позвоночника. Его движения были уверенными и властными, и жесткая щетина действительно царапала щеку, и привкус коньяка на губах добавлял происходящему иррациональности. Когда он прервал поцелуй, у Саши уже ощутимо кружилась голова — но ощущение это было, как ни странно, приятным.
— Пойдем, — Рогозин потянул его за собой, и парень послушно шагнул за ним в гостиную.
— Выпьешь?
Саша глянул мельком на бутылку и помотал головой.
— Меня и так плющит, — признался он с обезоруживающей честностью. Майор рассмеялся.
— Оно и видно.
Он мягко усадил Сашу на широкий кожаный диван, и сам устроился рядом. Второй поцелуй был еще дольше, и парню пришлось, в конце концов, самому отстраниться, пытаясь отдышаться, потому что сердце едва не выскакивало из груди.
— Ты перестанешь меня бояться, или нет? — с улыбкой спросил Рогозин. Его руки уже скользили по голой коже спины, бесстыдно задирая футболку парня, и от этого простого движения по телу Саши точно электрические искры пробегали.
— Неа, — Саша помотал головой. — Так интереснее…
— Да ты экстремал, однако, — фыркнул майор и все-таки стянул с него футболку. — Как в том анекдоте…
— В каком? — немедленно спросил Саша. Он чувствовал, что ему просто необходима пауза. Не то, чтобы он не хотел продолжения… но от интенсивности ощущений просто сносило крышу. Те несколько торопливых перепихов с девчонками, что парень гордо именовал до сих пор своим «сексуальным опытом», ничуть не подготовили его к такому. Он и понятия не имел, что так бывает — когда от одних только прикосновений в мозгу точно бомбы взрываются.
Игорь улыбнулся и убрал руки, точно прочитав его мысли.
— Ну, как там… сидят в тюремной камере педофил, зоофил, некрофил и экстремал…
Отцепившись на время от Саши, он нашел другое занятие — стал медленно расстегивать собственную рубашку. Медленно и, в некотором роде, демонстративно. Саша не мог оторвать взгляда от крохотных блестящих пуговиц, одна за другой выскальзывавших из петель.
— И зоофил говорит, сейчас бы кошечку… Педофил — ну да, маленькую такую… Некрофил — ага, и желательно, мертвую… А экстремал и говорит: «Мяу!»
Анекдот был, честно говоря, так себе, но Саша все же улыбнулся. В каком-то смысле, и впрямь про него. Нормальный человек не влип бы во всю эту историю…
— Ну, - сказал он, сгоняя в кучу разбегающиеся мысли, — вы же, надеюсь, не некрофил?
— Не знаю, не пробовал, — ответил майор, и в следующую секунду Саша оказался лежащим на лопатках, а Игорь, накрыв его губы очередным жадным поцелуем, решительно расстегивал его брюки.
Саша в общих чертах представлял, что случится дальше — поколение интернета не испытывает недостатка в теоретической подготовке. Несмотря на растущее возбуждение, в глубине души он опасался, что будет больно… но больно было только поначалу. Он чувствовал, что Игорь может быть гораздо грубее, двигаться сильнее и резче — но сдерживается, старается не навредить, не причинить боли. И, конечно, он мог бы и не тратить столько времени, подготавливая и успокаивая парня, чтобы тот, наконец, раскрылся — во всех смыслах этого слова. Но, видимо, садистом Рогозин тоже не был — что бы там ни ворчали по этому поводу впечатлительные сотрудники, ушибленные всякими там моральными принципами. Он прикасался к парню мягко, осторожно, безошибочно отыскивая самые чувствительные места — может, этому тоже учат в спецслужбах? Под конец Саша, кажется, стонал и кричал в голос, от накатывающего удовольствия — он не помнил этого наверняка, все было, как в тумане, но горло потом саднило, точно сорванное от крика. Потом — гораздо позже, когда он лежал, долго пытаясь восстановить дыхание, в теплых и сильных объятиях, а Игорь шептал ему что-то на ухо, вперемешку с поцелуями, но парень в кои-то веки его не слушал, потому что, сколько можно болтать, в конце-то концов.
6.
Всякие там Шекспиры и прочие то ли безнадежные романтики, то ли циничные эксплуататоры заезженной темы любви, на разные голоса утверждают, что нет ничего приятней, чем проснуться на заре, когда твоя возлюбленная еще дремлет, обнаружить на своем плече ее хрупкую головку, прильнуть поцелуем к ее тонкому запястью, с умилением поправить ее золотистые локоны, и все такое прочее… Интересно, что бы они посоветовали парню, который проснулся на заре, обнаружив на себе килограммов этак восемьдесят живого веса, причем преимущественно — накачанных мыщц, и витающий в воздухе ненавязчивый аромат перегара, для полного комплекта?
Саша попытался тихо выскользнуть из объятий начальника… ага, сейчас, выскользнешь из этого стального захвата, как же.
— Игорь Семенович, — тихо позвал он, ткнув его осторожно в плечо, и немедленно почувствовал себя идиотом. Ну а как, интересно, к нему теперь обращаться, после того, что они творили ночью на этом самом диване?
— Шеф, — сказал он уже громче, — марсиане атакуют!
Рогозин только хмыкнул во сне, точно сомневаясь в достоверности сообщения, и даже не пошевельнулся. Абсурд ситуации нарастал. «Как же его будить-то?»— растерянно подумал Саша. И, усмехнувшись внезапно возникшей мысли, рявкнул вдруг ему в самое ухо:
— Товарищ майор, разрешите обратиться!
Надо отдать должное реакции Игоря — даже свалившись с дивана при пробуждении, он успел сгруппироваться. На ноги, впрочем, он уже не вскочил — сел на полу и очумело посмотрел на Сашу.
— Ты бы еще спросил, где ключи от танка, — сказал он почти что жалобно.
— Какие ключи? — хихикнул Саша.
— Шутка есть такая, армейская. Можно еще ведро на голову спящему надеть и постучать по нему, тоже весело…
— В следующий раз непременно попробую, — заверил его Саша. — А что было делать? Вы не просыпались…
— Могу я хоть однажды расслабиться, а? — вздохнул майор. Поднял с пола свои брюки, отброшенные, видимо, вчера в порыве страсти... задумался, и полез куда-то в тумбочку за другими штанами. Саша сообразил, что он тоже, вообще-то, голый, поспешно натянул на себя диванное покрывало, и стал исподтишка любоваться подтянутой фигурой Игоря, пока тот одевался.
— Ну, а где же вопли и упреки, что я тебя нагло соблазнил и использовал? «Вы растоптали мои эдельвейсы» и все такое? — поинтересовался вдруг Рогозин.
— Насколько я помню, — сказал Саша, — я сам приперся. А вы даже сопротивлялись. Целых десять секунд. Так что все по-честному.
- Да, — Игорь задумчиво посмотрел на парня. — Ты временами такой рациональный, что аж страшно становится.
— Просто… — Саша сел на диване, обхватил себя руками, пытаясь сформулировать мысль. — Просто у меня очень много чего в голове крутилось все эти дни. Как будто плаваешь в океане, и не знаешь, за что ухватиться, что правильно, а что нет, что невозможно, а что — реальность. А теперь все как будто стало на свои места, все стало правильно. И я понятия не имею, почему.
Майор посмотрел на него и усмехнулся.
— А знаешь, что будет не только правильно, но и полезно? — сказал он назидательным тоном. Саша насторожился.
— Что?
— Утренняя пробежка! — торжественно объявил Рогозин. — Надевай штаны, и пошли, солнце уже высоко.
— Вы маньяк, — жалобно сказал Саша, сползая с дивана. — И опасный псих, точно…
— А ты… экстремал, — смеясь, Игорь ухватил его за плечи и легко поднял на ноги.
— Можно, я хоть в душ схожу?
— Душ — потом.
— Между прочим, — ворчал Саша, топая вслед за Игорем на улицу, — у меня некоторые… мыщцы слишком болят, чтобы бегать.
— На эту тему, кстати, анекдот есть, — сказал Игорь, и Саша мысленно застонал.
— Вы**ал, в общем, один грузин маленького мальчика…
Они как раз спускались в лифте, и благообразного вида старушка, тоже вызвавшая лифт этажом ниже, почему-то внезапно решила пойти по лестнице.
