Дороги Мертвых - Браст Стивен (книги хорошем качестве бесплатно без регистрации TXT) 📗
Хорошо известно, что большинство Императорского леса шло из этой области. В дни Империи лес, чаще всего, сплавляли по реке Локоть до того места, где его можно было погрузить на корабли, которые отвозили его в Хартр и на остров Элде, или на огромные баржи, которые плыли Большим Каналом от Кандлтауна до города Драгейра. Из этого читатель может заключить, что река Локоть была жизненно необходима для всей области; мы можем только сказать, что это заключение абсолютно правильно.
Река Локоть получила свое имя от некоего Тиасы, который, увидев ее с вершины горы Черная Птица, вообразил, что она напоминает согнутую в локте руку, так как ее западное русло делает резкий поворот на юг, когда соединяется с другими речками, бегущими с горы, о которой мы только что имели честь упомянуть. Что касается самой горы Черная Птица, то, откровенно говоря, о ней мало что можно сказать, за исключением того, что на ней нет изобилия черных птиц; ее назвали так скорее по имени Лорда Черная Птица, из Дома Ястреба, который первым открыл ее и назвал своим именем. Он также дал имя и речке, текущей с нее, реке, в которую впадет эта речка и которая впадает в реку Локоть как раз в районе локтя, и окружающей их области.
Впервые область была заселена во время Правления Креоты в Восьмом Цикле, и, когда в Девятое Правление Исолы, здесь было основано герцогство, первый герцог, который, кстати, был Дзурлордом, естественно принял титул Герцог Черная Птица. Еще более естественно, что Леди Черная Птица из Дома Ястреба бурно запротестовала, следствием чего стала судебная битва под председательством Йоричей. Леди Черная Птица наняла знаменитого адвоката Сэра Нивья, а Герцог Черная Птица попросил помощи у блистательной Леди Джулатил, после чего битва между адвокатами длилась семьсот лет и породила несколько прецедентов, на которые часто ссылаются в делах такого рода. В конце концов был достигнут компромисс: Леди Черная Птица была признана единственной обладательницей своего титула, а имя герцогства была изменено с Черная Птица на Река Черная Птица; вот почему единственная и огромная политическая структура географической области Харата названа, на самом деле, по имени крошечной речки, почти ручейка, которая течет через герцогство на расстояние не больше мили.
Читатель должен понимать, что для всей этой области Междуцарствие, во время которого прервалась торговля, было самой настоящей катастрофой; тем не менее необходимо сказать, что в графстве Ларкшпур, в котором находилась сама Герцогиня Река Черная Птица, дела были далеко не так плохи, как во многих других местах, в основном из-за сочетания низменности с горами, что, благодаря исключительно теплому лету и умеренной зиме, позволяло выращивать рис, который, вместе с бараниной, по меньшей мере давал возможность сопротивляться голоду, а это было намного больше, чем можно была сказать о большинстве тех мест, которые раньше были Империей.
Замок Ларкшпур был длинным, низким сооружением, построенным вместо старого, не сумевшего пережить землетрясения, последовавшие за Катастрофой Адрона. Новое здание было не только низким, но и было выстроено надежно и прочно из камней, привезенных к реке Локоть с большими издержками и трудностями из-за разрыва в коммуникациях, о котором мы уже упоминали. В общем и целом это было удобный особняк, хотя и не такой впечатляющий, какого можно было ожидать от леди Дзур, к тому же Наследницы. Но учитывая ее переживания во время последних лет перед Междуцарствием — описание которых, мы надеемся, читатель разрешит нам пропустить — Сенния решила, что, вместо выставления напоказ гордости, обычной для Принцессы ее дома, она построит дом, в котором сможет вырастить свою дочь — а в настоящее время дочь была единственной целью и причиной ее жизни.
Это дочь, о которой мы уже несколько раз упоминали, был молоденькой девушкой, не достигшей и девяноста лет. Она обладала миндалевидными глазами и острыми ушками ее дома, но природа наделила ее и такими густыми длинными волосами, что, если бы она не стригла их, они опускались бы ей до пояса. Хотя она была невысока, но не производила впечатления хрупкости, скорее наоборот, от нее веяло силой и здоровьем, заключенными в маленький футляр, из которого они могли вырваться в любой момент; и, хотя она была слишком молода для тех особенностей характера, которые читались по чертам ее лица, тем не менее можно было, глядя на нее, угадать скрытую жестокость, пока спрятанную под задорной улыбкой, и острый ум, намного более острый, чем обычно ожидают от Дзура. На вид она была одной из тех, кто часто улыбается и громко смеется; и, во всяком случае по мнению ее матери, ей требовался только удобный случай, чтобы прославить свое имя, а заодно принести честь своему клану и своему Дому; действительно, ее колыбельной песней была «Танец Битвы Шести Флагов» Бид'на, которая не слишком помогала ей заснуть, зато, по меньшей мере по мнению Сеннии, исподволь внушала ей здоровый военный дух и стремление к победе и славе.
Мы глядим на нее в то самое мгновение, когда наша история требует, чтобы мы уделили определенное внимание ей и ее действиям, и видим, что она сидит перед окном своей комнаты. Мы должны добавить, что она довольно часто сидела таким образом, глядя в окно. Среди многих великолепных и поражающих воображение чудес этого мира, которые боги соизволили нам даровать, вид из окна комнаты Ибронки, должны мы признаться, не слишком впечатлял. Действительно, помимо плоских, ничем не украшенных травянистых степей, по которым бродили овцы, единственной заслуживающей упоминания особенностью местности была пара серых камней, каждый высотой в шесть или семь метров, которые остались здесь после постройки замка и не были увезены. Ибронка, как ребенок с необычайно богатым для Дзура воображением, решила, что эти камни были людьми, назвала одного из них Хергер, а другого Бергер, сочинила целую историю об этих воображаемых людях, и таким образом приятно проводила многие часы. Читатель немедленно поймет, насколько такая умственная деятельность необычна для характера леди Дзур; и тем не менее она была неотъемлемой частью характера Ибронки, и поэтому мы чувствуем себя обязанными привлечь к ней внимание читателя.
Но как раз именно сейчас, когда она глядела из окна, ее мысли были связаны не с ее каменными друзьями, но, скорее, с живым человеческим существом — точнее с тем, кого, сидевшего на старой измученной лошади, цвет которой мы определим как смесь белого со странный оттенком рыжего, она увидела на дороге, ясно видной из ее окна. Когда всадник приблизился к замку, изгиб дороги скрыл его из вида, так как из ее комнаты, находящейся в задней части особняка, не была видна дорога к парадному входу в замок, а именно туда, судя по всему, и направлялся всадник.
Мы бы пренебрегли своим долгом историка, если бы упустили отметить, что в то время, в течении Междуцарствия, любой посетитель возбуждал тревогу и волнение; этот посетитель, вместе со своей лошадью — или, более точно, пони — которая брела опустив голову чуть ли не ниже колен, не стал исключением. Ибронка, на которой не было почти ничего, а это едва ли подходило для встречи с незнакомцем любого рода, быстро оделась, даже не дожидаясь своей служанки, после чего понеслась через весь замок к парадной двери, которую мгновенно распахнула только для того, чтобы к своему изумлению, если не сказать замешательству, обнаружить, что перед ней никого нет. И в самом деле, не только перед дверью не было никого, но и на дороге не было видно ни малейшего следа лошади или всадника, сколько бы она не всматривалась. Это, подумала она, настоящая загадка: каким образом могли лошадь и всадник исчезнуть за такой короткой промежуток времени в наше время, когда, как она была уверена, можно найди только самую малость волшебства, да и то самого ничтожного и мелкого сорта?
Вполне возможно, что она провела бы несколько минут или даже часов, обдумывая эту тайну, если бы ее не прервала служанка, которая подбежала к ней со следующими словами, — Миледи, к вам посетитель.
