Пчелиный волк - Веркин Эдуард (читаемые книги читать TXT) 📗
Котел скрипнул по железу.
– О-па. – Коровин отбросил посуду и принялся раскапывать клад руками.
Успешно.
Клад оказался небольшим квадратным сундучком, с большой ручкой на крышке.
– Пиастры, пиастры, – сказал я. – Коровин, жажда наживы еще никого не доводила до добра…
– Я знаю. – Коровин схватился за ручку и дернул.
Сундучок не открылся. Коровин подергал еще. Бесполезно.
– Ладно, – кивнул Коровин. – Ладно. Применим старую тактику…
Он достал из-за пазухи небольшой кожаный мешочек и вытряс на руку несколько мумифицированных былинок. Понюхал. Выбрал длинную коричневую травинку, остальные спрятал.
– Разрыв-трава, – пояснил Коровин, сунул травинку в замок и принялся ворочать в нем как отмычкой.
Ворочал-ворочал, потом подергал за ручку. Бесполезно.
– Высохла, зараза. – Коровин смял травинку и бросил на землю. – Лучше ломом бы…
– Лома я не захватил, – сказал я. – Но помочь попробую. Отойди.
Я отстранил Коровина в сторону и присел перед сундучком.
Замок на сундучке оказался довольно простым, это сразу было видно. Я огляделся, поднял камень и принялся постукивать вокруг скважины. Стукну и слушаю, стукну и слушаю. Простукав замок хорошенько, я стукнул посильнее.
Замок щелкнул, крышка приподнялась.
– Как это? – Коровин поглядел на меня с удивлением.
Я многозначительно не ответил. На самом деле все было просто. На базе учили не только стрелять и плавать, а еще и другим интересным вещицам. «Спецкурс Гудини», так это называлось. Освобождаться от пут и наручников, задерживать дыхание на пять минут, маскироваться в любой обстановке. Выбираться из закрытой комнаты.
А чтобы выбраться из закрытой комнаты, надо уметь открывать замки.
Гудини мог открыть замок с одного удара, кулаком, мне на это требовалось несколько минут. Конечно, так можно справиться лишь с замками определенной конструкции, но сундучок был как раз из таких.
Я немножечко приподнял крышку и сделал приглашающий жест.
Коровин вожделеюще заклокотал, оттолкнул меня, откинул крышку сундучка и погрузил пальцы в золотоносные глубины. В сундучке щелкнуло.
– Ы-ы! – зарычал Коровин и попытался извлечь руки.
Не получилось.
– Помоги! – взвизгнул Коровин. – Оно меня держит!
Я осторожно приподнял крышку сундучка и обнаружил, что под крышкой располагается крепкий кроличий капкан, в котором и зажались алчные коровинские конечности.
– Интересно как, – сказал я. – Видно, что сундучок зарыл человек с фантазией…
– Мне пальцы перебило! – простонал Коровин. – Как я буду на пианинеиграть?
– Ты еще на пианино играешь?
– Нет. – Коровин попытался стряхнуть капкан, но лишь поморщился. – Но вдруг мне когда-нибудь захочется?
– Руками любой дурак на пианино может, – сказал я. – В последнее время в приличном обществе принято играть ногами. Это гораздо сложнее и ценится выше. Это изысканно. Так что не плачь, Коровин, этот сундучок на самом деле открывает перед тобой обширные перспективы… Кстати, Коровин, ты в курсе, что волки, попавшие в капкан, отгрызают себе лапы?
– Ты что, предлагаешь мне отгрызть пальцы?! – истерично воскликнул Коровин.
– Надо попробовать…
– Доставай меня оттуда! – Коровин встряхнул сундучком. – Или я не ручаюсь за последствия!
– Ты меня забодаешь?
У Коровина перекосилось лицо, и я поспешил выручить его из сундучка. Оттянул пружину капкана.
Коровин принялся дуть на свои освободившиеся ладони, растирать их и возлагать на Доминикуса, который как нельзя кстати оказался поблизости. Боль отступила быстро, Коровин бешено огляделся и увидел сундучок.
Он схватил его, заорал и уронил о землю.
Сундучок был крепким, разбить его с первого раза не удалось, Коровин в ярости подхватил сундучок и снова уронил. Этим он занимался минуты, наверное, четыре: поднимал-ронял, поднимал-ронял, поднимал-ронял. Через четыре минуты роняния Коровин утомился и оставил сундучок в покое.
– Ты внимательно посмотрел? – спросил я. – Может, там еще чего-нибудь внутри есть? Попробуй…
Коровин схватил сундучок и собрался было забросить его в гущу лебеды, но я его остановил:
– Не стоит, Коровин. Этот сундучок – наше единственное имущество. Кроме котла.
– Ну и тащи его сам! – Коровин плюнул на сундучок, но не попал.
Коровин был перемазан в жирном черноземе, на него налипли корни, листья и синеватые неприятные личинки с большими глазами. Выглядел Коровин уныло, но при этом как-то яростно.
– Идем, – сказал он злобно. – А то на самое главное опоздаем.
– А ты уверен, что нам все-таки надо туда? – Я поднял сундучок. – Может, еще кладов поищем?
– Безоговорочно уверен. К тому же эти га… эльфы наверняка знают что-нибудь. Про того, кто тебе нужен.
Шагов через сто лоза, вернее, лебеда дрогнула и снова указала вниз.
– Интересно… – сказал я. – Что же там такое? Говорят, что, когда лоза так дергается, это к кладу…
– Нечего. – Коровин злобно подул на свои руки. – Нечего поощрять дурацких шутников. Кто их знает, чего они еще тут поназарывали…
Коровин поморщился, и я тут же представил Коровина пять лет назад.
После третьего урока Коровин прячется в кустах рядом со школой, выкидывает кошелек на леске и ждет. Первоклашки возвращаются домой, замечают кошелек. Радостно бегут за ним. Кошелек удирает. Первоклашки прибавляют скорости и нагоняют. Отталкивая друг друга, лезут внутрь. Внутри устройство, состоящее из пружины и лопатки, в которую ценящий хорошую шутку Коровин заложил жидкого куриного помета. Кошелек открывается, катапульта срабатывает, перемазанные ребятишки с ревом разбегаются.
Весело.
– Идем скорее, тут уже действительно недалеко, – снова сказал Коровин. – Черт с ними, с этими кладами…
Вероятно, Коровин тоже вспомнил себя пять лет назад.
Глава 4. Коровин и бог ветра
Медленно, но, видимо, верно мы продвигались к эльфийскому амбару. Когда амбар приблизился на расстояние выстрела из рогатки, Коровин остановился, подул на пальцы и сказал:
– Надо немножко замаскироваться. Я известен всей этой публике. Сам понимаешь, могут не одобрить.
– Бить будут как? – поинтересовался я. – С применением технических средств или по старинке?
Коровин не ответил. Юркнул рукой в рубище, извлек косичку. Косичка была сплетена из жестких длинных волос золотистого цвета. Кроме косички Коровин извлек еще кусок какой-то черной смолы, послюнявил ее, натер затылок и косичку приклеил.
– Совсем лысый эльф – это как-то…
Коровин поморщился. Затем скорбно покачал головой, плюнул и насадил на свою тыкву котел. Косичка выставилась из-под края.
– Ты думаешь, так тебя не узнают? – спросил я.
– Ага. Я прекрасно знаю эльфийскую психологию. Они все будут пялиться на котел, а то, что под котлом, и не заметят. Стадо. Энлиль ведет их, как слепых баранов. Кстати, хочешь, я расскажу тебе свою историю? В ознакомительном, так сказать, порядке?
Я ничего против истории Коровина не имел. Вдруг она у него интересная? Вдруг она мне подойдет? И тогда я войду не в почтовое отделение города Мельбурна, а в почтовое отделение какого-нибудь Свияжска или Вытегры…
Но Коровин рассказывал совсем не про Вытегру:
– Жил я в городе Галиче, которому восемьсот с лишним лет, он, кажется, всего на семь лет младше Москвы. У нас был такой маленький дом, одна комната, а внизу озеро, а в озере караси и дорога рядом идет в Сибирь, по ней когда-то каторжников гнали. Декабристов в том числе. И тоска такая, хоть выпью вой. Учился я в школе, а после школы все у нас в педагогическое училище шли, на педагога начальных классов. И бабушка мне сказала, чтобы я поступал на подготовительные курсы. Иди, говорит, внучок, там на баяне учат играть…
– Это в Галич к вам приезжали японцы за секретом пряника? – спросил я.
– Какого пряника?
– Ну, пряника имени Кинг-Конга?
– А, – закачал головой Коровин, – да, в Галич. Специально за пряником. Теперь в Японии его тоже выпускают, называется «Галич-сан»… Впрочем, я отвлекся… Жил я на одном берегу озера, а на другом было училище, на подготовительнве курсы ходить далеко. Но я ходил. Только дело шло туго, я почему-то никак не мог выучиться играть на баяне, в то время как на других инструментах я играл вполне ничего. И я решил сбежать на товарнике на Байкал.
