Полотно темных душ - Бергстром Элейн (читаем книги онлайн без регистрации .txt) 📗
Что-то испугало гоблинов, испугало так сильно, что они не обратили внимания на то, что Лео был один и почти не вооружен. Они так боялись чего-то, что не решились напасть. Лео подумал о том, что окажись на его месте Пето, гоблины испугались бы и его.
Что бы ни испугало гоблинов – оно было здесь, в этой долине. В воздухе витали беспокойство и тревога, сходные с теми, какие ощущались когда-то в крепости. Беспокойство было настолько сильным, что даже теплое солнце, под лучами которого начинал подтаивать снег на южных склонах холмов, не в силах было победить его.
На границе Тепеста тропа огибала небольшую рощу. За рощей сидела у тропы фигура в черном плаще с капюшоном. Когда Лео приблизился, человек встал и откинул капюшон на плечи. Лео увидел знакомую светлую кожу и серебряные волосы.
– Жон! – воскликнул Лео, не сдерживая своей искренней радости, однако остановился, и осторожность его позы была почти равна его радости.
– Я так и думал что они пошлют тебя, – проговорил Джонатан вместо приветствия и прибавил предостерегающим тоном: – Возвращайся в крепость.
– Я должен поговорить с тобой и с Иваром. У меня есть нехорошие новости, но ты – я полагаю – уже все знаешь.
– Я не пропущу тебя. Поворачивай назад, если дорожишь своей жизнью.
– Вот как? – Лео горько улыбнулся. – А ведь я учил тебя, помнишь? Может быть, твое могущество и возросло после занятий с Иваром, но со мной тебе не справиться.
Лео опустил руку в карман, прикоснувшись пальцами к мелкому песку, который он припас именно для этого момента. Проделав это, он прочел простое заклинание, которое непременно должно было усыпить юношу. Заклинание всегда срабатывало, пока Жон был молод, но теперь оно не произвело желаемого действия. Скрывая свою тревогу, Лео стал медленно приближаться к Джонатану, разговаривая с ним тихо и спокойно, словно пытаясь успокоить раненое и испуганное дикое животное.
– Пойдем со мной, – сказал он юноше, – давай вместе придем к Ивару и переговорим с ним.
– Нет!!! – это был вопль отчаяния.
Лео продолжал приближаться. В следующий момент он готов был схватить Жона. Лео был больше и сильнее, и он не сомневался, что, если дело дойдет до физического столкновения, он сумеет одолеть юношу и притащить его к Ивару.
– Мы ни в чем не обвиняем тебя, Жон. Просто мы беспокоимся за тебя. Позволь мне…
Лео почти дотронулся до Джонатана, когда увидел его глаза, в которых горела отчаянная решимость, увидел быстрый жест руки, завершающий огненное заклятье, заготовленное задолго до того, как Лео появился на тропе.
Стена пламени выросла вокруг него, последние слова Лео превратились в крик мучения и боли, который скоро перешел в хрип. Обожженное тело Лео рухнуло на тропу и превратилось в головешки. Жон молча стоял над обугленными останками.
– Лжецы… – прошептал он, и прошлое немедленно ожило в нем, подкатив к горлу тугим комком. Слезы застилали ему глаза, а горе душило его, и он не смог прочесть ни одной из молитв Стражей.
– Пусть светлые силы зари, побеждающей тьму… – Слова молитвы внезапно куда-то пропали, как будто смерть Лео мешала ему припомнить весь текст. – Лжецы, – повторил он, продолжая плакать стоя на коленях.
Когда слезы высохли на его щеках, Жон спрятал поглубже свое горе и, переправившись через реку, направился в Линде. Еще издалека он разглядел Сондру в ее ярком голубом плаще, стоящую у дверей таверны, и прибавил шаг. Завидев его, Сондра выбежала навстречу, схватила его за руку и крепко поцеловала.
– Жон! Я так волновалась!
– Волновалась? Из-за меня? Но почему? – спросил Жон, стараясь, чтобы голос его звучал как можно беззаботнее.
– Столько человек погибло, Жон. Пожалуйста, в следующий раз предупреди меня, когда будешь уходить. Я волнуюсь и ничего не могу с этим поделать!
С этими словами Сондра втащила его в двери, как будто каменные стены гостиницы способны были защитить их от всепроникающего зла.
Он исполнил приказ Моргота. Теперь Сондре ничего не грозит. Все остальное не имеет значения.
Маэв стояла у окна собственного дома и смотрела, как туман поднимается над нагретыми солнцем холмами. Вечерело. Над Линде сгущались сумерки.
Она часто мечтала о том, как бы вырваться из-под власти трех ведьм, перестать служить им, но ни разу она еще не осмеливалась испытать на себе силу их проклятья. Моргот обещал ей, что после следующего полнолуния, когда его легионы будут освобождены из плена Полотна, он уничтожит колдуний и их проклятье, которое они наложили на Маэв.
Так же как и она сама, Моргот был красив, но исполнен тщеславия, и многие их цели совпадали. В их душах было так много общего, что Маэв рискнула начать служить Морготу по своей собственной воле.
Уже почти совсем стемнело, и Маэв с минуты на минуту ждала, когда появится ее стая. Быстро раздевшись, она преобразилась в лисицу. Первым прибежал Ласос – один из последних ее любовников, новый член стаи. За ним из темноты возникли Марк и один из старейшин села – Зеполи. Даже в обличье волков все трое были столь неуверены в своих действиях, столь очевидно растеряны и сбиты с толку тем, что им приходилось служить новому господину, что Маэв захотелось вышучивать и дразнить их. После того как ей удалось заманить Фиана в ловушку трех ведьм, он на протяжении нескольких месяцев служил для них источником самых извращенных наслаждений, и ведьмы в конце концов потребовали от Маэв, чтобы следующие жертвы, которых она приведет к ним, обладали способностью к ликантропическим изменениям, в процессе которых истерзанная плоть жертвы могла бы самоизлечиваться. Если бы Моргот не появился в их краях, Марк и Ласос уже весной оказались бы в пыточной машине колдуний и их медленная смерть растянулась бы на все лето, так что оба были бы мертвы еще до того, как с деревьев упали первые листья.
На всякий случай Маэв подождала еще немного, но Андор так и не присоединился к ним. Она не жалела об этом. Он не подчинялся ей, а его отсутствие в гостинице этой ночью наверняка будет замечено.
Маэв вывела стаю в лес за пределами поселка.
Этой ночью они поохотились всласть, в клочья разорвав небольшую стаю гоблинов, которая еще не успела убраться из этих краев. Затем стая беззвучно промчалась по поселку, мимо домов с наглухо закрытыми ставнями, мимо гостиницы, мимо пустых хижин, направляясь к дому, в котором некая семья довольно опрометчиво решила поселиться на самой окраине Линде.
Тяжелые волчьи тела с силой ударяли в дверь дома. Женщина вооружилась пучками пылающей лучины, мужчина схватил серебряный кинжал и короткий меч, который он купил много лет назад у рыжеволосого чужеземца.
Между тем снаружи сильные человеческие руки, покрытые жесткой волчьей шерстью, забросили лисицу на крышу. Маэв без труда справилась с запором ставней на окнах второго этажа и проникла в дом.
Маленький ребенок спокойно спал в резной кроватке, укрытый одеялом, на котором был вышит такой же узор из ягод и листьев, какой украшал сломанные ставни. Рядом с кроваткой лежала девочка постарше, сестра малыша. Ни один из них не пошевелился, не проснулся даже тогда, когда Маэв с треском выломала ставни и в комнату ворвались клубы холодного воздуха и серебристый светящийся туман.
Маэв вынула дитя из кроватки и подняла его над головой так, что серебристый туман окутал его. Кончиками пальцев она ощутила леденящий холод, высасывающий жизнь из маленького тельца. Когда все было кончено, Маэв выбросила тело в окно, где ждала подачки голодная стая. Рычание волков, передравшихся из-за добычи, разбудило девочку. Она села на кровати, прижав к груди колени и отодвигаясь все дальше, по мере того как лисица-оборотень приближалась к ней. «Красивый ребенок», – подумала Маэв, разглядывая соломенные мягкие волосы и тонкие, но уже округлившиеся руки. Девчонка была юна, такую легко заставить забыть прошлое, легко научить чему угодно.
Человеческие руки Маэв вцепились в запястья девочки. Приблизившись к ней вплотную, Маэв закрыла ее своим телом и спросила у Моргота, который серебристым туманом мерцал у окна:
