Крутой герой - Свиридов Алексей Викторович (лучшие книги читать онлайн .txt) 📗
— Ну что, хороши девчонки, а? — подбодрил Лысый. — Какая больше всех нравится, а?
— Да вобщем… Все нравятся! — честно ответил Андреа.
— Не, так нельзя! Ты не вобщем, ты точно скажи.
— Ну… вот эта! — и Андреа цинично показал пальцем на первую же попавшуюся, полногубую темнокожую красотку с волосами, заплетенными в тысячу тонких шнурочков.
«Ну и что теперь?» — подумал он, чувствуя, что этот выбор имеет какое-то особое значение. — «Сейчас потребуют завалить ее на спину под аплодисменты восхищенной публики?»
— Да нет, ну что ты, — успокоил Лысый. — Мы ж не ржавые. Просто хотелось узнать, какие вкусы у тебя, и вообще, мало ли… Может у тебя это…
Он запнулся, вспоминая слово, а вспомнив, пояснил:
— Может у тебя ориентация.
— А что бы тогда было?
— Да вобщем ничего. Прирезали бы к Факту, и все дела. Нам тут, знаешь, с ориентацией не нужны!
«Ну, они мало кому нужны,» — согласился про себя Андреа. — «Однако резать-то зачем? Пинка под зад, и пусть себе идет куда вздумается».
— Интересно, — спросил он вслух, — а если у него сюжет, в смысле сценарий, ты же сам говорил что он защищает?
— Ну, это не проблема. Мы и сценарных тоже вовсю научились пользовать. А если защита слишком сильная, так у Слокума гасилка теперь есть.
Если бы Андреа был более склонен к технике, наверное ему бы показалось, что в голове его запищал тревожный зуммер и замигал красный огонек. Но будучи сам собою, он решил что вдруг где-то рядом раздался мощный удар колокола, и раздался хор высоких голосов, исполняющих музыкальную фразу, предупреждающую об опасности.
Ключевыми словами здесь были явно «гасилка» и «теперь». Стараясь продолжать разговор в том же тоне — заинтересованном, но не так чтоб уж очень, Андреа переспросил:
— Гасилка? А что это такое? Я и не слыхал!
Лысый остановился, бросил быстрый взгляд по сторонам — вроде слышать разговор было некому — и тихо ответил:
— Ты потише-то насчет таких вещей. Я, дурак, сболтнул, а ты не повторяй, понял?
Андреа кивнул. Лысый некоторое время постоял молча, но потом все же не утерпел.
— Пойдем потихоньку. Гасилка — такая вещь, что физически прекращает любой сценарий, без возможности продолжения. Причем эта штука… — Лысый взглянул на Андреа, как бы проверяя, чувствует ли тот важность того, что ему рассказывают. — Эту штуку не придумывал никто из Авторов! Все что здесь есть, и я, и ты — все в конечном счете сделано ими, это известно. И до Факта, и после него, и даже сам Факт, будь он стократно проклят — все их дела. А гасилки они не делали.
— Но есть же другие системы? — заикнулся Андреа.
— А, ты слышал про них? Так вот, ни каких других системах никто из Авторов, или как они там называются, не делал такой штуки тоже.
— А ты откуда знаешь?
— Ну, парень, тебе палец дай, так и руку зажевать норовишь. Знаю. Да сам посуди, чисто логически: если сценарий ведет Автор, а гасилка сценарий прекращает, получается, что тот, кто ее сделал, сильнее чем он сам!
— Да, вроде так. А кто же это такой могучий?
— Этого я и сам не знаю. А знал бы — не сказал. Я и так с тобою очень уж разболтался. Слокум бы этого не одобрил, но я думаю, что лишнее знание тебе на пользу пойдет. Вести себя разумней будешь. Ну вот, мы и пришли. Заходи!
Жилищем Лысого оказалась грубо сплетенная из кустарниковых ветвей хижина, сквозь щелястые стены которой внутрь задувал ветерок. По дневной жаре это было даже приятно, но ночевать здесь Андреа бы по собственной воле не стал. Указав на груду соломы в одном из углов, хозяин ушел, и вскоре вернулся с двумя кусками копченой воробьятины. Мясо оказалось неожиданно вкусным, и после еды потянуло спать. Лысый не возражал, Андреа улегся на соломе, и вскоре уснул, убаюкиваемый мышиным шуршанием в глубине кучи — если только это были мыши, а не какие-нибудь видоизменившиеся животные наподобие песчаного лося.
— Вставай ото сна, о Человек-Встреченный-Ночью-На-Древнем-Сером-Пути! Большая беда обрушилась на наш народ!
Вместе с этими словами на Андреа обрушилось полведра холодной воды. Он подскочил на своем ложе, и невесть что спросонья подумав, как был неподпоясавшись, прыгнул в сторону, уходя от возможного удара. Но на пути его прыжка оказалась стенка, и Андреа своим телом с треском проломил оказавшиеся хрупкими ветки, вывалился наружу, и лишь тогда начал осознавать где он и что он.
Из пролома донеслись голоса:
— Ну вот, и стенку поломали, чинить кто будет? Ты что ли, Шоколадка? — недовольно воскликнул Лысый.
— Брат-Лицо-Цвета-Таинственного-Сладкого-Камня-Забытых-Времен не считает для себя достойным отвечать на пренебрежительные обращения. И он не будет чинить что-то, сломанное другими Братом. Я сказал, — гордо откликнулся голос смуглокожего погонщика ездовых собак.
— Однако, поправис! — решил проблему Слокум, который выглянул в дыру, и убедился, что с гостем все в порядке.
Андреа уже отряхнулся, и вошел в хижину обратно, на этот раз через дверь. В ней оказалось полно народа — кроме вождя, Лысого и Брата-Лицо-Цвета вдоль стен стояло и сидело еще с десяток человек — зрелых мужиков и молодых парней разных цветов кожи и типов лиц.
— Добрый вечер! — на всякий случай поприветствовал их Андреа, решивший, что полдня-то он точно проспал. Но на приветствие никто не ответил, а Лысый вдруг надул щеки, закрыл глаза, и принялся вещать:
— Слухом, даденым мне от Автора взамен волос, слышу я мольбы о помощи. Страшная участь грозит Ла-вай-ли, дочери вождя, прекрасной девушке, сердце которой пленил незнакомый чужеземец…
— Чужеземный незнакомец! — подправил кто-то из публики.
— Ах, да! — поправился нормальным голосом Лысый, и снова, впав в прострацию, продолжил заунывно и зловеще:
— Пленил чужеземный незнакомец, и которая никак не могла набраться храбрости, чтобы признаться ему в этому, не зная, что он сам давно и горячо жаждет ее. Оно попала в плен к злобным мутантам, которые подло похитили ее от источника, который бьет из-под белой скалы, к которой она утром ушла с кувшином, который подарил ей отец в день взросления, который был совсем недавно!
Андреа, забывшись, полуоткрыл рот, мучительно вылавливая во всей этой галиматье крохи смысла.
— Теперь Ла-вай-ли ждет страшной участи, прикованная к скале, и надеется только на чужеземного незнакомца, который сможет избавить ее от страшной участи. Ее ментальные сигналы слабеют, и я почти не слышу их. Иди же, о Андреа Сакрольд Вридус, называемый так же попросту Асв, и спаси ее от страшной участи!
Наступила тишина. Андреа понял, что от него чего-то ждут. «Похоже, они хотят, чтобы я все бросил и побежал ее спасать от страшной… Тьфу! Привязалось же, а? Но причем тут белая скала и кувшин с утра, я же эту козочку губастую ближе к полудню здесь видал?»
— Однако, иди! — проронил Слокум дружелюбно, но с какой-то скрытой угрозой.
— А… Э… Один что ли? — только и смог спросить пораженный Андреа.
— Одинокий воин подобен могучему дубу в пустыне — его не сломает тигр, но его источат удары тысячи песчинок, — вступил в разговор новый персонаж, человек, замотанный в белую тряпку так, что даже глаз на лице разглядеть не удавалось — они были скрыты в тени складок балахона, образующего глубокую щель. Говорил он со значением и внушительно, ничуть не смущаясь тем, что если какой-то свихнувшийся дуб и впрямь растет в пустыне, то уж тигру вряд ли с какого горя приспичит его ломать.
— А верный друг все равно что обоюдоострый меч, — продолжил балахон так же торжественно. — Один раз вынутый из ножен, он поможет тебе, и снова вернется на свое место.
«Очень красиво,» — оценил новую метафору Андреа. — «Это замотанный говорит настолько же мудро, насколько Лысый складно. Или я сошел с ума, или они все хором». Вслух же он спросил:
— То есть, с мной пойдет еще кто-то, я так понял?
— Орел твоего разума схватил самую жирную овцу смысла, — подтвердил завернутый.
— Так, хорошо, а кто это будет?
