Странствия Властимира - Романова Галина Львовна (читать книги онлайн бесплатно полностью без .TXT) 📗
не вспоить водой той ни травочки,
но, коль кто глоток изопьет ее,
обретает здоровье и молодость.
Есть ли у тебя та вода али нет, скажи мне по совести?
Замолчал Аджид-паша, призадумался, а с ним и все, кто вокруг были. Тихо стало в пещере, ровно все в камень превратились. И славяне притихли — только Гаральд на Буяна косится: что еще этот язычник выдумал?
Властимир тихо позвал в пустоту:
— Буян?
Гусляр тут же нашел его ладонь:
— Здесь я. Что надобно?
— Что ты сказал им о той воде? Зачем тайну открыл? Я хоть и слеп, а душу его черную и без глаз различить могу. Такие, как он, пострашнее Кощея будут — потому как люди слабые, жизнь у них короткая, все не успеешь. Вот и гребут под себя, другим завидуют. Кощей хоть зла много в прошлые времена сотворил, а все же свой он, родной, а они все чужие…
— Не боись, княже, — обнадежил его гусляр, — Ты слушай, что дальше будет!
— Эй, вы там! — вдруг прикрикнул на них джинн. — О чем это вы там шепчетесь?
— А ты, чем попусту языком болтать, слетал бы лучше и принес мне той воды! — напустился на него Аджид-паша. И чтоб к утру был у меня на столе кувшин!
Ожег джинн своего хозяина ненавидящим взглядом, но перечить не стал — пробурчал только:
— Болтунов всяких слушаешь, хозяин! Я о той воде и слыхом не слыхивал! А про остров тот только сказки сказывают. Ты у какого хочешь морехода спроси — все ответят, что нет такого острова в Океане.
— Как это нет, когда мне имя по нему дадено? — осадил его Буян. — Отцу моему про тот остров песня понравилась, сам он, случалось, выходил поплавать с товарами, вот сына единого и назвал так, как нравилось!
Аджид-паша посмотрел на гусляра и махнул джинну рукой.
Тот закружился на месте, забормотал. Окутал его дым с головы до ног. Взвился джинн под самый полог пещеры и пропал мигом — только запах тяжкий остался.
А Аджид-паша потер руки и подошел к славянам.
— Вернется он — тогда и проверим, правду ли ты говорил про тот остров, — сказал он. — А может, и другие диковины на нем есть?
— Есть на нем много всего чудесного, — ответил Буян не спеша, будто раздумывая. — Да только много времени понадобится, чтобы поведать обо всем…
— Понял я, понял, — закивал Аджид-паша. — Будете вы моими гостями, отведут вам комнаты лучшие, где и отдохнуть, и пожить немного сможете… Не хотите ли вы сразу туда пройти?
Гаральд поднялся первым и поклонился с рыцарским достоинством:
— За приют тебе спасибо, неверный!
Славяне не спешили вставать, но Аджид-паша опять махнул рукой, и черные рабы с саблями наголо вышли вперед, окружая их.
Будто невзначай оказались они все разделены — только подле князя оставили Мечислава — юноша, как чуял, взял Властимира под локоть, и стража не решилась разлучить его со слепым человеком. Но гусляр и рыцарь оказались в кольце рабов.
Все это славянам не понравилось — и то, что шли они под охраной, как пленные, и коридоры темные да низкие, словно и не было только что богато убранной комнаты, и то, что куда-то вниз, где под сапогами и вода уже затхлая хлюпала, а по стенам виднелись потеки грязи и плесени.
Напрасно пытались они запомнить дорогу — факел выхватывал из темноты столько боковых ходов и выходов, что запомнить их было невозможно, а стоило хоть кому-то приостановиться, как его тут же толкали в спину.
Потом разом шагнули в стороны все рабы и слуги, оставив славян одних в коридоре.
В тот же миг разошелся пол под ногами у славян, и все четверо разом провалились в приготовленный для них колодец.
— Что-то замечаю я, что ямы — любимое развлечение здесь, —проворчал Буян, растирая ушибленный локоть.-Третий раз уже падаю и второй раз — за сегодня.
— Не ты один, — осадил его князь. — И не о том думать надо! Услышав, что пленники заговорили между собой, к краю колодца подошел сам Аджид-паша и заглянул вниз.
— Эй, вы там, иноверцы? — позвал он. — Как вам, удобно? Гаральд мигом вскочил и погрозил кулаком маленькой фигурке, что еле виднелась наверху, подсвеченная факелом.
— Погоди, гном! — закричал он. — Вот доберусь я до тебя — узнаешь, как с гостями поступать!
— Ты же нарушил закон гостеприимства, —поддержал его Мечислав.
Захохотал горбун, и смех его эхом заметался в коридоре и в самой яме.
— Закон? — еле вымолвил он, смеясь. — Какой еще закон?.. Раз вы попали ко мне, вы мои рабы, и только мне решать, жить вам или умереть. Джинн мой сейчас полетел за живой водой на остров Буян. Доставит он мне ее — тогда и поговорим!
Он уже выпрямился и захотел уйти, как Буян окликнул его:
— А что ты с нами сделать хочешь? Горбун нехотя вернулся.
— Мне речи и самый вид твой понравились, — важно объяснил он. — И голос твой на пение птиц райских похож. А уж диковинок ты, верно, немало знаешь… Вспоминай — будете жить пока ты мне о новых диковинах рассказывать будешь. В какой день откажешься говорить или не сможешь вспомнить новой — смерть придет тебе или кому из спутников твоих.
С этими словами он ушел, а с ним удалились все рабы и слуги.
Буян, припав ухом к стене, слушал их шаги. Наконец он выпрямился.
— Все ушли, — объявил он. — Тот вон только стоит, охраняет!..
— Хоть один, хоть тысяча — теперь нам конец, — вздохнул Властимир. — Ты тайну живой воды ему выдал. Не понял разве, зачем ему понадобилась?
— Уж, верно, не на добрые дела, — отмолвил Буян.-Да только подзабывать ты стал, Властимир, что и я не только глазами вижу. Очами и не узреть того, что истинно!
— Не беспокойся — смерть свою и нашу ты увидишь воочию, — мрачно предрек Гаральд.
— А и ты будто тайное распознать смог, — загадочно молвил гусляр. — Или кто тебе секрет мой раскрыл? — Потом, сторожко оглянувшись наверх, где не спеша бродил сторож, обнял всех за плечи, привлекая к себе, и прошептал: — Я ему солгал!
— Что?!
Буян быстро зажал рот Гаральду.
— Молчи! — зло приказал он. — Сразу я понял, что это за птица — еще когда он с нами заговорил, рук не развязав. От такого добра не жди — уродство с добром не живут. И про нашу землю он неспроста выпытывал — для него джинн издалека и девушек и богатства притаскивает. Помните, как он нас с конями приволок?.. Поведай я ему правду, он бы на край наш войной пошел, снова бы все о Змее говорили.
Вот и решил я его проверить — сказку детскую про остров ему рассказал да правдой приукрасил.
Гусляр поглядывал на друзей гордо, но Гаральд охладил его пыл.
— Нашел, чем гордиться! — молвил он. — Не слышал разве, что этот гном проклятый сказал? Вернется джинн, скажет, что не нашел воды, и поймет он, что ты обманул его. Вот тогда-то мы все и попляшем у чертей на углях!
Тут уже и Буян притих. Рыцарь сказал чистую правду. Через несколько часов придется ему или говорить правду, или смотреть, как эти чернокожие будут убивать его друзей. Он окинул всех пристальным взглядом и заметил, что Мечислав смотрит на него горящим от волнения взором.
— Что ты глядишь на меня так? — спросил он у юноши. — На что надеешься?
— На тебя. Ты все сможешь, — уверенно сказал отрок. — Помнишь, как к тебе голубь прилетел в Дамаске? Ты сможешь, я верю — мне отец про тебя рассказывал. Ты же Цвет-воду испил, а в ней вся сила земли нашей!
— Если вы все помолчите, я смогу кое-что подсказать, — перебил их Властимир. — Я слышу что-то, да только из-за вашей болтовни распознать никак не могу.
— Здесь самый Ад близко, и слышишь ты, как черти к нам ползут, — проворчал Гаральд.
Гусляр и Мечислав с двух сторон накинулись на рыцаря и зажали ему рот.
В яме установилась мертвая тишина. Сначала всем так и показалось, что прав рыцарь и шорохи — звуки подземелья, по которому идут к ним злые духи. Англичанин с трудом освободил одну руку, закрестился, мысленно проговаривая молитву Богородице. Славяне настороженно слушали тишину.
Властимир замер, насторожившись. Все не сводили с него глаз.
