Корабль судьбы (Книга 2) - Хобб Робин (книги онлайн .txt) 📗

— Фи! — был ответ. — Ни от чего они, эти травки, не избавляют. Накурившийся просто дуреет до такой степени, что уже не замечает ни качки, ни дурноты. И я уже говорил тебе, что у нас на борту зелья строго запрещены. В свое время наша труппа оказалась на невольничьем рынке именно из-за того, что влезла в долги, слишком увлекшись куревом и тому подобными удовольствиями!

— Я все объяснила ему, господин мой. Боюсь, однако, он мне не поверил.

— Ему до такой степени охота курить, что он даже представить не может, как другие люди без этого обходятся, — фыркнул капитан. И тоже прокашлялся, переменив тон: — Завтра я непременно желал бы видеть его за этим столом. Мы хотели бы, как полагается людям воспитанным и благородным, обсудить с ним условия его выкупа. Так что будь добра, хоть лаской, хоть таской — а завтра его сюда приведи!

— Сделаю все, что смогу, — честно пообещала Малта. — Боюсь только, мне не удастся его убедить, что это как-то повлияет на условия его содержания. Быть может, ты позволишь мне исполнять роль посредницы и выскажешь свои требования сперва мне, а я ему передам? Видишь ли, я уже привыкла к его живости при беседе.

— Живости? Давай уж начистоту: к его поганому норову, к его ребяческим капризам, к его самодовольству и чванству. Что же касается моих требований и намерений… Мы тут все сошлись на том, что джамелийский сатрап станет отменным подарком для Кеннита, короля Пиратских островов. Многие находят забавной мысль о том, чтобы наш мальчишка-самодержец кончил свои дни со знаком Ворона, вытатуированным около носа, и с кандалами на лодыжках. Возможно, его даже удастся выучить прислуживать Кенниту за столом. Одна беда, Кеннит у нас ужасный прагматик. Я полагаю, король Кеннит пожелает отдать его стервозное величество за соответствующий выкуп всякому, кому оное величество пригодится. Так вот, пускай Касго поломает свою венценосную голову и скажет нам, к кому с этим вернее подъехать. Я хотел бы, представляя его Кенниту, вместе с ним предъявить список лиц, готовых оспорить друг у дружки право внести денежки за нашего самодержца.

Кеннит… Это было имя человека, взявшего в плен ее отца и семейный корабль. Что же получается? Не случится ли так, что она сама лично сможет предстать перед этим ужасным человеком и заговорить с ним о папином освобождении?

Ценность сатрапа Касго в ее глазах выросла мгновенно и неизмеримо.

— Я приложу все усилия, чтобы такой список был составлен, — с улыбкой заверила Малта капитана. При этом она провожала глазами удалявшегося старпома; он задержался в каюте дольше других. — Если позволишь, господин мой, я начала бы его убеждать прямо сейчас, — сказала Малта.

Дверь за спиной старпома закрылась — и плотно. Малта прокляла свое невольно заколотившееся сердце: она знала, что кровь от этого приливает к щекам, выдавая ее состояние. Кланяясь, она засеменила в сторону двери.

— До чего ж тебе не терпится покинуть меня, — со смешливой грустью проговорил капитан Рыжик. Поднявшись, он обошел стол и приблизился к ней.

— Мне не терпится начать исполнять твое приказание, — ответила Малта. Она вновь улыбнулась и подпустила легкую «завлекушку» в выражение глаз. С этим человеком определенно следовало держать ухо востро! Он явно придерживался о себе весьма высокого мнения, и ей это было на руку. Пусть думает, будто интересен ей, пусть гадает об открывающихся возможностях. Рыжик ухаживал за ней и не только не скрывал этого от команды, но, наоборот, всячески демонстрировал. Даже бугристый рубец у нее на лбу его не отталкивал. Наверное, если у кого физиономия у самого была попорчена против его воли, тот и на чужие отметины начинал меньше внимания обращать.

— А не могла бы ты здесь задержаться и тем меня еще больше порадовать? — тепло улыбнулся капитан.

Вообще-то он был очень хорош собой. И глаза у него были красивые. Некая часть Малты, рассудочная и холодная, на миг призадумалась: стань она любовницей этого человека, уж она сумела бы его использовать против Кеннита.

Но только на миг. Перед ней сразу же всплыли широкие плечи Рэйна, его сильная рука, на которую опиралась ее ладошка, пока они танцевали. Всплыли и пропали: она ведь давно отринула все мысли о молодом жителе Чащоб, ему не было места в том будущем, которое она себе предначертала, вернее, ей не было места рядом с таким мужчиной, как Рэйн. Отец — другое дело. Если она сейчас отыщет в себе некую безжалостную решимость, быть может, ей удастся его спасти. И уж он-то до конца будет ее любить преданной отцовской любовью. Несмотря на все, что с нею произошло.

Все эти мысли отвлекли ее слишком надолго. Капитан Рыжик завладел ее ладонями и насмешливо смотрел на нее сверху вниз.

— Мне правда нужно идти, — пробормотала она, притворяясь, будто не хочет уходить. — Я обещала государю, что принесу ужин, как только смогу. Если я задержусь с этим, он наверняка разгневается, и тогда заговорить с ним о списке имен для тебя может…

— Да пусть его поголодает немножко, — предложил капитан, между тем как его глаза жадно обшаривали ее лицо. — Спорю на что угодно, подобные способы убеждения к нему никогда раньше не применялись. Посидит не жравши, небось станет сговорчивей.

Малта потихоньку высвободила одну руку.

— Я могла бы поддаться искушению поступить именно так, будь здоровье нашего владыки хоть чуточку крепче. Но ведь это сатрап, государь всея Джамелии! Здоровье такого важного человека должно быть предметом неусыпных забот. Ты согласен?

Вместо ответа его свободная рука вдруг скользнула ей за спину, и Рыжик притянул ее к себе, наклоняясь, чтобы поцеловать. Малта зажмурилась и задержала дыхание. Она по всем правилам отвечала на его поцелуй, но думать при этом могла лишь о том, чем все должно было закончиться. Пиратский капитан внезапно превратился для нее в того калсидийского моряка, припавшего на колено между ее раскинутыми ногами. И Малта рванулась прочь, отчаянно вскрикнув:

— Нет! Пожалуйста… Нет!

Он тотчас выпустил ее, он явно забавлялся, но ей показалось, будто в его глазах промелькнуло что-то вроде жалости.

— Я тебя раскусил, — сказал он. — Ты отличная актриса, малышка. Будь мы оба в Джамелии, причем я — на свободе, а ты — без этого шрама, мы с тобой такого достигли бы на театральных подмостках! Но, увы, душечка, мы с тобой здесь, на «Пеструшке», и, похоже, калсидийцы не лучшим образом с тобой обращались. Здорово тебе, наверное, досталось?