Эра Огня 5. Мятежное пламя (СИ) - Криптонов Василий (мир бесплатных книг .TXT) 📗
Почему печатные камни Огня чёрного цвета?
И это был единственный ответ.
— Вот почему Мелаирим вышвырнул меня из этого мира, — сказал я, открыв глаза. — Вот зачем ему Гетаинир и моя дочь. И вот для чего он рвётся на Материк. Он хочет остаться главой клана Огня, чтобы узнать, как найти Сердце.
Глава 24
— Нет.
Редко бывает такое сочетание, когда одновременно хочется орать, убивать и спать. Вот, например, сейчас. Спать мне хотелось просто по определению. Орать хотелось на Боргенту, убивать — тоже её.
— Ты понимаешь, что мы не на прогулку летим? — спросил я как можно жёстче. Это у меня не очень получалось. Строжиться над своими труднее, чем сражаться с врагами.
— Понимаю, — кивнула Боргента, покачивая на руках дочку.
— А то, что у тебя ребёнок — понимаешь?
— Разумеется.
— Так какого Огня?..
Примирившиеся Тавреси и мама Ямоса ушли сразу после премудрых старцев, обретя друг в друге поддержку. Вслед за ними, выждав для дистанции минутку, удалился законник рода Кенса, позвав с собой Зована. Отец хотел его видеть.
«Улетишь без меня — найду и прикончу», — сказал Зован на прощание.
Он старательно отводил взгляд от Огневушки, которая то и дело выбегала из кухни на него посмотреть. Я уверил Зована, что соберу весь клан Огня, и на прощание мы пожали друг другу руки.
Следом Лореотис увёл Алмосаю. Мне так показалось, что он собирается уговорить её остаться на Материке.
«Во сколько отчаливаем?» — спросил он меня перед уходом.
«Не знаю. Дамонт говорил про какой-то совет вечером...»
«Мой тебе совет: наплюй и разотри, — сказал Лореотис, понизив голос, чтобы не услышала Акади (наивная предосторожность против Воздушной магини). — Они горазды разговаривать. Задница-то в тепле, гробить солдат никому не хочется. А ты, по глазам вижу, что-то решил. Так пошли и сделаем! Давай начистоту: не наше это — стоять во главе армий. Мы побеждаем по-другому».
Я кивнул. Потом, в припадке искренности, сказал: «Знаешь, для меня много значит, услышать от тебя это „мы“...»
«Для меня не меньше значит это сказать», — усмехнулся Лореотис и открыл дверь перед Алмосаей.
Последней удалилась Акади, поцеловав полюбившуюся ей девочку, дочку Боргенты.
Все ушли. Только вот с Боргентой выходила накладка.
— Мортегар, я не останусь! — Она посмотрела мне в глаза. — У меня, кроме Каменного стража, даже дома-то нет.
— Ты лично знаешь Акади и Денсаоли. Да тебя без проблем хоть во дворце поселят!
— Поселят. Но ведь это же не дом.
Возразить я не успел — Натсэ, подкравшись сзади, коснулась моей руки.
— Морт, пусть летит.
— Но...
— Что «но»? Она права, если подумать. Мы понятия не имеем, в какую сторону будет штормить Воздушников. И пото́м, если Дракон каким-то образом вновь найдёт Материк?
Я повернулся лицом к Натсэ.
— Дракон скорее наш остров найдёт. Огневушка-то у нас! Да ещё и Боргента в придачу. С ребёнком.
— Давай честно. Если Дракон нападёт и всех нас уничтожит, миру всё равно конец. Но мы будем драться до последнего. Так в конце-то концов, какая разница?
— Натсэ права! — заявила Авелла, выходя из кухни. — Хватит уже разделяться и расставаться. Идём вместе и побеждаем! — Она подняла вверх кулак. — Там Огневушка сварила очень вкусный суп и плачет, потому что он весь в неё не влезает. Я пообещала, что мы поможем.
Пришлось спасать Огневушку от супа. Суп получился действительно очень вкусным. И, хотя глаза у меня после еды стали слипаться, настроение улучшилось.
Глядя, как Боргента пытается накормить фыркающую и хохочущую дочь, я вдруг начал её понимать. Обычную девушку, которая отдалённо мечтала о какой-то там любви, семье... И вдруг в её жизни всё пошло кувырком. Её дочь, которой нет и недели, уже ходит и говорит «мама». Что будет дальше? Подумать страшно, безумие какое-то. И на кого она может в этом безумии положиться? Да только на всех нас и может.
— Ну же, малышка, — бормотала Боргента, поднося ко рту дочери ложку.
Натсэ вздрогнула, услышав свою старую «бандитскую» кличку, и, промокнув салфеткой губы, решительно заявила:
— Так, всё. Давайте придумаем ей имя. Вот прямо сейчас.
Как придумывают имена, я понятия не имел. Родовые были занесены в какие-то книги, а вот личные... Мне пока не попадались маги с одинаковыми именами. Может, они каждый раз из рандомных букв составляются?..
— Я уже голову сломала, — пожаловалась Боргента. — Ничего не придумывается.
Огневушка, которая всё ещё сидела в моём плаще, наклонилась к ребёнку и как будто обнюхала. Девочка замерла, и Боргента воспользовалась этим, чтобы влить ей в рот ложку супа.
— Ничего не сломала, нормальная голова, — вынесла вердикт Огневушка. — У неё будет такое же красивое имя, как у меня? Мне хозяин придумал. Я люблю своё имя.
— Нет, — покачала головой Натсэ. — Ты уж извини, но твоё имя больше похоже на прозвище. Настоящие имена не имеют ничего общего с другими словами. Не знаю... Как можно назвать ребёнка, у которого три мамы, одна из них папа, и ещё один папа...
— Натсэ! — выкрикнула Авелла, стукнув кулаком по столу и стремительно покраснев.
— Не-ет, — поморщилась Натсэ. — Не пойдёт. Да это даже и не настоящее моё имя. Настоящего я не знаю.
Я вспомнил, что Искар однажды говорил об этом. Тогда из головы вылетело, не до того было...
— Есть идейка, — задумчиво сказал я. — Как насчёт имени той, у которой было две души, две жизни, две судьбы и четыре смерти? Той, что убила мою сестру, а потом стала ею. Той, что дважды подарила мне этот мир, эту жизнь, вас всех... Про неё можно сказать много плохого и столько же хорошего. И в любом случае мне её жаль.
Все помолчали, взвешивая предложение. Первой пожала плечами Натсэ:
— Звучит, как хорошая идея.
Пото́м засомневалась Авелла:
— Не думаю, что Зовану будет приятно...
— Почему это? Я буду очень стараться! — приложила ладонь к сердцу Огневушка. — Честно-честно!
Я сдержал позыв к фейспалму, буквально вцепившись одной рукой в другую.
— Я её почти и не знала, — сказала Боргента. — Но имя всегда нравилось. Лёгкое, милое. Не то что у меня... Ну, как тебе, маленькая? Будешь Талли?
— Таййи! — обрадованно произнесла наша дочь и, смеясь, захлопала в ладоши.
***
Шагая в одиночестве к Воздушной тюрьме, я напряжённо думал. Заставлял себя думать. Это было нелегко. Мысли с недосыпа расползались по сторонам ленивыми тараканами. Приходилось их ловить и выстраивать в нужном порядке. Они недовольно шевелили усами и ждали подходящего момента, чтобы снова сбежать.
Итак, сердца. Сердца Стихий. Ключ к полной власти над Стихиями, источник безграничного могущества. Но вот беда: нет старой карты, на которой были бы отмечены все четыре Сердца. Всё, что у меня есть, это непонятная загадка интерфейса. Почему печати Огня — чёрные?.. Блин, да потому что чёрные, вот и всё! Что тут непонятного?
Перед выходом из дома я всё-таки провернул свой финт ушами: учредил Орден Социофобов. Пригласил туда, не долго думая, весь клан Огня и связался с Денсаоли. Она, вместе с Асзаром, ждала меня у входа в Воздушную тюрьму.
— Привет, — сказал я, остановившись. — Это...
Я огляделся в полном недоумении. Это было — ничто. Пространство размером с футбольное поле, ничем не заполненное. Мёртвая, пустая земля. И землю эту охраняли два воздушных рыцаря.
— Воздушная тюрьма, — кивнула Денсаоли. — Пойдём?
Я поверх её головы посмотрел в глаза Асзара. Тот пожал плечами, видимо, ошарашенный не меньше моего.
— Мы хотим навестить заключённого Гетаинира, — сказала Денсаоли рыцарям.
— Да, госпожа, — прозвучал ответ. — Самая дальняя камера. Вы увидите.
Денсаоли шагнула вперёд. Мы с Асзаром, чувствуя себя идиотами, шагнули следом. И тут всё резко изменилось.
Я почувствовал вокруг себя стены. Не увидел, а именно — почувствовал. И стоило призвать Огненное зрение, как я понял, что за стенами сидят люди.
