Хроники Звёзд #1 (СИ) - Нетт Евгений (лучшие книги онлайн .TXT) 📗
— Элиот…?
— Я не против, Астерия. — Наклонившись к самому уху девушки, Элиот прошептал быстро и тихо: — Разве ты сама не видишь, насколько Анткина тяготит его якобы бесполезность?
Принцесса просияла — и, не выждав и секунды, ухватилась за появившуюся возможность.
— Хорошо. Анткин, завтра я уже буду ждать отчёта. Примерно с шести утра мы будем у первого дворца, а дальше направимся вплоть до седьмого — проверим, как там идут дела. После я планирую заняться бумажными делами, так что найти меня можно будет в кабинете бывшего министра образования. — О том, как Астерия выбирала себе кабинет, Элиот предпочитал даже не вспоминать, так как обязанность перетаскивать из одного места в другое сотни и сотни килограмм суть бесполезной макулатуры ложилась как на него, так и на тех несчастных гвардейцев, что оказывались неподалёку. И далеко не всегда невольные помощники оказывались одарёнными, так что Элиот мог с уверенностью заявить: искусство переноса тяжестей посредством непредназначенного для этого Альмагеста он освоил в совершенстве.
— Сделаю всё в лучшем виде, ваше высочество.
— Астерия или принцесса, Анткин. Я считаю тебя другом, так что будь добр — соответствуй, завязывай с официальными обращениями. — Слова Астерии подействовали, но совсем не так, как ожидалось — Сайвьер-младший попросту смутился подобным промахом со своей стороны, так как в среде дипломатов и политиков было очень важно почувствовать, когда следует сменить обращение. — Бери пример с Элиота.
— Дурной пример заразителен, так что наш новый товарищ в скором времени и так уподобится мне. — Защитник скорчил самое зловещее лицо, на которое только был способен — и добился своей цели, рассмешив принцессу. От грустных мыслей это её вряд ли избавило, но из омута печали вытянуло наверняка. — Что, скажешь, не будет такого?
— Зависит от того, что считать дурным примером. Твою нелюбовь к политике? Нетерпимость к тем, кто не исполняет мои указы? Желание изолировать меня от окружающего мира? А! Твой фирменный мазохизм, помноженный на упорство барана?
— Не слушай её, друг мой: всё это не более, чем грязные инсинуации…
— Чиновник, которого ты в одном костюме выбросил на мороз, так точно не думает, Элиот.
— Анткин, для справки — тот нехороший человек посчитал, что урезать норму выдаваемых рабочим тёплых напитков — отличная идея, за которую его похвалят и премируют заодно. Просто так я ничего плохого не делаю.
— Кхм… Это… — Сайвьер-младший нервно хихикнул. — Вы всегда так общаетесь?
— К твоему сведению, мой совершивший самую страшную в своей жизни ошиб… — Болезненный тычок под рёбра, ощутимый даже сквозь толстую дублёнку, заставил Элиота ненадолго замолчать и скорректировать свою «приветственную речь». — В общем, добро пожаловать во внутренний круг её высочества принцессы Астерии. Тебе понравится, если сможешь привыкнуть к попранию этикета, общественных норм… и разрушению своих ожиданий.
— Я ведь говорила, что от принцессы обычно ждут совершенно иного поведения…
Элиот, глядя в осоловевшие глаза наследника одной из наиболее влиятельных и знатных фамилий, смуро кивнул.
— И теперь я тебе верю…
В момент, когда принцесса, наконец, добралась до своих покоев, подарив Элиоту пару свободных часов, за окном не было видно ни зги. Зимой в восемь часов вечера нормальные люди ложились спать, но юному защитнику хотелось уделить хоть сколько-то времени развитию Альмагеста, которому в последнее время уделялось ничтожно мало времени. Не спасала даже практика с использованием сумеречного огня где можно и где нельзя, так как сейчас Элиоту требовалось продолжать оформление внутреннего скелета Северной Короны. А этот процесс не был тем, чем можно было заниматься на ходу — требовалась полная концентрация и отсутствие внешних раздражителей, что ввиду чрезвычайной заполненности делами всего светового дня было практически невозможно. Всё, на что хватило Элиота за столь серьезный срок — это пальцы, ладонь и запястье правой руки. Тех же трёх месяцев ему не так давно хватило для создания полного внешнего Альмагеста, здесь же…
Юноша понимал, что переоценил себя, когда намеревался завершить всё за полгода и перейти непосредственно к изучению всех доступных ему заклинаний. Слова Чарльза, тогда воспринятые как проявление слабости этого, бесспорно, мудрого и умеющего учить человека, сейчас заиграли новыми красками, позволив Элиоту осознать, что трудный путь действительно не для всех. Выбрать между парой часов ничегонеделания и тем же сроком самоистязания на самой грани последнее — значит добровольно признаться, что у тебя не всё в порядке с головой. А уж заниматься таким на протяжении хотя бы года — прямая дорога в отшельники. Но у Элиота была цель, с каждым днём становящаяся всё более и более сложной. Не уничтожение магии — а защита Астерии. Вот, ради чего юноше нужно было абсолютное могущество, которое могла дать дьявольская Северная Корона.
Бесшумно открылась дверь, впуская Элиота в его комнату. Леденящая кожу прохлада и запустение. Ни капли уюта. Защитник просто не мог выделить время на то, чтобы хоть как-то обустроить место, используемое им исключительно для сна и нечастых тренировок.
Но не успел Элиот устроиться посреди пушистого ковра, как его внимание привлек белоснежный конверт, валяющийся чуть в стороне от двери.
«Подсунули под дверь, а я не заметил и оттолкнул его туда?»
Предварительно активировав Альмагест, Элиот подобрал и распечатал письмо, выудив из его недр сложенный вдвое лист, на котором значилась всего пара строк. Гертрик, капитан гвардии, сетовал на то, что застать защитника принцессы в течении дня малореально, и просил по возможности заглянуть в его комнату. Игнорировать такую просьбу Элиот посчитал просто невежливым, так как капитан многое сделал для него лично, обеспечив помощь с тренировками, выделив инструктора и подсобив с личным участком на полигоне. А потому юноше только и оставалось, что натянуть уже сброшенные сапоги и выйти в тускло освещённый коридор.
Дорога из одного крыла в другое не заняла много времени, и спустя несколько минут капитан, которого не так часто можно было увидеть в чём-то помимо лат, уже впускал Элиота в своё аскетичное жилище.
— Проходи, чувствуй себя как дома. Я тебя, надеюсь, не сильно отвлёк? — Гертрик прошёл вглубь комнаты, обстановка которой одновременно и была типовой, и лишилась некоторых декоративных элементов. Так, вместо кое-какой отделки стены зияли голым серым камнем и почти белыми швами, отсутствовали гобелены и вышивки, вместо люстры и «вечных» свечей на столе в центре комнаты стоял отдельный подсвечник, поблескивающий металлом — и всё это в обрамлении предельно простой типовой мебели, такой, какую обычно можно увидеть только в комнатах прислуги. Капитан гвардии, человек, который в пределах столицы был равен действующим генералам, не любил перемен. И потому карьерный рост практически не отразился на его быту.
— Нисколько, Гертрик.
— М-м-м… Кофе и чая не предложу, но травяной отвар имеется. Будешь?
— Отказываться, будучи в гостях, не принято, так что… — Вполне определённо выразил согласие Элиот. — По какому вопросу ты меня искал?
— Не по тому, о котором можно было бы поговорить в открытую. Но… буду говорить прямо: я приглашаю тебя в гвардейский корпус. Тебя занесут в списки, положат нормальное жалование… Есть ещё несколько пунктов, но жилье и возможность тренировок вместе с остальными рыцарями тебя вряд ли заинтересует — слишком уж ты быстро растёшь.
— Это… Странное предложение. Не поверишь, но жаркое желание лицезреть меня в своих рядах к этому дню не выразил только ленивый. Академии, гильдии и общины предлагали вступить к ним хотя бы формально, а некоторые благородные фамилии и вовсе отправляли предложения о заключении помолвки с их, безусловно, идеальными дочерьми… — На этом моменте лицо защитника болезненно скривилось. — И всем я ответил одно и то же: как защитник я не имею морального права относить себя к какой-либо организации или семье.
