Долг чести, или Верность чужому мужу (СИ) - Полевая Рина (книги онлайн полные версии бесплатно TXT) 📗
Обидно и немного неловко под понимающими взглядами Хорикейна и оборотня.
Мы не переступили черту, не занялись с Бартом любовью. Но его ласки и поцелуи… я потерялась в них и забыла обо всем на свете. Я готова была отдать ему себя всю там, на ковре из травы и под яркими лунами этого мира.
И только его выдержка и ласковый шепот остановили меня: «Всё скоро будет. Не торопись, моя любовь. Моя жизнь. Мое дыхание».
Я поверила в его «скоро».
…Городок оказался скорее форпостом или чем‑то подобным, я не сильна была в определениях. Но то, что он был обнесен каменной стеной и нас пропускали в него через ворота, стало неожиданным и неприятным открытием. Я почувствовала себя загнанной в ловушку, едва мы пересекли их. Моя интуиция проснулась, но в этот раз она не кричала и не предупреждала, она предвкушала.
Оборотни во главе с Вейном вошли в город на день раньше нас и должны были подготовить для нас одежду и место для преображения: снять несколько комнат маленькой группе, не привлекая внимания, гораздо проще, чем огромным отряду. Нас с Олейвой должны были проводить в гостиный дом Бартрейн и Стеверг.
А вот дальше… Дальше пришлось менять планы на ходу. Баронесса нечаянно привлекла к нам внимание местной стражи, а оборотни за сутки смогли узнать, что в городе присутствует баронесса Лессия Палмир.
Как и зачем она появилась именно в этом городке меня абсолютно не беспокоило, а вот Бартрейн и Оргрес заволновались. Но тем не менее, позволили совершить непростительную глупость баронессе Глоссер.
Не знаю, чем думала Олейва, когда заявила, что одежда ей совершенно не подходит?
Чем думал Стеверг, когда согласился с её капризом и обязал меня позаботиться о её нуждах?
И где была голова Бартрейна, когда он позволил нам сделать всё, как требовала эта женщина?
Где было моё здравомыслие, когда я просто не предотвратила приказом глупый поход в торговые ряды?
На последний вопрос ответ я знала: я просто потерялась в своей обиде от унижения, которому меня подвергли в очередной раз.
…Облава — осмотр трактиров, таверн и гостиных домов, ночные патрули и прочесывание улиц — не закончились и с наступлением темноты. Город закрыли полностью и не выпускали никого. Единственным местом, где еще не побывали стражи, был Храм Всех богов.
Тут мы чувствовали себя в относительной безопасности до утра. Местные служители храма придерживались правил, принятых во всех мирах.
Едва увидев нас в общем зале, один из них увел нас всех сперва в сад, закрытый от посещения, а после провел в комнату, расположенный под храмом.
По её немаленькому размеру, множеству кресел и стульев, по нескольким складным кроватям, аккуратно составленным у стены, я поняла, что мы не первые беглецы, которых укрывают в своих стенах служители.
Это успокаивало и давало надежду, что есть вероятность выбраться из города без существенных потерь.
Смешно и неудобно: пройти через враждебную Героду и освободить из подземелий от вампиров Корда, пройти незамеченными и остаться целыми во враждебных Радияре и Легоре, выкрасть из самой охраняемой шахты Стеверга и попасть в неприятности из‑за глупости маркиза.
Мы все молча переваривали каждый свои мысли, не делясь ими друг с другом. Казалось, что вкруг меня образовался вакуум, никто не решался заговорить со мной. И только Олейва не осознавала опасности положения и как ни в чем не бывало щебетала, усевшись между Стевергом и Бартрейном.
Я тщетно пыталась подавить в себе удушливую волну ревности и злости, которые накатывали на меня. Мне хотелось орать и топать ногами, но ведь леди так не поступают. Этикет не позволяет.
Последние дни только соблюдение этого пресловутого этикета, гордость и чувство собственного достоинства помогли мне пережить и стыд, и унижение, и обиду. А тут готова была наорать на… Бартрейна.
От последнего меня удержало появление служителя, иначе точно сорвалась бы. Он не стал выяснять кто мы и что натворили, а сразу перешел к делу.
— Из города вы без моей помощи выбраться не сможете, так же, как и покинуть храм без сопровождения одного из служителей. На вас открыли охоту и за поимку назначили очень высокую плату. Из города выпускают без досмотра только тех, кто прибыл сюда для проведения церемонии погребения или соединения судеб. Или тех, за кого поручился градоправитель или жрец одного из храмов, — я уловила в словах несколько противоречий, но перебивать его не стала. Наемники сами разберутся, что в сказанном не так и обратят на это внимание. Но мне не нравится хитрый прищур и выражение лица этого старика. — Я смогу подтвердить страже на выезде, что вы прибыли для посещения храма Всех Богов. Мое влияние в городе велико и вас пропустят. Только есть одно условие, я не могу лгать, — жрец отогнул рукав серо‑бурой хламиды и показал выцветшую татуировку рунной звезды. Пять зароков и один из них закреплен и обведен красным. — Я ничего не стану вам предлагать, но намекну — среди вас есть незамужняя аристократка, репутация которой загублена, — мужчина обвел нас всех осуждающим взглядом, как будто это мы были виноваты в произошедшем.
У наемников всё было написано на лицах: они не понимали в чём подвох и чем они могут помочь незамужней аристократке. А мне было просто смешно — старый мошенник решил поиграть судьбами и выступить этаким спасителем «невинной девы».
Но другого выхода не было, только воспользоваться его предложением. Интуиция на въезде в город меня не подвела: мы оказали в ловушке, выбраться из которой почти невозможно. Но причем здесь предвкушение или ожидание чего‑то хорошего?
Что может быть хорошего в нашем появлении в храме?
Из города не выпускали никого, кто не мог предъявить знак градоправителя или не имел достаточно связей, чтобы доказать свою личность. Мало того — уходить нам придется, оставив лошадей и большую часть вещей — я мысленно порадовалась, что о записях позаботилась и их при мне нет. Из‑за всего этого добираться до границы и портальной арки нам придется намного дольше, а это существенно повышает шансы быть пойманными.
Я обводила взглядом всю нашу немаленькую компанию. Встречалась с мужчинами глазами и видела в них тревогу и ожидание — здесь и сейчас всё зависело только от моего слова и принятого мною решения. Впервые Бартрейн не торопился мне помочь и взять всю ответственность на себя.
Вот почему он не думал об этом утром, когда позволил Стевергу и Олейве командовать?
И мне не было обидно — он действительно не имел права решать. Всего лишь наемник, всего лишь мой телохранитель и опекун, пусть и командир отряда.
Корд и Гроулен — маги крови, оба рыжие и оба очень приметные. Если допустить, просто допустить, что о них в розыск не объявляли и могут не опознать, то им стоило попробовать уйти отдельно ото всех. Возможно они даже сумели бы пересечь границу оркских земель и, добравшись до портальной площади сообщить о нас. Но… Это только если допустить.
Лескот и Мессой — боевик и рунный маг, эти наемники очень сильно наследили и точно выбраться из города не смогут. Оба сильны в защите и нападении, но также оба могут быть опознаны, как и мы со Стевергом.
Ольвейг и Хорикейн — эти сами не захотят нас оставить. Как бы сильно они ни были настроены против маркиза, но понятие долга и чести у них гипертрофировано: для них, как я успела узнать, долг перед Гильдией и честь наемника превыше всего. Разорви я с ними контракты прямо сейчас, и они оба пойдут за нами из собственных соображений.
Баронет Оргрес Палмир и сам оказался под ударом, Лессия хоть и сестра Орга, но отомстить ему не преминет. Орга давно разыскивают маги Радияра, за него назначена немыслимая по величине награда и он точно в таком же положении, как и мы с маркизом Блисс — даже мысленно назвать его собственным мужем я перестала после разговора в лесу.
Бартрейн Клиффор, вот с ним я расстаться была не готова. Я не стала поддаваться искушению и смотреть ему в глаза. Боялась выдать себя перед Стевергом, хотя прекрасно знала — Бартрейн знает какое смятение и сумбур сейчас у меня внутри. Но он сам поймал мой взгляд: и в нем я прочитала и нежность, и решимость, и поддержку.
