Берега Ахерона (СИ) - Усенский Борис (бесплатные серии книг TXT) 📗
Дроздов не обернулся, лишь толкнул ногой ворота усадьбы, и они легко подались. Никого. Слуги куда-то исчезли, лишь запустение и тлен царили в доме. Александр прошел в потерявший былой блеск атрий, остановился возле ложа и мрачно оглянулся по сторонам. Яркий свет на мгновение ослепил, заставил потерять сознание и упасть на камни. Очнулся Александр от легкого прикосновения. Рядом стоял монах, шептал молитвы и набожно крестился.
— Может позвать лекаря, сын мой! — поклонился инок.
— Нет, не надо, — буркнул Дроздов, — Проводите лучше к отцу Викентию.
Солнце начинало клониться к закату, хотя камни еще дышали жаром. Во рту совсем пересохло и, Александр с жадностью посмотрел на флягу в руках монаха. Божий человек напоил теплой, слегка солоноватой водой и покачал головой. Каменистая дорога вскоре вывела к тенистому монастырскому саду.
— Подожди здесь, сын мой! — сказал провожатый, — Я узнаю, примет тебя отец игумен или нет! Он очень занят в последнее время.
Дроздов согласно кивнул и устроился на лавочке под тенистым деревом. Происшествие с Гикией не то чтобы напугало, а скорее заставило задуматься о собственном здоровье. За столько лет корабли не выдерживают, и приходится резать некогда грозные махины на куски металла. Сколько это раз черепушку латали? Первый раз после наступления в Галиции, а потом уже и не припомнить. Пытался вспомнить лицо жены и не смог. Вот так!
— Я слушаю тебя, сын мой! — раздался за спиной приятный голос.
Дроздов от неожиданности вздрогнул и обернулся. Отец Викентий был невысок ростом, но крепок и ему бы впору была шашка, а не епископский посох. Их преосвященство разгладил окладистую бороду и с интересом посмотрел в глаза посетителя.
— Мое почтение, — поклонился офицер, словно был на приеме, — Дрозды улетели на юг!
— Дрозды? — посмотрел в небо отец Викентий, — Рановато, еще не осень. Вот после Покрова, пожалуй. Пройдемся, сын мой! Чем могу помочь?
— Барон …
— Не надо! Господь отвернулся от тех, кто забыл святое слово и поклонился поганому идолищу! — стукнул посохом игумен, — Демону продали души и хотите благословения? Не ожидал я такого, ох не ожидал! Нечисть привести в святой город! Нельзя изгнать одну скверну с помощью другой! Пуля в висок была бы для тебя меньшим грехом, чем выполнение такого приказа.
— Прикажете, Ваше Преосвященство, добровольно идти на убой? Так чем же это лучше самоубийства?
— И стали они подобно зверям диким, ибо алкали крови! Да! И еще раз, да! Только сыны Божьи могут славить своих убийц, ибо не ведают они, чего творят.
— Крокодилы и страусы! — возмутился Дроздов, — Ведают они! Хорошо ведают, мерзавцы! Подставить щеки? Если бы только этим обошлось! Взгляните вокруг, отче!
— Я не слеп, сын мой! И не ругайся в святом месте, не на конюшне находишься! Господь терпел и нам велел. Он смог спасти всех, но не каждому дано спасти собственную душу. Когда увидишь истинный свет, приходи. Изыди, пока не проклял!
Отец Викентий отвернулся от белогвардейца и торопливо ушел к храму Равноапостольного князя Владимира. Александр мрачно махнул рукой и направился в сторону Карантинной бухты. Миновал старое чумное кладбище, вышел к полуразрушенной усадьбе местного урядника, а там уже и городская окраина близко. Тявкнула шелудивая собачонка и ей стала вторить вся бродячая стая. Собачий концерт был прерван корабельными гудками в бухте и Дроздов, чертыхаясь, выбрался на улицу, петлявшую в сторону убогой церквушки.
События складывались совсем плохо. Александр закурил и пару минут вспоминал последние наставления Колтышева. И как прикажете выполнять подобные приказы? Если и последняя связь провалится, то впору выходить ночью на улицу и выть при виде небесного лика богини. Хорош святоша! Откуда он узнал о языческом идоле? Не получится из меня Святой Георгий. Дроздов замер, увидев на дороге женщину с черным цветком в руке. Гикия?! Дама поклонилась, уронила под ноги цветок, и тот рассыпался черным дымом. Александр замедлил шаг, перекрестился и архонтесса, обнажив кривые желтые клыки улыбнулась, через мгновение стала костлявой старухой с косой, а потом и вовсе исчезла.
Аккуратный дом, утопавший в зелени, подполковник нашел почти сразу, хотя и был здесь всего один раз после веселой пирушки прошлым летом. Прошлым летом? Всего год! Александр постучал в калитку. Никто не ответил, хотя в саду слышался визгливый женский крик, звон разбитого стекла, испуганное тявканье собачонки. Дроздов улыбнулся. Бывшая медсестра, ставшая женой капитана Шайзона, всегда отличалась крутым нравом, пожалуй, даже слишком крутым для такого тихони.
Подполковник ударил кулаком в калитку так, что она жалобно скрипнула. Крики в саду умолкли, и Дроздов увидел старого знакомого, семенившего на коротких кривых ходулях по усыпанной щебнем дорожке. Столь непрезентабельная внешность не мешала Шайзону быть одним из лучших конников Барбовича и лихо рубиться с красными. Не любили бравого капитана за мелкую, подленькую душонку, и за это ему доставалось по физиономии в офицерском собрании.
— Мое почтение, Константин Григорьевич! — поздоровался Дроздов, — Рад видеть тебя! О, Боже! Бороду отрастил, как …
— Ты? — удивился капитан, отшатнулся, и его заплывшие глазки воровато забегали, — Откуда? Понимаю, жизнь. Пришлось и тебе переступить гордость. Проходите в дом, Александр Михайлович. Мне, вот, приходится торговать на рынке, — Видел бы мой почтенный батюшка … Ниночка! Ниночка! У нас гости. Собери чего-нибудь на стол!
Бывшие соратники прошли на веранду, утроились за грубым колченогим столом и минуту другую молчали. Дроздов закурил, поклонился жене Шайзона и подождал, пока дама не скрылась в погребе.
— Дрозды, между прочим, улетели на юг, — пробормотал Александр и внимательно посмотрел в глаза собеседника.
— Еще того, не осень, — замялся Константин Григорьевич, — Как там оно? Все наши …
— Живут. Пока не перестрелялись окончательно и тихо разбегаются с тонущего корабля. Те, кто имеет за душой, уехали в Париж или Берлин, остальные выбрали пулю в лоб или спиваются, что одно и тоже.
— Понятно! — кивнул Шайзон, — Здесь тоже не сахар. Господа товарищи припоминают старое. Сам знаешь, со школой вольноопределяющихся далеко не уйдешь. До германской я был приказчиком, вот и торгую теперь брюквой. Благодаря Орловскому и его бандитам, хватают всех без разбора. Ни о каком десанте не может быть и речи. Бегите отсюда, Александр Михайлович! Надо выпить, а то совсем тоска замучала.
Капитан вышел в соседнюю комнату и долго, звеня посудой, возился в шкафу. Дроздов презрительно улыбнулся, заметив отражение в зеркале. Мелкая душонка! Даже убить не может по-человечески. Яд, что ли сыпет? Так проще и надежнее, тихо, красиво, без лишней пальбы и луж крови. Может его просто пристрелить? Дроздов, раздраженный встречей с игумном монастыря, решил подождать развязки.
— Водочка еще та, из старых запасов! — суетился гостеприимный хозяин, — Тут раньше купчина жил и хорошо жил. Ниночка у меня мастерица. Готовит, пальчики оближешь!
— Не сомневаюсь, — ответил Дроздов и поклонился даме, ставившей на стол казанок с вареной картошкой.
— Ну, как в былые годы! — предложил Шайзон, и поднял стакан с водкой, — За нас!
Дроздов поднялся и с достоинством, как положено среди господ офицеров, и пригубил, до дна не получилось. Стакан, после удара сзади по голове выпал из рук и со звоном разбился под ногами. Александр покачнулся, жадно хватал ртом воздух, пытался дотянуться к горлу капитана, но грузно свалился на пол. Константин Григорьевич извлек револьвер и хотел уже сделать, для верности, выстрел в голову бывшего сослуживца, но остановился, увидев предостерегающий жест супруги. Правда, зачем шуметь?
— Извините, Александр Михайлович! — перекрестился Шайзон и выпил водку, — Царствие тебе небесное, совсем скоро! Ниночка! Нинка, черт тя побери! Бегом в бывший «Гранд отель» к товарищу Фишману! Скажешь шпиона отловили, из бывших. Та не возись, дура! Если он очухается, нам поплохеет. Стой, дура! Куда ремни девала? А, ладно …
