Магометрия. Институт благородных чародеек - Мамева Надежда (электронные книги без регистрации .TXT) 📗
В этот раз не было чувства, что меня словно выжигает изнутри. Нет, был лед, который замораживал, я буквально физически ощущала, как кровь замедляет свой ток, как судорожно, в рваном нитевидном ритме бьется сердце, еще пытаясь наполнить аорту.
Не было мыслей, которые должны бы одолевать в такой момент, таких как: «Ну, вот и все…» или «Как же так?» В первый миг — просто обида, отчасти детская, потому что всеобъемлющая и неожиданная судьба дала мне поиграться надеждой на счастье, а потом отобрала ее и сломала перед носом.
Тень корчился рядом на полу безмолвно, и оттого вдвойне страшно. Он то выгибался, закручивая сам себя в спираль, то распрямлялся и постепенно истончался. Амулеты на мне разлетались вдребезги, осыпался крошкой даже металл цепочек кулонов. Не было сил, чтобы сделать вдох, грудь словно стянул невидимый обруч. И вот тогда в глубине души начала подниматься волна злости. На судьбу, на сумасбродного тень, что поменял хозяина без его ведома, на дракона, улетевшего так не вовремя, но главным образом — на этого чертова маньяка, который решил убить свою предпоследнюю жертву прежде, чем отправиться в финальный вояж. Это чувство было столь сильным, рвущим, сметающим преграды, что вокруг меня начала без всякой пентаграммы разворачиваться воронка временного портала.
«Ник, где бы ты ни был, сукин сын, я хочу оказаться рядом», — это была последняя связная мысль перед тем, как наступила темнота.
Пол под моей спиной медленно раскачивался, что-то стучало под самым ухом, а меня… нестерпимо тошнило. От последнего, весьма приземленного физиологического позыва организм-то и очнулся. С пробуждением я окунулась удивительный мир, который открывает для себя каждый, сведший близкое знакомство с палачом.
Руки были связаны за спиной. Они затекли так, что кисти я не чувствовала, но что находилось выше пут — отдавало ломотой, от которой хотелось выть.
С трудом разлепила глаза. Неструганый дощатый пол, ножка стола, прикрученная к нему намертво. Подняла взгляд чуть выше… и вместо пресловутого стона с губ с шипением слетел короткий всеобъемлющий мат.
Ник лежал, распятый железными обручами на импровизированном хирургическом столе, и был оплетен сетью светящихся, пульсирующих энергетических нитей. Повернув голову в мою сторону, он счастливо улыбнулся.
— Тоже рад тебя видеть, хотя и ненавижу всей душой, я все же благодарен тебе, — прошептал он и, судорожно вздохнув, пояснил свою мысль: — Именно из-за тебя я все еще жив, хотя, видит небо, уже несколько раз мечтал о смерти. И именно благодаря тебе я все еще жив. В этот раз снова.
Йож и вовсе выглядел рядом с ним дохлой горжеткой, не подающей признаков жизни, хотя и все его четыре лапы были связаны вместе. Оборотня, так же как и дракона, обвивала магическая сеть.
— Где мы? — из горла вырвался сип, как будто меня усердно душили, но веревка оказалась с гнильцой, лопнув в самый ответственный момент и оконфузив как убийцу, так и производителя бечевы.
— Судя по качке и иногда работающему двигателю, скорее всего на баркасе или барже. Увы, как понимаешь, на променады меня местный хозяин не выводил. Предпочитал, так сказать, камерные рандеву.
Ник хоть и с трудом, но говорил, стараясь таким нехитрым способом снова ощутить жизнь.
Он здесь уже около двух недель. Двух недель, в которых единственным твоим собеседником является тот, кто тебя в конце концов убьет.
О степени близости встреч с тем, кто его похитил, свидетельствовали гематомы и мелкие, скальпелевые надрезы по всему обнаженному телу парня. Блудный тень, словно привинченный саморезом рядом с плечом парня, дернулся, но так и не смог никуда сбежать. Не иначе, связали не только меня.
— Кто он? — задала я так давно мучивший меня вопрос.
В глазах собеседника промелькнула отчаянная ярость. Это был взгляд того, кто пережил предательство, того, кто разуверился в идеалах, того, кто возненавидел почитаемых богов.
— Распределитель.
Одно слово, как ветка, хлестнувшая в оттяг по лицу.
В наступившей тишине скрип открывшейся двери был сродни раскату грома.
Вошедший старичок был сутул, благообразен и даже мил.
— А, вот и очнулась, красавица… как хорошо, что это оказалась именно ты. Даже и искать временницу не пришлось…
Я смотрела на седоватого Распределителя и не находила в нем тех отголосков безумства, что должны быть присущи одержимому убийце. Он деловито повесил сюртук на крючок у двери, поправил здоровенный кулон на цепочке, висевший у него на шее поверх рубахи, прошел к умывальнику и ополоснул руки. Затем подошел к столику с инструментами.
— Ну, что же, не будем затягивать агонию, дорогой друг. Пора умирать. На этот раз окончательно, — обратился он к сжавшему зубы Нику, натягивая медицинские перчатки.
— Боитесь инфекцию в рану занести? — едко прокомментировала я его последний жест.
Распределитель поморщился, но ничего не ответил, а меня уже понесло:
— Кстати, скальпель не так держите: это не палочка для роллов, при таком угле качественный надрез сделать тяжело, он пойдет в горизонтальную плоскость…
— Еще учить меня будешь! — все же вышел из душевного равновесия старик.
— Я вас не просто учу, а повышаю ваш профессиональный уровень. — Седовласый уставился на меня непонимающе. Пришлось пояснить: — Каждый уважающий себя маньяк должен уметь делать если не все тридцать восемь типов хирургических надрезов, то хотя бы два. А в идеале освоить хотя бы еще один медицинский шов…
То ли жертвы до этого попадались убийце безропотные, то ли не столь подкованные в плане скальпелей, но моя речь Распределителя задела. Впрочем, как оказалось, зацепился он совсем за другое.
— Да чтоб ты знала, никакой я не маньяк! — выпалил он, отвлекаясь от приготовившегося к смерти Ника.
— А кто? Свеженекрофильный извращенец?
Он приблизился ко мне столь стремительно, что я в первый миг не поняла, почему оказалась вздернутой, как кутенок, за грудки и висящей над полом, — старичок оказался на диво силен.
— Я всего лишь исправлял свою производственную ошибку. Но как оказалось, наши дознаватели, когда не надо, бывают слишком настырны и не к месту умны.
— Какую ошибку? — почему-то после того, как я уже мысленно распрощалась со своей жизнью там, на каменном полу пещеры, мне было все равно. — Вы же, как собачник, скрещиваете потомственных кобелей и сук с хорошей родословной, с тем лишь различием, что они аристократы и не лают.
«Хотя оборотни, может, и лают…» — подумалось некстати.
Распределитель зло сверлил меня взглядом, Ник, отвлекшийся от процесса умирания, тяжело дышал, и до меня вдруг стало доходить то, что имел в виду этот старик под «производственной ошибкой».
Его слова лишь подтвердили догадку.
— Выражаясь твоим языком, деточка, помет оказался не столь удачен, как ожидалось. — Распределитель опустил меня на пол и, смерив презрительным взглядом, продолжил: — Двое из пяти ликвидированных были дефектными магами. Да, с сильным потенциалом, но через несколько лет их дар грозил выйти из-под контроля. И оба они, как назло, уже нашли себе спутников и собирались вскоре наплодить таких же дефектных, как они сами.
«Магическая вариация синдрома Дауна с оттяжкой во времени», — промелькнула мысль, еще раз подтвердив истину, что натуру медика, увы, не пропьешь и скальпелем не вырежешь. Но вслух сказала совсем другое:
— А они появились благодаря вашему распределению?
Судя по тому, с какой ненавистью посмотрел на меня этот нефилим, он не любил признавать свои ошибки. А я только что ткнула его в них носом.
— Так зачем же вам все это? Перемещение во времени, подгонка под семь металлов и семь планет? — убили бы тех двоих, и все.
Я старалась рассуждать так же цинично и беспринципно, как и Распределитель, потому что именно такой тон и позволял ему видеть во мне собеседника, а не обычную жертву, тянуть время, хотя надежды на спасение не было.
— Простое убийство и раскрывается просто, — нравоучительно начал старичок.
