Разрушители. Дилогия - Сыромятникова Ирина Владимировна "tinatoga" (читаем бесплатно книги полностью TXT) 📗
– Раньше такое было? – уточнил чародей.
– Я не обращал внимания. Я же не маг! Теперь мне кажется, что еще в Шоканге я видел генерала Зайрима, как он читал письма в треугольных конвертах. И еще – шестеренки. Часто ли в Арконате встречаешь шестеренки? И я слышал, как поют пески.
– Видишь ли, – Ребенген встретился со мной взглядом, – единственный способ опознать пророческое видение – ощущение самого мага. Прорицатель чувствует , что видел будущее.
– Если мы ничего не сделаем, так и будет!
Харек выглядел озадаченным.
– Катакомбы ПотаБеру самый простой способ добраться до Обители Мормы. Проверенное место, чистое.
– Я во сне умер, наверное, сотню раз. – Мой голос сорвался. – Это должно чтото значить!
– Капитан, нам надо изменить маршрут, – мрачно кивнул маг. – Мы не можем игнорировать столь явные указания…
– Какие указания? Что еще за указания? – Отоспавшийся Гверрел явился на шум и был полон подозрений.
Сотник болезненно скривился: за время похода заклинатель успел до смерти надоесть всем. Наверное, один лишь его вид заставил Харека принять нашу сторону.
– Хорошо, пойдем в обход, веревка у нас есть. Но придется искупаться!
Я думал, что он шутит, единственной водой здесь была та, что текла со снеговых гор. Если бы я знал, как будет выглядеть этот «обход», я бы, наверное, промолчал о катакомбах. Проще умереть! Три переправы, о которых ранее упоминал Харек, означали три горные реки, рассекавшие плато Феналле на пять неровных частей. Выше, в предгорьях, реки не отличались полноводностью, и в лучшие дни их можно было перейти, просто прыгая по камням либо не вылезая из седла, ниже по течению для переправ существовали мосты вроде оанийского. Сотник собирался пересечь реку вброд.
Целый день мы карабкались по камням, таща на себе свой скудный скарб, а к вечеру вышли в ущелье гораздо более широкое, чем первое. Воды и здесь было много, ни о каких «три дня, и все спадет» речи не шло, но Харек окинул реку внимательным взглядом и удовлетворенно кивнул:
– Получится! Завтра с утра и пойдем.
Я для пробы поболтал пальцами в воде – рука мгновенно онемела. Мысль о том, что завтра мы полезем туда, пугала меня куда больше, чем перспектива новой встречи с н΄нодами. Дело было не только в холоде – жители равнин испытывают суеверный ужас от одного лишь вида рек и озер, не говоря уже о том, чтобы погружаться в воду целиком (если подумать, то это был первый раз, когда мне предстояло залезть в воду под открытым небом). Все дело в демонах, обожающих селиться в мутной воде, иной раз даже водить скотину на водопой – занятие рискованное. Воду никто не любил, но гатангийская ЭтКемаи была единственной судоходной рекой на континенте, поэтому так получалось, что, хотя плавать я не умел (Тень вообще не верил, что такое возможно), видеть, как люди тонут, мне приходилось.
Надо ли говорить, что утро я встречал в тихой панике?
Серые были готовы в путь с первым светом. Харек выбрал для переправы участок реки, казавшийся даже шире прочих, вода катила по нему стремительным ровным зеркалом. Ребенген присел у берега, прислушиваясь к шуму потока. Изредка чтото глухо щелкало.
– Камни, – объяснил маг. – Рискованная выйдет затея.
– Может, подождем, когда взойдет солнце?
Харек отрицательно покачал головой:
– Тогда вода начнет прибывать. Времени и так не много.
Теперь я заметил, что воды и вправду стало чуть меньше, чем вечером.
Для подобных переправ у Серых существовал четкий распорядок. Сначала над рекой натягивались две веревки, на одну набрасывали скользящую петлю, другой обвязывался человек и, перебирая руками, пытался попасть на другую сторону. В теории все выглядело просто, на практике ктото должен был перейти реку первым, чтобы закрепить веревку с другой стороны. Да и потом мероприятие не становилось безопасным, в чем я довольно быстро убедился.
Добровольцем вызвался один из Следопытов – ему такой способ переправы был не впервой. Я смотрел, как он раздевается и обвязывается веревками, стараясь не думать, что в какойто момент очередь дойдет до меня. Следопыты и конники весело переругивались, стараясь скрыть растущую напряженность. Гверрел мрачно наблюдал за приготовлениями.
– А чья это была идея с переправой? – злобно прошипел он, встретив мой взгляд.
Я сделал вид, что не расслышал.
С первого раза наладить переправу не удалось – почти в самом конце пути Следопыт макнул в реку страхующую веревку, оступился и почти сразу скрылся под водой, товарищи быстро и слаженно вытянули его на берег. Пока первый смельчак отплевывался, веревками обвязался второй. Этот двигался гораздо медленнее и осторожнее, ему удалось перейти реку и закрепиться на той стороне.
– Теперь смотри внимательней! – велел мне Харек и, очевидно не надеясь на мою наблюдательность, начал комментировать действия своих подчиненных.
Я почти не слушал его, хотя и старался зафиксировать в памяти движения, которыми Серые пользовались на переправе. Попав в реку, я все равно не смогу рассуждать разумно, надежда только на рефлексы. Почти каждую фразу сотник заканчивал сакраментальным:
– Главное – не паникуй! В любом случае мы тебя вытащим.
И мне придется делать второй заход.
Словно услышав слова сотника, переправляющийся человек запнулся и тут же оказался в воде. Вокруг него вскипели буруны. Веревка сильно натянулась и провисла, человек цеплялся за нее мертвой хваткой, а река, словно живое существо, подсекала ему ноги, мешая встать. С обоих берегов неслись ободряющие крики, страхующие в любой момент готовы были вытянуть пострадавшего, но Серый сумел сгруппироваться и подняться на ноги. Под ликующие вопли он выбрался на мелководье с той стороны.
«Утопнем мы здесь», – авторитетно заключил Тень.
Гверрел переправлялся вдвоем с рослым конником по причине своей слабосильности. Ребенгену пришлось поступить так же изза малого веса. Мне предстояло идти самому.
Я подождал, пока Следопыты обвяжут меня через грудь хитрым узлом, и принял решение не входить в транс. Всетаки мои боевые рефлексы не рассчитаны на такую обстановку. Вместо этого я взялся за веревку обеими руками и осторожно шагнул в поток. Вода мгновенно просочилась в сапоги, промочив штаны до колена.
– Не дергайся, не торопись, не пытайся сохранить вещи сухими, упадешь – мокрее будет, – наставлял с берега Харек.
Ох, да какая, в сущности, разница? Все равно оставшиеся вещи будут перетаскивать через реку в тряпичных мешках…
В итоге все оказалось до безобразия просто. Наверное, дело в том, что я был тяжелее остальных, и там, где Ребенгена трепало бы, как штандарт на ветру, меня только немного раскачивало. Я оказался на противоположном берегу, даже не успев как следует испугаться.
Отвязывавший страховку Серый одобрительно похлопал меня по плечу и отправил отжимать штаны и сливать из сапог воду – другого способа обсушиться у нас не было. Среди окатанных водой камней не нашлось ни сухой травы, ни плавника, а ближайший куст колючки издевательски торчал на самом краю ущелья.
– Ничего! Главное – забраться наверх до темноты, – жизнерадостно сообщил Харек. – Там хоть чтото растет, костер разведем.
Сотник был доволен результатом переправы – он никого не потерял , а это считалось достаточным поводом для радости. Я промолчал. Меня трепала дрожь запоздалого страха. Мокрая одежда отвратительно липла к телу, ущелье продувал чуть заметный, но знобкий ветерок, едва показавшееся над горами солнце совсем не грело. Не утоп, так замерзну. Мастер Ребенген заметил мое состояние и заставил прыгать и отжиматься, я немного согрелся, но на голодный желудок движения не оказывали того же действия, что обычно.
До этого момента гдето внутри у меня жила уверенность, что если не обращать на трудности внимания, то все пройдет. Рано или поздно мы достигнем границы Арконата, там меня будет ждать отец, Академия, и все будет как раньше. Сейчас эта уверенность поколебалась. До моего сознания стали доходить масштабы предстоящего нам пути. Не быстро, да? Но ведь за всю свою сознательную жизнь я едва ли провел в пути три дня кряду, в Арконате просто нельзя путешествовать дольше, не наткнувшись на жилье. Оказалось, что усилие, требуемое для продолжения пути, с каждым днем возрастает, пока однажды не превысит доступный тебе предел. Мы будем идти, идти, теряя силы, а потом и людей, а впереди будут одни лишь камни, голые и безжизненные, словно обглоданные кости…
